Черные минуты - Мартин Соларес

Похоже, статья была написана со слов Профа. Вначале шли жалобы на неумение полиции примечать детали, хорошо еще, что без фамилий. «Согласно нашим источникам, — читал далее Ранхель, — способного детектива отстранили от дел, и он готов подать в отставку по причине оказываемого на него давления». Он побледнел. Каков подлец! Все, теперь его и впрямь попрут с работы. Скажут, что он подсиживает начальство. А что до Траволты — лучше даже не думать, что этот с ним сделает. Так или иначе, неприятности ему обеспечены.

Где-то за окном прокукарекал первый петух. Может быть, и правда податься к оппозиционеру Агустину Барбосе? Это будет расценено как предательство. Но где работать, когда его вышвырнут из криминальной полиции Паракуана? Остается дорожная полиция, где он закончит на каком-нибудь КПП, как Колдун. Федеральная полиция? При тамошних мизерных зарплатах он неминуемо станет взяточником. Образования у него нет, поскольку он бросил колледж, не доучившись. В самые тяжелые моменты Ранхель представлял, что ему приходится просить работу у Джека Уильямса. Нет, такого унижения он не перенесет.

Сумасшедшая ночь отняла у Ранхеля последние силы. В окне забрезжил рассвет. Голова распухла от тяжести и боли, но ехать домой было поздно, и он, расчистив место среди бумаг, попытался уснуть прямо на столе.

Ему не то пригрезилось, не то вспомнилось детство и его скоротечная музыкальная карьера. Как он учился играть на бас-гитаре. «Битлз», «Пинк Флойд», Эрик Клэптон. Первые выступления, поездки с Риго. Но поскольку воспоминания о группе бывали неизбежно связаны с воспоминаниями о предательстве, в какой-то момент игла его памяти, проигрывающая его жизненный альбом, соскочила с трека, и он снова оказался полицейским, который ищет преступника. Он не любил свою работу, но оставить ее не мог, потому что ничего другого не умел.

Так обстояли дела в среду 19 апреля, в шесть часов утра, когда прибыл шеф Гарсиа, в костюме с галстуком. Ранхель едва успел вскочить.

— Какие новости?

Ранхель доложил о своих находках. Шеф выслушал, одобрительно кивая.

— Ты кому-нибудь говорил?

— Пока нет.

— Отлично. Мне бы не хотелось, чтобы эта информация попала в газеты.

Ранхель ожидал от него упреков, но шеф был на редкость любезен. Явно не успел с утра прочитать «Меркурио».

— Где Табоада?

— Пока не появлялся.

Ранхель объяснил, что он единственный дежурный, остальные спят в машинах. Он не думал доносить, просто хотелось, чтобы шеф в кои веки узнал правду. Гарсиа с презрением покачал головой и сказал, подумав:

— Ранхель, мне нужна твоя помощь. Бери блокнот для записей. Через десять минут мы выезжаем.

— Есть, сеньор. А куда мы едем?

— На совещание. Машину поведешь ты. — Шеф бросил ему ключи.

Из нижнего ящика стола Ранхель достал зубную пасту, щетку и бритву. Порывшись с минуту, вытащил и дезодорант «Одороно», что лежал в самом низу. А пять минут спустя он уже выходил из ванной, причесанный и свежевыбритый.

Водить новую патрульную машину было одно удовольствие.

— Куда мы едем, сеньор?

— Во дворец.

Дворцом он именовал мэрию. Выходит, они едут на совещание к сеньору Торресу Сабинасу.

Проезжая парк «Идальго», Ранхель отметил, что туман заметно редеет. В кипарисах свистели птицы, оранжевый солнечный шар придвинулся ближе к городу. В какой-то момент туман и вовсе рассеялся. Когда они остановились на светофоре у собора, чтобы пропустить мусоросборник, шеф сказал:

— Мне опять звонил Чуррука. На закрытие деладают два дня.

Бедняга, его, похоже, собрались снимать. Никогда еще положение Гарсиа не было таким шатким. Ранхель по-дружески предложил:

— Хотите, я помогу вам допросить Джека Уильямса, сеньор?

Красноречивый взгляд шефа говорил лучше любых слов.

— Не гони, Ранхель, не гони.

Уже от поворота на Авениду дель Пуэрто Ранхель увидел, что привратник ждет их, готовясь открыть дверь. Во дворе стояли шесть машин, включая минивэн мэра Сабинаса. Они вышли и по широкой лестнице поднялись на второй этаж, где их встречали шесть охранников, и один был гринго, который требовал у Ранхеля документы возле особняка Уильямса. «Черт, что тут происходит?» — недоумевал Винсенте.

Народ собирался в конференц-зале. За широким столом сидели человек двенадцать. Когда они вошли, адвокат Даниэль Торрес Сабинас поднялся, чтобы их поприветствовать.

— Какие новости?

