Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Крупные перемены в действии мобилизационных структур и производимой ими биологической работы под давлением изменившихся обстоятельств или настоятельной потребности в смене обстоятельств приводят к мобилизационным инновациям, способствующим резкому изменению видов, происхождению дочерних видов от материнских. Результатом мобилизационных инноваций является резкое повышение конкурентоспособности новых видов при отсутствии у них на определённый период достаточно опасных конкурентов и естественных врагов. Вследствие этого представители этих видов начинают размножаться в геометрической прогрессии, получают широкое географическое распространение и создают «биоимперию», обладающую широкой, часто глобальной экспансией. В этом отношении они напоминают человеческие империи с их безудержными стремлениями к неограниченному расширению.

Мобилизационные инновации ведут к резкому и кратковременному, скачкообразному превращению, метаморфозу одних видов в другие без возникновения каких-либо фундаментальных посредствующих звеньев. Образующиеся на их основе новые, более прогрессивные способы получения энергии приводят к резкому возрастанию мобилизационной активности (к пассионарным эффектам), вследствие чего происходит многократное возрастание их конкурентоспособности и обеспечивается самая решительная поддержка естественным отбором. В этом смысле градуализм Дарвина, его уверенность в медленности, постепенности и последовательности эволюционных процессов сохраняют своё значение лишь с той точки зрения, что новые виды сохраняют преемственность своего происхождения от старых и являются продолжателями их борьбы за существование.

Огромное значение в эволюции Дарвин придавал половому отбору. Это значение хорошо видно хотя бы из структурных особенностей фундаментальной работы Дарвина «Происхождение видов и половой отбор» (перевод на рус. язык И. Сеченова), где происхождению человека посвящено 142 страницы, а половому отбору – 278, почти в два раза больше. В «Происхождении видов» Дарвин даёт краткую и сжатую характеристику полового отбора, касающуюся его влияния на выработку как наследственных, так и приобретённых признаков животных.

Дарвин определяет половой отбор как форму естественного отбора, определяющуюся не борьбой живых существ за существование, а борьбой особей одного пола за оставление потомства. Как таковой, половой отбор ограничивается исключительно внутривидовой борьбой. Дарвин считал половой отбор не столь суровым, как другие формы отбора. Действительно, хотя в своих крайних проявлениях, в виде «турнирных» боёв за обладание самками, эта форма не так уж редко приводит к гибели потерпевших поражение особей, при половом отборе в сообществах животных складывается определённая система поведенческих механизмов гашения агрессии, изъявления покорности и сдачи на милость победителей, которая позволяет снизить жестокость внутривидовой борьбы. Дарвин нередко даже явно преувеличивает роль полового отбора, объясняя им не факты, которые на самом деле обязаны своим происхождением биологической работе. Особенно явно преувеличение роли полового отбора проступает при объяснении происхождения человека.

Для Дарвина исследование полового отбора было особенно важно ещё и с той точки зрения, что эта форма отбора позволяла объяснить те затруднения теории эволюции и те «белые пятна» этой теории, которые не поддавались объяснению направляющим действием других форм естественного отбора. Выявление способностей полового отбора влиять на морфофизиологические свойства организмов позволяло дать достойный и доказательный ответ на критику со стороны ламаркистов, которые вообще отрицали эволюционную роль отбора и именно по мере распространения дарвинизма стали приобретать растущую популярность в научных кругах и в образованном обществе, составляя весьма влиятельную оппозицию дарвинизму и в теории эволюции.

Напомним, что многие ведущие дарвинисты, популяризаторы и распространители дарвиновского учения в этот период, в особенности Спенсер и Геккель, рассматривали теорию эволюции как синтез учений Дарвина и Ламарка. Сам Дарвин, жёстко критикуя креационистские и механицистские заблуждения Ламарка, никогда не отрицал и почти на каждом шагу подчёркивал возможность действия ламарковских механизмов эволюции, включая и тренировку работающих органов, и наследование приобретенных признаков. Друг и вечный оппонент Дарвина Чарльз Лайель вообще считал теорию Дарвина вариантом ламаркизма, чем наносил немалый ущерб пропаганде этой теории.

