Черные минуты - Мартин Соларес

— Как дела, Винсенте? Когда начнется конференция?

— Я дам вам знать. Никуда не уходите.

— Не беспокойтесь, у меня здесь есть все необходимое.

Чтобы Родриго не увязался за ним в аэропорт, Ранхель обещал, что, когда они прибудут, состоится конференция.

— Хорошо, у меня пока есть время для подготовки. Я вообще собирался прочитать полное собрание его сочинений.

Когда парень отвернулся, Ранхель осторожно потянул носом. На миг — только на миг — ему показалось, что он чувствует знакомый тошнотворно-сладкий запах. Это не сигареты, нет сигарет с таким запахом. Это… Нет, не может быть. Он же племянник шефа и находится в полиции.

— Я подожду здесь, — сказал мальчик и углубился в чтение.

Вернувшись в кабинет, Ранхель не застал там гостя, только чемодан и сундук стояли на столе.

— А где доктор? — спросил он у Лолиты.

Она указала на дверь в конце коридора, где находился кабинет Рамиреза.

Для своих семидесяти с лишним лет доктор был весьма активен. Пока Ранхель ходил проверить племянника, доктор успел проштудировать первые несколько страниц отчета, испещрив их пометками. Ранхель с интересом присмотрелся. Доктор делал пометки цветным карандашом. С первого взгляда могло показаться, что он чертит некую диаграмму или выводит уравнение. Иногда он помечал строку буквой «Х», рисовал галочку или корень квадратный. Порой обводил слово кружком, а от него проводил линию вниз, где писал на полях загадочные символы, из которых Ранхель узнал только вопросительный знак. Более того, он нарисовал схему главных улиц города, обозначив стрелками две школы и места обнаружения тел. Словом, доктор Куарон не тратил времени понапрасну. Ранхель отправился за ним к Рамирезу.

Войдя, он сразу ощутил едкий запах химикалий, который никогда не выветривался из этого крохотного помещения размером десять на шестнадцать футов. Налицо было пренебрежение шефа к работе аналитика, помещенного в такие стесненный условия. Когда пришел Ранхель, Рамирез нервно суетился по кабинету, вспоминая, куда он сунул пакет с вещдоками, собранными на месте преступления. Наконец, заклеенный скотчем пакет был найден.

— Каков периметр обследованной вами площади? — поинтересовался доктор.

— Примерно шесть на десять.

Старик раскрыл пакет и стал пинцетом вынимать содержимое. Пучки травы, окурки, жвачка, обертка и палочка от мороженого, пакет из школьного кафетерия и фантики от конфет, которые продаются на лотках возле школ, были разложены на столе. Доктор с минуту молча рассматривал вещдоки, затем поднял голову и сказал:

— Полная неразбериха! А времени нет. У меня самое большее два дня.

Не успел Ранхель ответить, как с улицы донесся шум, с каждой секундой становящийся все громче. Он выглянул в окно — там стояли люди, крича и потрясая плакатами.

— Что происходит?

— Протесты, доктор. Похоже, их организовал профсоюз учителей.

По данным «Меркурио», в демонстрации принимали участие две тысячи человек, которые требовали немедленно найти и осудить убийцу. Они также требовали отставки шефа Гарсиа и мэра города Мадеро, полагая, что те покрывают маньяка. Плакаты, крики, топот должны были ясно передавать, что люди возмущены и доведены до отчаяния.

Доктор покачал головой:

— Ну вот, уже началось. Всегда одно и то же. Ранхель, я бы хотел лично побывать на месте каждого из преступлений.

Сначала Ранхель повез доктора к Англо-американскому колледжу, где училась Карла Севаллос, — доктор изъявил желание осмотреть входы. Далее по плану был Эль-Пальмар.

На лагуне две компании подростков готовились кататься на водных лыжах. Они взяли в прокате лодку с мотористом и поехали на остров. По пути доктор настолько оживился, что спрыгнул на берег прежде, чем лодка успела пристать, и первым ринулся в камыши. Ранхель побежал следом. Доктора интересовали специфические подробности о состоянии тела в тот момент, когда его обнаружили. Ранхель давал насколько возможно полные ответы, если, конечно, таковые можно было почерпнуть из отчета Траволты.

— Значит, нашли ее здесь?

— Да, — кивнул Ранхель. — Но знаете, единственная более-менее ценная улика — это след ботинка в грязи…

— А вы не находите, что здесь не самое удобное место для того, чтобы спрятать труп? На берегу прокат, вокруг довольно оживленное движение лодок, и нетрудно предположить, что на острове бывает немало народу… Наверное, вы уже допрашивали сотрудников проката? Хотя вряд ли преступник арендовал у них лодку. Необходимо расширить территорию, опросить всех рыбаков на лагуне… Вопрос все-таки остается: почему он бросил ее здесь, рискуя быть обнаруженным?