— Мы кое-что узнали, но объявить об этом во всеуслышание не можем.

— Почему?

— Утечка информации вредит расследованию. Мы и так немало потеряли из-за прессы.

— Хорошо, но мне-то скажите? Обещаю, что это останется между нами.

Шеф отвел его в сторону. Пока он говорил, мэр все время кивал: да, да, хорошо, и поглядывал на Ранхеля.

— Жаль, что это секрет, — сказал он. — Репортеры снова подумают, что мы проснулись сегодня утром с пустыми руками. Что ж, ничего не поделаешь.

Пока шеф обменивался приветствиями, Ранхель рассматривал собравшихся. Черт подери, кого тут только нет! Сплошь важные персоны. Помимо мэра Паракуана и главы его администрации, присутствовал шеф городской полиции Тампико, директор управления дорожной полиции штата, шеф охранной службы профсоюза нефтяников, глава разведки восьми воинских частей и представитель федерального правительства.

На другом конце стола двое неизвестных разговаривали с молодым человеком в клетчатой рубашке и еще каким-то строгим лысым господином. Молодого человека Ранхель вспомнил — это был председатель Родительской ассоциации сеньор Чоу Пантай. Он не успел присмотреться к лысому, так как дверь кабинета мэра отворилась и вошли еще двое. Ранхель глазам своим не поверил. Неужели? Уж не сон ли это?

Сеньор Джон Уильямс и его адвокат Корризо сели по правую руку от мэра. Все вскочили, выражая свое почтение этим людям — в дорогих костюмах, галстуках, в золотых запонках. Все, кроме Ранхеля. Нет, это невозможно. Он знал бы об этом. За последние двое суток, что он работает без перерыва, ничего подобного не происходило. А он в курсе всех задержаний и даже слухов о возможных арестах.

Похоже, после смены в сорок восемь часов нельзя объективно воспринимать реальность. Следующие полчаса он отчаянно боролся со сном. Две чашки крепкого кофе не помогали даже против тумана и дрожи в глазах, лишь наполняли его отвращением к напитку. Рассеянный свет, бархатные шторы на окнах, мягкий ковер на полу — попробуй тут не усни! После того как секретарь разнес чай и кофе, мэр начал собрание.

— Если вы согласны, представления можно опустить, — сказал он, — потому что вы знаете друг друга. — Он повернулся к миллионеру и его спутнику: — Джон, Риккардо, спасибо, что пришли.

Затем он вкратце описал происходящее и предложил всем объединиться, дабы действовать единым фронтом и как можно быстрее решить проблему. Однако о том, что бизнес-группа из Техаса хочет инвестировать деньги в проведение праздников в следующем месяце, но этому препятствует ситуация с Шакалом, он умолчал.

— Обеспечение правопорядка есть первоочередная задача моей команды. Вот почему Джон и сеньор Пантай сегодня здесь — они пришли, дабы всем вместе выработать план действий.

Далее он сказал, что в городе находятся семь школ, две частные и пять государственных. Частные школы усилили охрану, а в государственных все осталось по-прежнему: один охранник у входа и еще двое внутри. Этого недостаточно хотя бы из-за количества дверей на улицу, которые трудно контролировать, особенно перед началом и после окончания занятий, когда возле школ царит полнейший хаос.

Сеньор Чоу сказал, что охрану необходимо усилить повсеместно, потому что родители опасаются, что преступник продолжит похищать детей. Мэр ответил, что полиция уже напала на след убийцы, а шеф Гарсиа заверил, что Шакала не сегодня завтра поймают. Назвав некоторые улики, он подробнее остановился на описании сигарет, которые курит преступник.

— Мы обнаружили несколько окурков сигарет «Рейли» с обкусанным фильтром. Оба дантиста, с которыми мы консультировались, сошлись во мнении, что у преступника имеются острые верхние клыки. Предупреждаю, что эту информацию необходимо сохранять в секрете, чтобы преступник не был предупрежден. — Ранхель заметил, с каким вниманием слушает шефа Джон Уильямс, он даже подался вперед, чтобы чего-нибудь не пропустить. — Впрочем, я полагаю, что охрана в школах должна знать об этой особенности маньяка. Но каждого охранника необходимо проинструктировать лично.

Лысый пошептался с сеньором Чоу, тот кивнул и попросил слово:

— Сеньоры, при всем моем уважении, этого мало. Мы, родители девочек-школьниц, требуем от властей серьезного, профессионального расследования.

Он предложил обратиться за помощью к федеральным властям, но мэр не согласился. Он напомнил о том, что произошло в результате обращения к федералам в прошлый раз, девять лет назад. Их ждали около месяца, а когда они прибыли, дело было почти раскрыто, и они не помогли, а лишь осложнили ситуацию. Все посмотрели на шефа федеральной дорожной службы, который сидел потный и красный как рак. Тогда ему пришлось тяжко.