Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

гул, — второй «живой самолёт» покинул уступ. Красное существо село рядом с Гедимином на корточки, аккуратно положило его руку на белый, выглаженный до матового блеска посох; когда-то тут были отростки позвонков, но их давно окатало и стесало.

— Хорошей работы, мастер Дим-мин, — прикрывая зубы, ухмыльнулся страж. — Навкет встретить тебя не смог — лечится… после того, как мерзкий кристалл забрал его тело!

В груди Калига зарокотало, меж стиснутыми зубами загорелось что-то багровое — будто прямо в пасти вспыхнул летучий газ.

— Калиг! — предостерегающе вскрикнул Руниен. Существо успело отвернуться от Гедимина в последний миг — потоки пламени изо рта и вскинутых ладоней ударили в воздух, никого не зацепив. Поблизости недовольно заворочался и заскрипел третий, только что замеченный Гедимином Кейланн.

— Преступный камень сброшен в Ук-кут, — Руниен коснулся посохом плеча Калига — чтобы дотянуться ладонью, пришлось бы встать на цыпочки. — И никогда оттуда не выйдет. Ты знаешь — у Навкета рана не разума, но гордости, — такие исцеляются легче. Мастер Дим-мин, становится ли тебе лучше? Мастер Кен-нен, дав своё снадобье, просил наши не примешивать, — мы не знаем, как сработают они вместе…

Гедимин приподнялся на локте — и местность всё-таки сделала «бочку». Без удивления увидев под собой три восьмиугольных зелёных солнца на буро-пятнистом небе, сармат уронил голову на подстилку. Дальше он мало что помнил — вроде бы кто-то тащил его под мышки, придерживая ноги, потом внизу заскрипело, а под руку подпихнули сфалт со сползшими экранирующими пластинами (хорошо, рука была в «застёгнутом» рукаве!). Сверху легли ремни-крепления, полотнище опустилось, как крышка, внизу заскрипело ещё громче — и Гедимина толкнуло в грудь, а уши заложило. Он судорожно сглотнул. «Кажется, взлетели. Раньше я для Кейланнов был тяжёл. Как этого уговорили?..»

…Короб открылся. На лодыжки накинули ремни, и что-то полуметр за полуметром поволокло сармата назад. Кто-то шёл рядом, придерживая голову. Несколько плавных смещений — и он лёг на платформу, поехавшую вниз. «Подъёмник „Элидгена“⁈» — по воспоминаниям Гедимина, спуск должен был оказаться длинным, но промелькнул за секунду — и вот его уже на горизонтальном транспортёре снова куда-то везли… Он видел стены из жёлтого тектона, узорчатые занавеси и двери из иссиня-чёрного прокалённого дерева. У одной из них подъёмник развернулся, несколько секунд — и филки в белых комбинезонах вынули из-под сармата платформу, и он в обнимку со сфалтом (пластины кто-то поправил) растянулся на матрасе. Что-то тёплое, похожее на мохнатый шарик с шевелящимися длинными «шерстинками», коснулось виска. «Ты⁈» — фантомное тепло, минуя кожу, хлынуло в кровоток так, что Гедимин покрылся испариной. «Верну-улся⁈»

— Угу, — ответил сармат с кривой ухмылкой, чувствуя, как унимаются измучившие его спазмы, а поверхность под ним перестаёт покачиваться. — Давно хотел, да всё не пускало.

«Связь,» — Гедимину почудился вздох. Его уже целиком накрыло лапой, покрытой «шерстью» с мохнатыми шариками на концах. На стене зажглись три вполне видимых и даже довольно ярких световых пятна — прямо на жёлтом тектоне, безо всяких специальных излучателей. «Связь не рвё-отся. Как и у Вепу-уата. Сказал ему — ты ту-ут. Но — не пу-устят…»

— Да, не пустят, — существо, быстрым шагом вошедшее в «лазарет», говорило с сарматским акцентом и явно сердилось. — Его дело — отращивать кости. А не прыгать на культях по коридорам. Гедимин опомнится быстрее, тогда и поговорят… Хорошего отдыха, мастер-ядерщик! Мы-то помним, тебе он редко выдаётся.

Существо ухмыльнулось во всю широкую пасть, выпуская длинный ветвящийся язык. Его концы задрожали в воздухе — и так же резко втянулись.

— Что за спец-медик напихал тебе флония, когда нужно было, наоборот, облучать⁈ — существо длиннопалой лапой уверенно сдвинуло пластины на сфалте, чуть не вскрыв реактор, и повернуло проём к Гедимину. — И вот этого хлебни. Давай, привстань на локте, сейчас получится!

Гедимин послушно хлебнул что-то из костяной трубки. Зелье вышибло пот так, что он закапал с бровных дуг. Медик вытер ему лицо — чем-то мягким, но явно не скирлиновой тканью — и снова высунул язык-«сканер». Гедимин — в глазах уже прояснилось — таращился на мутанта, ошалело мигая. Может, тот и был когда-то филком — но его в «родном» клонарии не узнали бы. Челюсти чуть вытянуло вперёд, зубы срослись в пластины — две сверху, две снизу — с проёмом для языка между ними, плечо укоротилось, зато вдвое вытянулись и нарастили по паре фаланг пальцы. Широкие «крылья» носа явно умели схлопываться, перекрывая дыхательные отверстия наглухо.

— Это вместо респиратора? — Гедимин не заметил, как подумал вслух. Медик ухмыльнулся зубами-пластинами.

— Где ж на Равнине найдёшь нормальный респиратор⁈ Не, кому не надо — те так и мучаются с жидким электричеством. А у нас, медиков, защита должна быть качественной!

Кожа на видимой части лица шевельнулась, становясь необычно гладкой.

— Не очень приятно, — с видимым трудом проговорил медик — губы тоже стянуло. — Но внутрь ничего лишнего не пролезет. Даже эа-клетка. А нам тут… пришлось опробовать.

Он помрачнел и, жестом попрощавшись с Гедимином, шагнул к двери.

— Полежи пару часов спокойно. А Маккензи я про флоний ещё скажу.

«Кто это был?» — Гедимин досадливо сощурился — он так и не спросил у медика имени. «Ку-уно,» — прогудело внутри черепа, и сармат благодарно хмыкнул.

— Ничего себе они тут… изменились. А… что с Вепуатом? Повредил ноги?

Щупальца отдёрнулись, но Гедимин успел почувствовать их жар. Глаза побелели, — так белели твэлы, раскалённые от непредвиденной нейтронной реакции.

«Пытали. Его. Младана. Эгнация. Кто говорил со мной. Думали — помогут у-управлять,» — от чужой ярости у Гедимина перед глазами встал красный туман. «Кённа умер. Другие обманули. Я помог. Не могу двигаться. И они не могут. Пытали, когда поняли. Убить не дал. Меня — не решились.»

— S— sa has— sulesh! — Гедимин, забыв обо всех эффектах перехода, рывком поднялся на ноги и закинул сфалт за плечо, на лету закрывая «фонящий» проём. Шагнуть к двери не успел — что-то плотное, горячее, в раскалённых полосах, с силой толкнуло его в грудь и отбросило на матрас. Он дёрнулся, но мышцы будто перестали подчиняться