Вернувшись на берег, они отправились к школе номер пять, где доктор велел Ранхелю сделать круг по кварталу. То же повторилось и районе бара «Леон». Ранхель думал, что его заинтересует переулок, откуда убийца проник в туалет, однако доктор Куарон даже не вышел из машины.

— Я знаю этот район, поэтому не вижу необходимости в лишних телодвижениях, — сказал он. — Да и вообще на сегодня хватит.

Ранхель предложил отвезти его в гостиницу, на что доктор ответил:

— Для начала отвезите меня в Тампико.

Они прибыли на старую железнодорожную станцию Тампико, закрытую много лет назад. Доктор заглянул в пыльное окно конторы — внутри стоял ржавый металлический стол и валялся опрокинутый стул ему под стать. Ранхель знал, что этот визит очень важен для доктора, потому что его отец был начальником станции и его убили на рабочем месте.

— Я помню все, как будто это было вчера, — рассказывал доктор. — Стоял пасмурный осенний день. В школу приехал дядя и сказал, что я должен ехать с ним. Я сразу понял, что что-то случилось. Я никогда не забуду ощущения, которое испытал тогда в отцовском кабинете — стол залит кровью, бумаги разбросаны, а отца нет. Это был мой первый выезд на место преступления. Можно считать, что в тот момент и началась моя карьера.

Доктор сломил сухую ветку на ближайшем дереве и отбросил ее, как садовник, который привык наводить порядок у себя в саду и везде, куда бы ни попал.

— Ну а теперь поехали на кладбище, навестим вашего дядю.

На кладбище они обнаружили, что дядин могильный камень густо порос плющом. Ранхелю стало стыдно — он давно сюда не ездил. Надпись на камне была проста:

МИГЕЛЬ РИВЕРА ГОНСАЛЕС

1900–1975

Детектив

Твои родные и друзья помнят тебя

Ниже помещалась фотография: Ривера в костюме и галстуке по моде пятидесятых, стоит, опираясь ногой о колесо «форда», и смотрит исподлобья. Почему-то вдова выбрала для памятника именно этот снимок.

— Нет, подумать только, — воскликнул доктор Куарон, — именно таким я его и запомнил. Я уж думал, что никогда его не увижу. Ну что, Мигель, поможешь нам распутать это дело?

И будто в ответ ему ветер зашелестел листьями плюща. Но доктор не обратил внимания.

— А бар в отеле «Инглатерра» еще жив? — спросил он.

Глава 16

Они сидели в ресторане на берегу. Перед ними до горизонта, увенчанного горами Нагваль, простиралась лагуна. С их места был хорошо виден остров Эль-Пальмар, но речь о нем сейчас не шла. Из органа лились мелодические аккорды — музыкант наигрывал песню Хулио Иглесиаса «Я люблю». В воздухе висел слабый запах спрея, помогающего ветру разгонять москитов. В бассейне шумно плескались три молодые американки, а доктор доел пакадо а ла веракрусана, положил нож и вилку и огляделся, ища официанта. Того нигде не было.

— Дом моих родителей в Тампико стоял между маяком и дамбой. А вы где живете, Винсенте?

— Здесь, в Паракуане, за рекой.

— В каком месте?

— У пристани.

— Выходит, возле старой асьенды?

— Верно. Я снимаю старый дом управляющего.

— А вам известно, что говорят об асьенде? Если так, то вы храбрец.

— Это все слухи, я им не верю.

Позади кто-то громко рассмеялся, а Ранхель вздрогнул.

— Официанта нигде не видно. Принесите мне коньяк, хорошо?

Ранхель сходил в бар, а когда вернулся, сказал, что ему надо позвонить. Доктор кивнул, отпуская его. И вскоре задремал.

Его разбудил оглушительный шлепок по воде — чья-то туша рухнула в бассейн. Брызги разлетелись во все стороны и намочили сидящих у бассейна девушек. Доктор видел, как под водой копошится смутный силуэт. «С ума сошел, — думал доктор, — так и задохнуться недолго». Словно услыхав его мысли, ныряльщик всплыл и отдышался. Нельзя было не заметить, что человек, несмотря на свою толщину, удивительно проворен. Доктор узнал его. Он хотел встать, но его тело будто налилось свинцом. Коньяк, наверное, виноват. Но это точно знакомый. Что он делает здесь, на Мексиканском заливе?

Наблюдая, как человек несколько раз переплывает бассейн из конца в конец, точно гигантская лягушка, доктор решил дождаться, пока тот вылезет, чтобы убедиться, что его догадка верна. Монотонные движения действовали на него гипнотически. Он закрыл глаза и откинулся на спинку стула.