В объятиях страсти - Лиза Клейпас

со мной.

Положив ладонь ей на талию, Риз повел ее к высокому деревянному барьеру, который перегораживал часть платформы. На дощатой стене висели объявления и расписания поездов.

– Миледи! – услышала Хелен возглас у себя за спиной.

Остановившись, она бросила взгляд через плечо и увидела Питера, лакея Рейвенелов. Он растерянно смотрел на нее, пытаясь оградить остальных дам от натиска пассажиров.

– Миледи, граф велел мне держать вас всех вместе!

– Я позабочусь о ней, – коротко бросил Риз.

– Но, сэр… – попытался возразить лакей, однако Кэтлин, которая давно заметила Риза на перроне, остановила его:

– Дайте им пять минут, Питер.

Она бросила на Хелен умоляющий взгляд и подняла раскрытую ладонь, дабы убедиться, что та ее поняла.

Хелен ответила поспешным кивком, а Риз, когда они оказались в укромном уголке между деревянным барьером и чугунной опорной колонной, повернулся спиной к толпе, спрятав ее от посторонних глаз.

– Еле тебя нашел. – Его низкий голос перекрывал стоявший вокруг шум. – Вы вышли не на ту платформу.

– Девон как раз пошел выяснять, откуда должен отправиться наш поезд.

Ледяной ветер развевал ее светлые пряди, выбившиеся из прически, и задувал за ворот платья. Накидка не спасала от холода, и Хелен дрожала.

– О господи! Да у тебя зубы стучат, – заметил Риз. – Иди сюда.

Со смешанным чувством Хелен увидела, что он расстегивает свое двубортное пальто.

– Не думаю, что это хорошая идея…

Не обращая внимания на ее протесты, Риз притянул ее к себе под защиту теплого пальто. Толстая шерстяная ткань заглушала стоявший на перроне шум, и Хелен почувствовала себя маленьким лесным существом, уютно устроившимся в своей норке, скрытым от опасностей, подстерегающих снаружи. С Ризом, таким большим, сильным и теплым, она быстро расслабилась и согрелась.

– Ну что, так лучше? – раздался его тихий голос возле ее уха.

Хелен кивнула, положив голову ему на грудь, и спросила:

– Почему ты не ответил на мое последнее письмо?

Риз приподнял пальцами ей подбородок и посмотрел в глаза.

– Мне не понравился твой вопрос.

– Я боялась… то есть думала…

– Что я разлюбил тебя и передумал жениться? – В его голосе было что-то такое, от чего у нее по спине побежали мурашки. – Ты хочешь доказательств моих чувств, дорогая?

Прежде чем она успела ответить, Риз припал к ее губам в жадном поцелуе. Его поведение на публике нельзя было назвать иначе, как скандальным, но Ризу было все равно. Он хотел, чтобы Хелен почувствовала, как сильно он любит ее. Она обвила его шею руками, пытаясь сохранить равновесие, потому что колени подкашивались.

«Не гнев был причиной его молчания», – ошеломленно поняла она. Риз пришел, чтобы удостовериться в ее любви, и теперь испытывал облегчение. Он был уверен в ней не больше, чем она в нем.

Их обжигающий поцелуй, казалось, длился целую вечность, но Риз со стоном прервал его и поднял голову. Изо рта у него вырывалось облачко пара. Он распахнул пальто и отступил назад, неохотно выпуская Хелен на волю. Ее тут же охватил зимний холод и она задрожала. Сунув руку во внутренний карман пальто, Риз порылся в нем и передал Хелен маленький запечатанный конверт.

– Скажи своим, – проговорил он, прежде чем Хелен успела спросить, что это, – чтобы перешли на восьмую платформу.

– Когда… – начала было Хелен, но Риз перебил ее:

– А теперь прощай.

Он так быстро скрылся в толпе, что Хелен, обернувшись, уже не увидела его. Некоторое время она пыталась отыскать его взглядом, а потом пошла туда, где ее ждали Кэтлин и сестры.

Хелен спрятала письмо в плотно облегающий запястье рукав и прочитала его гораздо позже, уже после того, как Девон отвел их к нужному поезду, отправлявшемуся с восьмой платформы, и Рейвенелы сели в вагон первого класса.

В пути им предстояло провести два часа. Когда поезд отошел от вокзала Ватерлоо, Хелен осторожно вытащила конверт из рукава. Заметив, что близняшки увлечены разглядыванием пейзажей, мелькавших за окном, а Кэтлин – разговором с мужем, она сломала темно-красную восковую печать и развернула листок.

«Хелен, ты спрашиваешь, сожалею ли я о нашей помолвке.

Нет. Я сожалею лишь о том, что тебя нет рядом и что у меня нет возможности быть ближе к тебе.

Каждую ночь я думаю о тебе и мечтаю, чтобы ты оказалась в моих объятиях. Если днем я занят делами, то ночи в пустой без тебя, холодной постели сводят с ума. Ты являешься мне во сне, но утром я просыпаюсь один и проклинаю рассвет.

Если бы я имел такую возможность, то похитил бы тебя и никуда не отпустил, и не из-за эгоизма, а потому, что жить в разлуке с тобой невыносимо.

Я люблю тебя, родная. Думаю о тебе каждую минуту. Ты уедешь, а я буду считать дни до нашей встречи, а когда это произойдет, стану самым счастливым человеком на свете.

Уинтерборн».

Глава 12

Стоя на коленях перед книжным шкафом в закутке наверху, Хелен перебирала книги и откладывала в сторону те, которые ей хотелось увезти в Лондон. За три недели, прошедшие с тех пор, как она вернулась в Эверсби, в ее комнате скопилось немало вещей, которые она собиралась взять с собой в дом мужа. С каждым предметом были связаны какие-то воспоминания. Например, шкатулка розового дерева когда-то принадлежала матери Хелен; фарфоровый поднос с изображением херувимов и детский коврик для ванной с вышитым Ноевым ковчегом и животными напоминали о детстве; в кресле красного дерева с треугольным сиденьем бабушка принимала визитеров. Это занятие отвлекало Хелен от тяжелых мыслей, все чаще посещавших ее в разлуке с Ризом. Привычный домашний уют утратил для нее былую привлекательность, и ее обычные увлечения теперь казались ей неинтересными. Даже ухаживать за орхидеями и играть на фортепиано стало для Хелен утомительным делом. Жизнь без любимого стала пустой и пресной. Они провели наедине совсем мало времени, но свидания эти доставили Хелен истинное наслаждение, и теперь все остальные занятия меркли по сравнению с воспоминаниями о