В объятиях страсти - Лиза Клейпас

бекон, коробка вяленого лосося, банки датского масла, консервированные сладкие лепешки, мешок крупных фиников, тепличные фрукты, сыр бри в белой бумажной упаковке, затейливые маленькие сырки в сеточках, банки с густой инжирной пастой, маринованные перепелиные яйца, бутылки фруктового ликера, золотая жестянка с какао.

– Мистер Уинтерборн сошел с ума! – воскликнула Хелен с нервным смехом. – Этой провизии хватит на целую армию.

– Очевидно, он решил заручиться поддержкой всей семьи, – заметил Уэстон. – Не скажу за остальных, но мне приятно.

– А я предупреждаю, что готова съесть всю ветчину в одиночку, – заявила Кэтлин.

У нее теперь был волчий аппетит, но после еды частенько тошнило, а то и рвало, но это нормально в ее положении.

Уэстон усмехнулся и подал ей стеклянную банку с миндалем.

– А как насчет этого?

Кэтлин отвинтила крышку и съела один орешек, подождала и вдруг принялась с жадностью поглощать один за другим. Уэстон бросил на нее встревоженный взгляд.

– Эй, а это не вредно?

Он быстро сходил к буфету и принес ей воды.

– Я умираю с голоду, – засмущалась Кэтлин. – Оказывается, все это время мне не хватало для полного счастья миндаля. И почему мистер Уинтерборн прислал только одну банку?

– Я уверена, если попросить, он пришлет еще, – успокоила ее Хелен.

– Ой, правда? А…

Кэтлин внезапно замолчала: что-то ее напугало в письме, которое она держала в руке, – и Хелен почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки в предчувствии беды. Узкие плечи Кэтлин подались вперед, словно в стремлении от чего-то защититься. Она не глядя хотела поставить банку с миндалем на стол, но поставила слишком близко к краю и она упала на пол. К счастью, благодаря ковру не разбилась, но Кэтлин, казалось, даже ничего не заметила, не спуская взгляда с письма. Хелен поспешила к письменному столу, а Уэстон устремился за ней:

– Что случилось?

Лицо Кэтлин заливала смертельная бледность. Дыхание было прерывистым.

– Отец… – прошептала она. – Я смогла прочитать только до половины… У меня путаются мысли…

Она беспомощно протянула письмо Хелен. Новости были неутешительными. Примерно месяц назад отец Кэтлин, лорд Карбери, попал в аварию в манеже для верховой езды в Гленгаррифе. Его лошадь встала на дыбы, и он ударился головой о край опорной балки. Карбери выжил, но здоровье его с тех пор оставляло желать лучшего. Уэстон передал Кэтлин стакан воды и тихо сказал с обеспокоенным видом:

– Пойду позову Девона: он должен быть где-то рядом, вроде в восточной части усадьбы: встречается с дровосеком поговорить насчет старого дуба, который мы хотели срубить.

– Нет никакой необходимости звать его сейчас, – возразила Кэтлин уже спокойно. – Ничего срочного. Все в порядке.

Она поднесла стакан к губам и судорожными глотками выпила сразу половину. Посмотрев поверх ее головы на Уэстона, Хелен беззвучно, одними губами, произнесла: «Иди!»

Уэстон отправился за Девоном, а Хелен взяла письмо и попыталась дочитать до конца. Пробежав глазами несколько строк, она пробормотала:

– Твой отец скончался два дня назад. Управляющий пишет, что лорда Карбери беспокоили головные боли и припадки после несчастного случая в манеже. Умер он во сне.

Она нежно погладила Кэтлин по плечу и почувствовала, что ту бьет мелкая нервная дрожь.

– Я его плохо знала, – проговорила со слабой, печальной улыбкой Кэтлин. – Меня отослали еще в детстве в другую семью, и я воспитывалась вне родительского дома. Я не знаю, что должна чувствовать к нему.

– Понимаю…

Некоторое время женщины молчали. Близняшки нерешительно подошли к письменному столу и Пандора спросила, опускаясь на колени возле Кэтлин:

– Мы можем хоть чем-то помочь тебе?

Взглянув в серьезное лицо девушки, она покачала головой и потянулась, чтобы обнять ее. Кассандра опустилась на колени с другой стороны, и Кэтлин обняла их обеих.

– Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке. Разве может быть иначе, когда у меня такие подруги? Мы уже через многое прошли вместе за это короткое время.

– Значит, теперь мы будем целый год носить траур? – спросила Пандора.

– Траур буду носить только я, – успокоила ее Кэтлин и тяжело вздохнула. – С большим животом, неуклюжая, одетая во все черное, я буду похожа на одну из тех груженных мусором барж, которые плывут по реке к морю.

– Ты слишком маленькая для баржи, – сказала Кассандра.

– Ты будешь буксиром, – добавила Пандора.

Кэтлин хихикнула и поцеловала их обеих. На щеках ее снова появился румянец. Она встала со стула и, расправив юбки, сказала:

– У нас много дел. Похороны состоятся в Ирландии, где я не была с детства.

– Не нужно принимать решение прямо сейчас, – заметила Хелен. – Иди-ка лучше к себе в спальню и приляг.

– Я не могу, ведь столько нужно… – Кэтлин запнулась, увидев в дверях Девона.

Он сразу обратил внимание на ее бледное взволнованное лицо.

– В чем дело, любовь моя?

– Мой отец умер, – сообщила Кэтлин, стараясь, чтобы ее слова прозвучали спокойно и буднично. – В этом, впрочем, нет ничего неожиданного: мы знали, что он серьезно болен.

Девон подошел к жене и, заключив в объятия, поцеловал ее в висок. Его лицо было напряжено, челюсти крепко сжаты, в голубых глазах светилась нежность.

– Нет-нет, я не буду плакать, – пообещала Кэтлин и спрятала лицо на его груди.

Девон погладил ее по голове.

Хрупкая фигурка жены, казалось, поникла, а через несколько секунд комната наполнилась рыданиями. Девон прижался щекой к макушке Кэтлин и крепче обнял, словно хотел заслонить от всего мира.

Хелен поняла, что сейчас супругов лучше оставить одних, и жестом позвала близняшек выйти вместе с ней из комнаты. Закрыв дверь, она предложила:

– Пойдемте в библиотеку и там попьем чаю!

– Нужно было прихватить с собой чего-нибудь вкусненького, – со вздохом сказала Пандора.

– Неужели Кэтлин действительно поедет в Ирландию на похороны? – спросила Кассандра, когда они шли по коридору.

– Думаю, да: надо же проститься с отцом, – задумчиво ответила Хелен.

– Но ведь ему уже все равно. Он никогда не узнает, была или нет его дочь на