Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

В письме содержалась просьба ознакомиться со статьёй, и если она заслуживает внимания, направить её с соответствующей рекомендацией сэру Чарльзу Лайелю для опубликования в трудах британского Линнеевского общества. Почему статья Уоллеса была направлена именно Дарвину? Это была отнюдь не счастливая случайность. Дарвин находился в переписке со всеми сколько-нибудь известными натуралистами Европы и США, стремясь подкрепись доказательную базу своего исследования их наблюдениями, экспериментальными данными и авторитетными суждениями.

Уоллес никак не мог рассматриваться как конкурент Дарвина или как соавтор теории эволюции. Его статься отражала тот уровень понимания роли естественного отбора и борьбы за существование, на котором сам Дарвин находился ещё в 1842 году, когда составил свой 30-страничный набросок, а отчасти – в 1844 г., когда в письме Джозефу Гукеру уличал самого себя в нескромности и самомнении, поскольку ему кажется, что он открыл простой способ, на основе которого можно объяснить приспособление видов.

Статья Уоллеса называлась «О наклонности разновидностей безгранично удаляться от первоначального образа». Её доказательная база была узкой и слабой, она не шла ни в какое сравнение с собранными Дарвином фундаментальными материалами, отражавшими поистине глобальный характер исследования живой природы и содержавшими тысячи примеров развития природы на всём земном шаре.

Однако, прочитав статью Уоллеса, Дарвин понял, что медлить дальше нельзя. Нужно сделать главный в его жизни выбор. Нужно или вовсе отказаться от приоритета в совершённых им открытиях и предоставить его мальчишке, который и понятия не имел о том гигантском более чем двадцатилетнем труде, итогом которого были и некоторые совпадавшие со статьёй Уоллеса выводы, или рискнуть своей репутацией респектабельного джентльмена и преподнести обществу труд всей его жизни, который может произвести впечатление бомбы, разорвавшейся под фундаментом социального здания.

Выбор был невелик. Слишком нелегко было смириться с участью заурядного исследователя специалиста по усоногим ракам, ничего существенного не совершившего в этой жизни и получившего скромную известность решением второстепенных проблем. Но главным для Дарвина были не его личные амбиции, а его неуёмное стремление к открытию истины и её распространение в мире. Он мог запросто бросить письмо Уоллеса в мусорную корзину и отстоять свой приоритет, отбросив столь слабого конкурента. Но не таков был Дарвин.

Даже получив письмо Уоллеса, он всё ещё продолжал колебаться и обсуждать с друзьями вопрос о том, а не предоставить ли Уоллесу право первородства в опубликовании концепции естественного отбора. Однако Чарльз Лайель и Джозеф Гукер и слышать не хотели о подобном решении. Статья Уоллеса свидетельствует о том, что какие-то учёные во всём мире могут прийти к подобным же выводам и заявить о своём приоритете. А вдруг французы, эти вечные конкуренты англичан, или, упаси Бог, немцы, уже наступают Дарвину на пятки, и честь открытия уплывёт в континентальную Европу? Тогда слабая статья Уоллеса отнюдь не спасёт добрую старую Англию от утери приоритета в открытии закономерностей живой природы.

И тогда под давлением этих соображений было найдено компромиссное решение: опубликовать в трудах Линнеевского зоологического общества рядом со статьёй Уоллеса статью Дарвина «Об изменении органических существ в естественном состоянии; о естественных способах отбора; о сравнении домашних рас с истинными видами». Обе статьи вышли из печати в 1858 г. и прошли почти незамеченными научным сообществом, за исключением нескольких одобрительных отзывов в научных журналах.

И тогда Дарвин решает перейти Рубикон. Он буквально набрасывается на работу по завершению окончательного оформления своих идей и приданию им максимально убедительной и доказательной формы выражения В результате появляется рукопись книги «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Книга была написала всего за 8 месяцев и опубликована 24 ноября 1859 г., т. е. через 20 лет после начала работы над созданием этой грандиозной теории. Все 1250 экземпляров первого лондонского издания были раскуплены за несколько дней.

Именно с этого момента, с осени 1859 года начинается распространение в мире научно-эволюционного мировоззрения. Значение этой книги далеко перешагнуло рамки биологической науки. Она стала флагманом миропонимания новой эпохи, знаменем борьбы за существование объективных взглядов на мир, противостоявших застарелым предрассудкам, мифологическим и утопическим верованиям.

