Черные минуты - Мартин Соларес

Он предложил обратиться за помощью к федеральным властям, но мэр не согласился. Он напомнил о том, что произошло в результате обращения к федералам в прошлый раз, девять лет назад. Их ждали около месяца, а когда они прибыли, дело было почти раскрыто, и они не помогли, а лишь осложнили ситуацию. Все посмотрели на шефа федеральной дорожной службы, который сидел потный и красный как рак. Тогда ему пришлось тяжко.

Когда мэр закончил, снова заговорил сеньор Чоу. Он сказал, что Родительская ассоциация возмущена происходящим и что, если правительство не примет меры, вмешается профсоюз учителей и будет объявлена всеобщая забастовка.

В его словах содержалась прямая угроза мэру. Профсоюз был не только мощной политической силой в штате, но его лидер — профессор Эдельмиро Моралес (который встречался с Траволтой днем ранее) — был его личным врагом. Во время избирательной кампании они оказали ему такое противодействие, что избрали его только благодаря поддержке губернатора. Более того, с самого первого дня вступления в должность его шантажировали владельцы местных газет — полковник Балсека и сеньор Надер. Они являлись к нему раз в неделю и предлагали купить рекламные пакеты, обещая за это не критиковать состояние дел в городе, но, поскольку он отказывался, ссылаясь на скудность бюджета и нежелание влезать в долги, они из номера в номер писали о нем гадости.

— Этот колумнист — Гурреро, если не ошибаюсь. Он брал у меня интервью на тему безопасности в школах, но написал какую-то отсебятину! И Родительская ассоциация в этом смысле ведет себя не лучше! — с обидой проговорил мэр.

Затем выступил лысый, которого Торрес представил как падре Фрица Шанца, иезуитского священника. Он заведовал охраной в Культурном центре Паракуана, он же иезуитская школа. Падре Шанц рассказал, какие меры были предприняты недавно в их заведении. Как и ожидал Ранхель, он сказал, что в стратегических пунктах были установлены две современные камеры наблюдения, которые записывают на пленку все, что происходит у входа в школу.

— Вы не поверите, как много известных людей к нам приходит, — он взглянул на Джона Уильямса, — даже таких, у кого нет детей школьного возраста.

Шеф Гарсиа попросил у него разрешения ознакомиться с пленками, и падре Шанц обещал — к заметному смущению некоторых членов собрания.

Затем он подтвердил, что погоня за сенсацией, свойственная журналистам, способствует нарастанию беспокойства у простых горожан, и предложил обратиться к епископу с просьбой о том, чтобы тот написал обращение и опубликовал его в прессе. По мнению падре Шанца, никто лучше епископа не способен пристыдить газетчиков и успокоить людей.

— Да, да, это ценное замечание, — сказал мэр, — а теперь… Джон, вы хотите что-нибудь добавить?

Уильямс передал слово своему адвокату, объявившему, что группа компаний «Гамма» и лично сеньор Уильямс имеют все причины для недовольства местными властями, но сюда они пришли, чтобы сделать предложение.

— Группа компаний «Гамма» собирается удвоить вознаграждение тому, кто поможет полиции найти преступника. Таким образом, сумма вознаграждения увеличивается до пятидесяти тысяч долларов. Мы считаем, что эта мера заставит граждан усилить бдительность и активнее делиться информацией с полицией.

— Спасибо, Джон, — поблагодарил Уильямса Торрес Сабинас. — Иного я от вас и не ожидал.

— Но это еще не все! — Бизнесмен поднял вверх указательный палец. — Я хочу, чтобы в обмен вы оказали мне одну услугу.

Все знали, что он подвержен приступам ярости, во время которых совершает самые необъяснимые поступки. Например, может вдруг ни с того ни с сего уволить отличного работника или в публичном месте угрожать конгрессмену. Говорили, что он потребовал, чтобы владелец «Ла Нотисии» полковник Балсека перестал публиковать материалы о похождениях Уильямса-младшего, а иначе грозился разорвать контракт на рекламу.

— Да, я слушаю.

— Я хочу, чтобы вы прекратили преследования моего сына. Так, вечером в понедельник у нашего дома крутился какой-то черный минивэн, а вчера «шевроле-нова» остановился прямо против входа. Кстати, мой охранник записал номер машины.

«Это конец, — подумал Ранхель. — Меня точно вышибут с работы».

— Ваши люди следят за сеньором Джеком Уильямсом? — спросил мэр у шефа Гарсиа. — Вы можете это объяснить?