Получалось, что Дарвин будто бы едва ли не половину своей получившей широчайшую известность теории эволюции заимствовал у Ламарка (а вторую половину – у Уоллеса). Ламарк с его умозрительными, но уже слишком самоочевидными законами тяжёлым кошмаром нависал над теорией Дарвина, и этот кошмар, пожалуй, был ещё пострашнее «кошмара Дженкина». Возникала устойчивая видимость, которая была принята за истину большинством ламаркистов, – видимость того, что если Ламарк был хотя бы в чём-то прав, то естественный отбор вообще не нужен.

Принижение эволюционной роли естественного отбора сводило теорию Дарвина к некоему дополнению теории Ламарка. Оно заключалось прежде всего в отрицании всеобщности действия отбора как фактора направленности эволюции. Возникал закономерный вопрос, какую роль избирательное уничтожение могло сыграть при поддержании вполне бесполезных с точки зрения выживания морфофизиологический признаков огромного множества организмов. Ответ на этот вопрос и следовал из анализа Дарвином явлений полового отбора.

Дарвин нигде открыто не признавал, что половой отбор выступает неким аналогом искусственного отбора, используемого человеком для выведения пород домашних животных, поскольку человек проводит отбор для скрещивания и продолжения рода этих животных на основе замеченных им внешних признаков, и точно так же поступают половые партнёры в естественной среде. Но Дарвин, безусловно, подразумевал эту самоочевидную аналогию полового и искусственного отбора. Это давало возможность распространить теорию отбора на сферу, в которой, казалось бы, был бессилен естественный отбор в более жёстких и истребительных формах. Следует отметить, что ни одна форма естественного отбора на самом деле не является бессильной, поскольку она поддерживается и регулируется биологической работой, охватывающей весь жизненный процесс и преобразующей каждое живое существо не до, а после его рождения.

Дарвин рассматривает половой отбор как вспомогательное средство естественного отбора, позволяющее особям, наделенным какими-либо внешне проявляемыми преимуществами, оставить более многочисленное потомство. Борьба за обладание особями другого пола оказывается в конечном счёте борьбой за оставление более конкурентоспособного с точки зрения репродукции, наделенного более совершенными вторичными половыми признаками потомства.

«Таким образом, – подводит итог Дарвин, – мне кажется, что в тех случаях, когда самцы и самки какого-нибудь животного при одинаковом образе жизни отличаются друг от друга по строению, окраске или украшениям, эти различия были вызваны главным образом половым отбором, т. е. в ряде поколений отдельные самцы обладали некоторыми незначительными преимуществами перед остальными, в способе ли вооружения, средствах ли защиты или в особых прелестях, и передали их своим потомкам…» (Там же, с. 97).

Кажется, что половой отбор, базирующийся на оценке и поддержании внешних признаков, их продолжении в потомстве, способствует накоплению и культивированию лишь наследственных признаков, но не приобретенных в течение жизни, не выработанных в трудной жизненной борьбе посредством постоянной биологической работы. В самом деле, вторичные половые признаки, на основе которых и животные, и люди оценивают возможных половых партнёров, отдавая одним из них предпочтение, а других отвергая, развиваются по наследственной, генетически определённой программе. Никто не властен изменить пропорции своего тела, его размеры, окраску пигментов растительности на теле и его покровов. Всё это и у растений, и у животных, и у человека зависит от комбинаций генетических структур в половых клетках.

В результате возникает видимость, что при половом отборе поддерживаются или отвергаются только наследственные признаки. Конечно, самцы оценивают самок, а самки самцов, выявляя в процессе наблюдения и реализации поведенческих стереотипов их родовые, наследственные, передаваемые из поколения в поколение свойства, от восприятия которых повышается или блокируется сексуальное возбуждение. Ведь от проявления этих свойств зависит проявление сходных свойств у будущего потомства, и в половые чувствах это обстоятельство находит самое непосредственное отражение в виде настройки нервной системы на получение сексуального удовольствия, которая, однако, всегда сопровождается страданием от вторжения чужеродного организма в свою неприкосновенную плоть. Пусть это страдание и незаметно, перекрываясь половым возбуждением, но оно всегда присутствует, проявляя себя в виде стонов, рычания, скуления, криков, рёва, воя и т. д. Со стороны самцов эти звуки нередко выражают проявление агрессии. Отсюда неизбежность конфликтов при половом отборе не только между самцами за самок и самками за самцов, но и между самцами и самками, наследственные различия которых и их способы приспособления очень велики, и выражаясь в различиях поведенческих стереотипов порождают взаимное недовольство.