Книга Дарвина произвела мировую сенсацию отнюдь не только потому, что содержала величайшую инновацию в сфере объяснения живой природы. Она провозглашала детерминированность всякой жизни закономерностями и силами, коренящимися в самой жизни, а не вмешательством некоего внешнего по отношению к ней, командующего ею Существа. Она освобождала человека от рабской зависимости по отношению к внешним от него мистическим силам, которых он страшится и которых не понимает.

Либеральные круги всех европейских стран и США нашли в ней новое мощное оружие в их борьбе против феодальных устоев, консервативных взглядов, отсталых общественных институтов. Внеся фундаментальный вклад в становление научно-эволюционного мировоззрения, эта теория открыла и новый этап на пути, проложенном великими гуманистами эпох Возрождения и Просвещения. Освобождая общество от «привидений» довлевшего над ним средневекового варварства, она вносила весомый вклад ещё и в идеологическое обоснование развития институтов демократии. Недаром обскуранты всех мастей так ополчились на эту теорию и её создателя. Ведь после её создания их мифологические и утопические построения в сфере идеологии уже не могли претендовать на истину.

Дарвин предвидел тот скандал, который разразится после выхода его великой книги. Но он явно преувеличил силы обскурантов, их способность противостоять влиянию этой книги и организовать травлю её идей или даже репрессивные меры против её автора. Время костров инквизиции осталось в прошлом, а ультраконсерваторы, завопившие о вредности и безнравственности книги, под мощным напором представителей образованного общества, с восторгом встретивших её идеи, были вынуждены занять оборонительные позиции. Им практически нечего было ответить на мощную доказательную базу дарвиновского учения, вобравшего в себя практически все знания своей эпохи, которые были или могли быть добыты о живой природе и её развитии.

На глухое ворчание староверов сторонники эволюционного мировоззрения отвечали фактами и доказательными положениями, которым просто нечего было противопоставить. Сформировался круг выдающихся пропагандистов и продолжателей нового учения, возникло мощное движение дарвинистов во всех развитых странах того времени, выделились лидеры этого движения – Томас Гексли (Хаксли) в Британии, Эрнст Геккель в Германии, целый ряд выдающихся последователей Дарвина в США и России. Слава Дарвина и его влияние в научных кругах росли, можно сказать, в геометрической прогрессии. И хотя Дарвин во всей своей новаторской книге ни разу не употребил слова «эволюция», его последователи во всём цивилизованном мире очень скоро сделали это понятие как бы знаменем движения дарвинистов. Особую роль в систематизации эволюционного учения и в распространении этого понятия сыграл философ Герберт Спенсер.

Книга совершенно изменила положение Дарвина в научном мире. К нему не только пришла мировая слава, для многих приверженцев он сделался оракулом научных истин, многие поверили в его непогрешимость. Его вынужденное хронической болезнью отшельничество в собственном поместье вызвало паломничество к нему профессоров, людей науки, образованных людей из самых различных стран мира. Многие просто хотели причаститься к его мудрости, почитая его как воплощение истины, и не только в сфере биологической науки.

А с другой стороны поднялась волна критики, и не только со стороны креационистов, но и со стороны ламаркистов, представителей других научных, школ, не принявших теорию Дарвина, стремившихся найти в ней натяжки и затруднения. Но критика только способствовала развитию и укреплению доказательной базы дарвиновского учения.

Уже при своём создании это учение опиралось на целый ряд предпосылок не только теоретико-методологического, но и практического характера, опора на которые резко отличала доказательную базу дарвинизма от «музейной» доказательной базы учения Ламарка и его последователей.

Уже в первой половине XIX века сельское хозяйство Британии при всём консерватизме местных землевладельцев стало с возрастающей эффективностью использовать научные методы и результаты научных исследований. Причиной этого явления была возрастающая конкуренция производителей сельскохозяйственной продукции при относительно низком плодородии почвы и сложных климатических условиях острова по сравнению с континентальной Европой. Этому способствовало также развитие предпринимательства во всех сферах жизни английского общества и расширение колониальной империи, побуждавшей предприимчивых британцев перемещаться во все стороны света.