— Могу, сеньор, — без колебаний отвечал Гарсиа. За время его пребывания на посту шефа полиции сменилось четыре мэра, и Торрес был пятый. Опыт убеждал его, что бояться нечего. — Мы пошли на это, заботясь о безопасности сеньора Уильямса. У нас нет сомнений в его непричастности к преступлениям, но к нам поступают сведения, что некоторые горожане настроены весьма агрессивно. Мы опасались нападений.

— Я вам очень признателен, но мы вполне способны сами себя защитить, — отвечал разозленный его ответом миллионер. — Мои охранники прошли подготовку в Тель-Авиве.

— Полиция снимет наблюдение, — пообещал мэр и торопливо добавил: — Кстати, не могли бы вы поделиться со всеми информацией, которую сообщили мне лично?

— Я говорил, что сын оказался в этом злополучном баре исключительно по моей вине. Я просил его развлечь дочерей моего бизнес-партнера из Техаса, которые приехали с ним. И если бы не моя просьба, его бы там не было. Это понятно?

— Да, все понятно, — сказал мэр. Заметив, что адвокат Уильямса поглядывает на часы, он понял намек и заторопился: — Господа, у нас мало времени, давайте перейдем к обсуждению конкретных мер, которые необходимо принять уже сегодня.

Решено было, что на время кризиса школы будут использовать только одну дверь, чтобы облегчить наблюдение за теми, кто входит и выходит. Учителям надлежало повысить бдительность. При условии, что губернатор одобрит повышение бюджета, будет усилено негласное наблюдение в районах, где находятся школы.

— Если бы у нас было больше средств, поиски продвигались бы быстрее, — пожаловался шеф Гарсиа.

Падре Фриц Шанц и сеньор Чоу все время перешептывались, а потом Чоу сказал:

— Мы все-таки настаиваем на профессиональном расследовании.

— Что вы имеете в виду? — удивился мэр.

— Надо привлечь консультантов.

— Кого именно?

Ранхель вопросительно взглянул на шефа. Тот кивнул, разрешая ему высказать предложение.

— Почему бы не пригласить доктора Куроза Куарона?

Все стали переглядываться. Первым отреагировал падре Фриц Шанц.

— Доктора Куроза Куарона? Было бы отлично, но простите… разве он еще жив?

— А ведь и правда, — оживился шеф полиции Тампико, — он был бы большой подмогой. Несравненный сыщик! Однако боюсь, что он давно умер. А если нет, так ему сейчас не менее девяноста лет!

— Никогда о нем не слышал, — признался мэр. — А чем он знаменит?

— Он самый лучший сыщик в Мексике, если не во всем мире. Журнал «Тайм» назвал его современным Шерлоком Холмсом.

— Он нашел убийцу Льва Троцкого, — подсказал глава военной разведки. — Он арестовал Энрико Сампьетро, подручного Аль-Капоне, что предотвратило новый подъем мафии. Он много чего сделал. Словом, он легенда.

— А дорого ли стоят его услуги?

— Если случай интересный, он не возьмет денег, — сказал шеф разведки. — Тогда и расходы, связанные со следствием, оплачивает сам.

— Что ж, достойный человек, — кивнул мэр. — Такой бы нам подошел.

— К тому же он родом из Паракуана.

— Нет, он вырос в Тампико, — уточнил шеф Гарсиа, — куда переехал из Хименеса, штат Чиуауа. О том месте у него остались нелестные воспоминания.

— Вы с ним знакомы? — спросил мэр.

— Встречались однажды, году примерно в сороковом.

Ранхель догадался, что шефа и доктора не связывают дружеские отношения.

— Идея неплоха, но необходимо прежде всего убедиться, что он жив.

— Мне говорили, что он вышел в отставку в 1978 году.

— Вы знаете, как с ним связаться? — обратился мэр к Ранхелю.

— Возможно. — Ранхель взглянул на шефа.

— Хорошо. Свяжитесь с ним. И если он заинтересуется, пусть приезжает скорее.

Интересно, что сеньор Уильямс был явно чем-то недоволен, будто совещание окончилось не так, как он предполагал.

В машине шеф спросил:

— Сколько ты уже у нас работаешь, Ранхель?

— Четыре с лишним года, почти пять.

— А я отработал тридцать и могу сказать тебе, что поиски преступника не всегда проходят по прямой. Иной раз топчешься по кругу, иногда по спирали, ища след. Понимаешь?

Он говорил так, будто Ранхель собирался оспорить эти очевидные истины.

— Да, сеньор.

— Сколько ты не спал?

— Третьи сутки пошли.

— Я заметил, что ты клюешь носом. Сегодня можешь отдыхать, приезжай за мной завтра в семь.