Религии мира. История духовных поисков человечества - Олег Витальевич Корытко

проводить реформы, но не очень преуспел в этом.

По преданию, Лао-цзы и Конфуций встречались, и каждый оставил отзыв об этой встрече. Лао-цзы выразился о своем оппоненте красиво: «Светлый, глубоко вникающий во все ум приближается к погибели, поскольку он любит обсуждать других. Тот, кто много знает и широко рассуждает, угрожает своему бренному существованию, поскольку он вскрывает зло в других людях». Действительно, путь Конфуция был тернист, и его любовь к порядку не находила достаточного отклика. Люди не готовы фанатично следовать принципам гуманности и справедливости, а скорее инстинктивно склонны к самосохранению.

Конфуций же сказал о своем оппоненте: «Я знаю, что птица умеет летать, что рыба умеет плавать, а дикий зверь умеет бегать. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. Что же касается дракона, то я не могу понять, как он, оседлав ветер и пронзая облака, устремляется к небесам. Я сегодня виделся с Лао-цзы, который подобен дракону!» Конфуций и Лао-цзы отнеслись друг к другу с большим уважением, хотя и поняли, что их взгляды бесконечно далеки друг от друга.

В жизнеописании Лао-цзы много мифологических сюжетов. К примеру, считается, что он сразу родился в возрасте восьмидесяти одного года. 81 для Китая символичное число. Это произведение двух девяток (9×9), а 9 в китайской традиции – число полноты. То есть Лао-цзы – человек в самом предельном смысле этого слова. Он родился, наделенный совершенной мудростью. Впрочем, не исключено, что за этой легендой стоит символическое описание одной из психофизических даосских практик по вынашиванию в своем организме «бессмертного зародыша» – своего будущего бессмертного тела.

После разочарования, постигшего Лао-цзы при служении людям, он покинул двор и стал отшельником. Далее житие мудреца снова рисует нам сказочную картинку: он сидел на крыльце своей хижины и размышлял. К нему подошел буйвол, старец взобрался к нему на спину, и буйвол понес его на запад, к Гималаям. В китайском языке словосочетание «уйти на запад» означает нечто похожее на наше «отправиться к праотцам», то есть оно описывает переход в страну мертвых. Возможно, таким образом легенда показывает, что человек в этот момент полностью переродился.

Основатель нового учения отказался от амбиций и осознал, что истина постигается вдали от мирской суеты, от всех цивилизационных благ. Он решил сосредоточиться на достижении внутреннего покоя. На выходе из страны (символа цивилизованного мира), как сообщается, он был остановлен стражем заставы (пограничником? таможенником?), который попросил его оставить свое учение в виде текста. Так появилась главная книга даосской традиции – «Дао дэ цзин», трактат о дао и его проявлениях в мире.

«Превращения невидимого [дао] бесконечны. [Дао] – глубочайшие врата рождения – корень неба и земли. <…> [Оно] существует [вечно] подобно нескончаемой нити, его действие неисчерпаемо» (Дао дэ цзин, 6 чжан).

Трансформация энергий

«Дао дэ цзин», приписываемая Лао-цзы, – конечно, многослойный текст. В двух словах можно сказать, что это трактат о первоначале дао и о его проявлении в мире в виде благой силы «дэ». На это прямо указывает название текста.

Еще один ключевой даосский текст написан Чжуан-цзы, одним из выдающихся последователей Лао-цзы. Он, среди прочего, ставит вопрос об относительности человеческого познания. Нам неизвестен объем своего знания, а тем более неизвестно, сколько еще не познано, и вообще мы не можем судить с полной определенностью о том, насколько адекватно наше знание. В этом сочинении приводится известная иллюстрация: Чжуан-цзы спит, и ему снится, что он мотылек, весело порхающий над цветами. Проснувшись, он задается вопросом: «А не сплю ли я сейчас? Может, я мотылек, который спит и видит сон о том, что он Чжуан-цзы?» Особое значение в даосском мировоззрении приобретает понятие ци, известное в Китае с глубокой древности. Ци, как и термин «дао», имеет очень широкий спектр значений. Изначально словом «ци» называли пар, поднимающийся над жертвенным рисом. Позднее в зависимости от контекста ци могло означать как дух, так и материальную частицу.

И это закономерно: в китайской традиции не было жесткой дихотомии, противопоставления духовного и материального. Считалось, что все сущее состоит из пяти первоэлементов, которые мы упоминали ранее, а два первоначала, взаимодействуя друг с другом в разных комбинациях, создают все многообразие форм бытия. Если вещь материальна, значит, энергия ци загустела. Но при определенных условиях она может превратиться и в духовную субстанцию – при этом, возможно, став невидимой человеческому глазу, но все же продолжая существовать во вполне материальном смысле. К примеру, сожжение жертвы на алтаре есть не что иное, как перевод ци в другое состояние, доступное ушедшим в мир иной душам. Таким образом, мы «трансформируем» жертву и «транспортируем» ее. До наших дней в странах Дальнего Востока иногда проводятся подобные ритуалы: путем символического сожжения покойникам передают разные материальные ценности, в том числе и деньги.

В «Дао дэ цзин» приводится стих, объясняющий математически, как рождается мир. Одно порождает два, два порождает три, три порождает десять тысяч вещей, а множество ци приводит все это в гармонию. Считается, что одно – это дао, два – инь и ян. Три – это плод их соединения: небо, земля и человек. А десять тысяч (то есть «очень много») – это все предметы и явления, движимые энергией ци.

Даосы, как в далекие времена, так и сейчас, полагают, что мир возник из единого первоначала. Процесс шел по пути эманации, развертывания природы дао, что приводило к усложнению бытия мира и отрыву от своего первоначала, которое «пусто, но в применении неисчерпаемо».

Такая концепция не помешала в более поздние периоды сложиться обширному даосскому пантеону божеств. Любопытно, что здесь мы снова встречаем идею троичности. Триада верховных чистых существ, символизирующая постепенное развертывание дао, включает в себя изначального небесного владыку, некоего «Небесного достопочтенного духовной драгоценности», а также «Высочайшего владыку Лао» – небесного Лао-цзы, периодически воплощающегося на Земле. Как видите, Лао-цзы со временем утрачивает черты реальной исторической личности.

Бессмертие: цель и средства

В процессе саморазвертывания дао появляется множество вещей и явлений, в том числе и человек. Бытие человека драматично. Ему нужно быть ближе к дао, но мир развивается так, что первоисточник сущего все время оказывается неуловим.

Даосы в целом сохраняют древнекитайское представление о сложном составе человеческой природы. У человека есть тело, множество душ, и во всем этом составе циркулируют энергии – ци. Каждый из нас – как бы клубок переплетенных энергий. Они иногда стремятся к автономии, а значит, организм может «распадаться на составляющие», и надо