Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

не значащих фраз. О, Боги! Как давно это было! Кажется, длящаяся вечность война, стёрла все былые воспоминания, и теперь стало важным только то, что происходит именно сейчас, и оглядываться назад совершенно бессмысленно. Это всего лишь ещё одни жертвы, брошенные в горнило пожара, и их смерть ничего не значат для других. Даже наоборот! Их гибель может принести кому-то облегчение, радость, и возможность прожить ещё несколько дней, в ожидании неминуемого штурма. Что поделать? Человек так устроен, что ради ещё десятка глотков жизни, он готов убить своего ближнего, и быть совершенно счастливым, что цепь его жизни ещё не порвалась. И пусть эти дни пройдут в ожидании смерти, в страхе, в подготовке к жесточайшей сечи, и всё же это будет жизнь. Видеть над головой синее небо, дышать морозным воздухом, чувствовать, что мыслишь, что может быть важнее всего этого?!

Как же семьи казнённых? Как же их дети, жёны, и близкие? Что с ними будет, когда они лишились опоры и какой-либо защиты? Это всего лишь говорится, что невинную голову меч не сечёт. Сколько же этих невинных голов слетело с плеч в стремлении пресечь род врага, уничтожить все воспоминания о нём, и сколько ещё будет пролито невинной крови?

* * *

Глава 14.

Рутгер смотрел в глаза незнакомому существу, и пытался понять, какие мысли роятся в его голове, но за маской из серой, гладкой кожей не было видно лица, и в пустых, огромных стеклянных глазницах не отражалось ничего. Даже невозможно было понять, кто это. Кажется, что это тварь пришла откуда-то издалека. Оттуда, где бродит Невидимая Смерть, и неумолимо надвигается на Обитаемый Мир. У него была тёмно-зелёная одежда из какой-то странной кожи, и только руки без перчаток выдавали в нём человека. Он был маленького роста, почти на полторы головы ниже Стального Барса, и с напряжением, так, что побелели суставы, держал в руках нечто, похожее на арбалет без витой пружины, направленное в грудь воеводы. Несомненно, это было оружие, то самое, про какое и говорил вождь ювгеров, Тартей, стреляющее огнём, и невидимыми стрелами, убивающими на больших расстояниях. Каким-то шестым чувством он понял, что если он сделает какое-то резкое движение, то человек выстрелит, и его не спасёт кольчуга двойного плетения. То, что вылетит из металлической, воронёной трубки, проткнёт любую бронь, как остро отточенное шило, кусок пергамента.

За существом стояло несколько точно таких же, только без оружия, и маски, закрывающие лицо, были чуть другими. Они были почти полностью прозрачными, и можно было увидеть за их мутным стеклом, глаза, полные страха. Ещё неизвестно кто, кого боится больше! Неужели это Боги? Нет-нет! Этого быть не может! Скорее всего, это всего лишь жрецы, способные объявить волю тех, кто повелевает миром, и то, если поймут её правильно.

Воевода медленно поднял руки, показывая, что у него нет оружия, и улыбнулся. Стоящий позади него Аласейа фыркнул, и еле сдерживая смех пробурчал:

– Кое с каких пор твоя улыбка выглядит не слишком доброжелательной. Я бы даже назвал её зловещей.

– О чём ты говоришь? – Процедил Рутгер сквозь зубы, не оглядываясь, и не отводя взгляда от человека, держащего оружие.

За те несколько дней, что виги провели здесь, мало, что было ясно, и каждый раз всеобщий спор ни к чему не приводил. Все сходились во мнении, что им здесь совсем не рады, и, несомненно, как появится возможность, поспешат избавиться от них. Это совсем не походило на радушный приём, и виги даже не рассчитывали на него. Люди, а это были, несомненно, они, окружённые со всех сторон врагами, и на поверхности земли их ждала только смерть, в любом человеке видели опасность.

Всё здесь было странно, и непривычно человеческому взору. Обшарпанные стены с отбитой штукатуркой, горы мусора, множество комнат непонятно для чего предназначенные, и заваленные до потолка каким-то хламом. Но главное, что могло поразить человеческое воображение, это массивные металлические ворота, отгораживающие всё это от внешнего мира, что невозможно было бы разбить никаким осадным орудием, известным в Обитаемом Мире.

Состояние Николая несколько улучшилось. Он уже не бредил, не смотрел с испугом на людей, спасших его, и когда его перевязывала Эррилайя, на его бледном лице появлялась слабая, скупая улыбка. Когда он просыпался, то много чего-то рассказывал, но его было трудно понять, хотя многие слова он произносил чисто по-вижски. Лурфар сказал, что это древний язык, большей частью забытый, хотя многие народы имеют от него свои корни. Это было ясно и без него, ведь русы, россы и виги большей частью понимали друг друга. Да, это наталкивало только на одну мысль, что когда-то, в древности, они действительно были одним народом, и только пожарище Апокалипсиса разделило их.

Рутгеру казалось странным, что за три дня, проведённых под землёй, в нескольких шагах от настоящих убежищ Древних Богов, их никто не потревожил, и, кажется, даже не собирался. Словно их пустили в безопасное место, отгородив от мутантов огромной дверью, чтобы посмотреть, кто они такие, и что будут делать. Эрли говорила, что чувствует на себе взгляды, но не могла понять, откуда на них смотрят, и, тем не менее, по истечению третьего дня смогла точно предсказать, откуда появятся люди. Почему же за три дня они не поинтересовались состоянием своего соотечественника? Почему даже не подали никакого знака?

И вот, эта встреча состоялась. Стальной Барс ждал её, и в то же время немного боялся. Как их встретят, и какие слова подобрать, чтобы им поверили? А может, ничего говорить и не надо? Северяне спасли одного из них, так неужели они не станут доверять тем, кто пришёл к ним с миром, и хочет жить в дружбе?

– И долго мне так стоять? – Воевода всё же улучил мгновение, и смог оглянуться на Аласейа. Он успел заметить напряжённые, бледные лица, еле различимые в тусклом свете, излучаемом светильниками Древних, и подумал, что надо было сначала разоружить вигов. Одно неосторожное движение, неверно истолкованный взгляд, и может случиться непоправимое.

– Мы понимаем вас. – Произнёс один из Древних, снимая прозрачную личину. – Кто вы?

Невысокого роста, совершенно без волос, слегка прищурившийся, он произнёс это без малейшего акцента, словно долгие годы разговаривал на языке вигов. Это было так неожиданно, что Рутгер растерялся, и мучительно долго не мог произнести и слова.

– Мы пришли с миром. Мы – виги. Пришли с далёкого севера из страны Лазоревых Гор, и долго искали вас… –