Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Но нужно было выявить механизм этих преобразований, показать закономерности происхождения видов. Виды изменяются, а не остаются неизменными со дня творения, как думали раньше, Это ясно. Но как и почему это происходит? На этот вопрос Дарвин упорно и методично ищет доказательные ответы, которые и сложились в теорию эволюции.

В своих работах, посвящённых подведению итогов путешествия на «Бигле» Дарвин идёт по пути, проложенному Лайелем для исследования геологических напластований на земной поверхности. Этот путь открывал новые горизонты исследований, внося историзм в изучение форм земной природы. Но этот историзм был ограничен простой констатацией последовательности изменений. Не забудем, что Лайель с открытой неприязнью воспринял идеи трансформизма в биологии, генерируемые французской школой трансформизма, высшим достижением которой был эволюционизм Ламарка.

Нужно было идти более дальним путём, и Дарвин нашёл этот путь не в естественной, а в социальной науке, в сочинениях Мальтуса и Адама Смита. Модель для объяснения явлений биологической трансформации была импортирована не редукционистским путём, не из физики, химии или геологии, а путём применения к биологии последних достижений социальных наук. При этом достижения созданной Дарвином теории биологической эволюции значительно превосходили по своему научному значению и эволюционному содержанию как весьма незрелую и консервативную социологическую доктрину Мальтуса, так и теорию основателя английской политической экономии Адама Смита. Дарвин использовал их лишь как трамплин для высочайшего взлёта научной мысли, для такой мобилизационной инновации в сфере научно-теоретического исследования, которая сравнима разве что с переходом от господства рептилий к доминированию млекопитающих в истории земной жизни.

Чрезвычайно важным для создания целостной эволюционной теории в биологии было влияние, оказанное философским эволюционизмом Г. Спенсера, который, опираясь на идеи Дарвина и всю систему естественных и социально-гуманитарных наук сделал первую попытку создания общей теории эволюции и возвёл понятие эволюции в ранг общенаучной и одновременно философской категории. Если влияние Дарвина на Спенсера очевидно, то влияние Спенсера на Дарвина обычно недооценивается, как и роль Спенсера в социальной адаптации и пропаганде дарвинизма. Если бы Спенсер не распространил понятие эволюции на всю систему наук, мировоззренческое значение дарвиновской теории эволюции ограничилось бы рамками трансформации биологических видов. Спенсеру удалось развернуть доказательную базу дарвиновской теории эволюции на весь Космос, придать ей глобальный, универсальный характер, применить её к формированию либерального подхода в социологии и к объяснению социальных процессов, в целом избегая той вульгаризации и антигуманных трактовок, которые были свойственны сторонникам социал-дарвинизма.

Рассматривая доказательную базу теории Дарвина, не следует забывать о том политической резонансе, который вызвал произведенный на её основе переворот в науке и научном мировоззрении. Либеральные круги образованного общества во всём мире встретили эту теорию с нескрываемым восторгом, тогда как противостоящие им консервативные круги, как могли, сопротивлялись её воздействию на умы и пытались устроить ей обструкцию. Убедительная сила дарвиновской теории даже повлияла на политическую обстановку в европейских странах. Она укрепила позиции либералов (вигов) на выборах в британский парламент и ослабила позиции консерваторов (тори). Распространение дарвиновского учения в Европе и США способствовало переходу на либеральные позиции значительной части научной интеллигенции, профессуры, студенчества. При этом либерализм избавляется от радикальной, революционаристской догматики, принимает эволюционный, реформистский характер.

Сам Дарвин, создавая и пропагандируя свою эволюционную теорию, постоянно учитывал опасность политической реакции со стороны консервативных кругов. Он очень дорожил своей научной репутацией и статусом достойного члена консервативного британского общества, имея все основания считать, что консервативные круги сделают всё возможное, чтобы опорочить его теорию, объявить его воинствующим безбожником и идеологическим наследником французского якобинства, или же просто чудаковатым фантазёром, как это произошло во Франции с Ламарком.

Это побуждало Дарвина быть крайне осторожным в своих высказываниям и всемерно укреплять доказательную базу своих научных исследований. Он склонен даже не просто опираться на результаты исследований других учёных, он пытается как бы укрываться за их авторитеты от зубодробительной критики своих идеологических противников, которые видели в теории эволюции сплошную крамолу, но всё же опасались прослыть ретроградами и противниками конкретной науки.

Весомым аргументом в борьбе за существование дарвиновской биологической теории эволюции было её практическое значение. Консервативные землевладельцы, готовые смешать с грязью эту крамольную теорию для защиты социальных устоев британского общества, были уже настолько проникнуты экономическим прагматизмом, что отнюдь не собирались рискнуть своим материальным благосостоянием, чтобы отвергнуть те выгоды, которые обещало им использование наработок Дарвина, касающихся, например, роли червей и других биологических организмов в удобрении почвы и других следствий дарвиновского вклада в биологию. Это обеспечивало известную лояльность в отношении к личности Дарвина, сдерживало проявление антидарвиновских эмоций и даже в какой-то мере пробуждало проявление патриотических чувств, учитывая растущую популярность научных трудов своего соотечественника во всём мире.

Всё это мы должны иметь в виду при ответе на вопрос о том, почему Дарвин так долго колебался и затягивал опубликование уже вызревшей в его мозгу эволюционной теории. Он должен был настолько укрепить свои выводы и сделать их доказательную базу настолько убедительной, а также придать своей теории настолько недоступную извращённому истолкованию форму, что подготовка теории к публичному распространению заняла долгие годы. И всё же в той буре, которая разразилась после опубликования «Происхождения видов» в 1859 г. дарвиновской популярности как учёного сопутствовало немало холодных ветров. Так, знаменитый английский философ Томас Карлейль, донельзя возмущённый этой подрывающей устои общества теорией, разразился тирадой: «Я знал три поколения семейства Дарвинов. И все они были атеистами!».

Всячески избегая обвинений в атеизме, Дарвин стремился придать своим научным сочинениям такую форму, чтобы они не оскорбляли чувства верующих, не позволяли сталкивать лоб в лоб научную теорию с религиозными убеждениями. Это было тем более важно для него, что его жена и верная подруга, самоотверженно ухаживавшая за ним в период обострения его вечного нездоровья, была глубоко верующей христианкой. Она прощала атеистические эволюционистские убеждения Дарвина, говоря себе, что самоотверженный труд её мужа на благо науки, на благо Англии не может не быть угоден Богу.

Уже в 1839 г. Дарвин сформулировал основную идею своей теории эволюции – концепцию естественного отбора. С этого момента он неустанно работает над развитием теории, расширением её доказательной базы, обоснованием основным положений, преодолением собственных сомнений и предупреждением возможных возражений со стороны оппонентов. В 1842 г. он создаёт рукописный набросок теории естественного отбора объёмом 35 страниц. В 1844 г. он пишет расширенный вариант рукописи, составляющий уже 230 страниц. К 1856 г. основные положения теории уже сформулированы, необходимые обоснования этих положений подобраны, хотя ещё и не систематизированы должным образом. В 1858 г. рукопись разрослась неимоверно, сотни страниц заняли только документированные материалы, позади годы экспериментов с различными растениям, голубями в собственном поместье. Но Дарвин всё ещё не решается бросить вызов общественному мнению опубликованием своей «безбожной» теории. Как общество воспримет эту новаторскую теорию, порывающую не только с прежними основами биологии, но и с прочно устоявшимися духовно-нравственными принципами и социально-идеологическими институтами своего общества, своей эпохи.

Дарвин отнюдь не был революционером и больше всего опасался променять репутацию солидного учёного и представителя социальной элиты на известность в качестве ниспровергателя основ и либерального бунтаря образца 1793 г. во Франции или 1848 г. во всей континентальной Европе. Борьба Дарвина с самим собой одновременно с его увлечённым совершенствованием доказательной базы своей теории продолжалась до того момента, как он получил письмо от молодого зоолога Альфреда Уоллеса, в котором содержалась статья с изложением основ теории естественного отбора.