Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события - Роберт Шиллер

первой банковской паникой в этой стране с 1866 года.

Психология массового поведения становится вирусным явлением

Нарративы о финансовой панике имеют весомую психологическую составляющую. И особую значимость в данном случае представляет психология толпы. Опубликованная в 1841 году книга Чальза Маккея Memoirs of Extraordinary Popular Delusions («Наиболее распространенные заблуждения») впервые привлекла внимание общественности к концепции психологии толпы. После выхода в 1895 году книги Гюстава Ле Бона The Crowd («Толпа»), ставшей бестселлером, это понятие получило широкую популярность. Примерно тогда же психология толпы стала объектом повышенного внимания масс. И в дальнейшем интерес к этой концепции нарастал подобно эпидемии, пока популярность ее не достигла пика в 1930-е годы. Рост числа упоминаний о «психологии толпы», судя по всему, происходил параллельно с бурным ростом фондового рынка на протяжении 1920-х годов.

Рис. 10.3. Частота упоминания в печатных изданиях понятий «внушаемость», «самовнушение» и «психология толпы» в период с 1800 по 2008 год.

На этом рисунке показаны три повторения эпидемии нарративов о доверии в несколько различном обрамлении и контексте. Источник: Google Ngrams, без сглаживания.

Тесно связано с концепцией психологии толпы понятие внушаемости, суть которого заключается в том, что человек бессознательно подражает действиям других людей и реагирует на их поведение. Это слово, впервые прозвучавшее в конце XIX века, по-видимому, играет ключевую роль в созвездиях нарративов и популярных подходах к пониманию психологии толпы. Внушаемость и связанное с ней самовнушение (что означает практику внушения самому себе) развивались в целом в соответствии со стандартной эпидемической кривой, достигли пика популярности в 1920-е годы и с того момента в основном переживали спад (рис. 10.3). Эти концепции, вероятно, сыграли определенную роль в экономическом подъеме 1920-х и депрессии 1930-х годов.

Идея о том, что человеческий разум поддается внушению, диаметрально противоположна концепции экономической личности, которая стремится наилучшим образом оптимизировать все процессы и действует, словно бы руководствуясь тщательными расчетами.

Внушаемость подразумевает, что зачастую мы действуем вслепую или будто бы во сне. К 1920 году концепция внушаемости была широко известна, а значит, люди той эпохи, вероятно, чувствовали, что другие люди легко поддаются влиянию абстрактных или завуалированных примеров. И поэтому с высокой долей вероятности будут выстраивать линию своего экономического поведения с учетом крайне нестабильной ситуации в мире. Нарратив заставил бы людей ожидать от других стадного поведения и, возможно, подтолкнул бы их к выбору аналогичной поведенческой реакции. Если вы полагаете, что люди в массе своей представляют собой впечатлительное стадо, вы, вероятно, попытаетесь предугадать действия этого стада и постараетесь обставить их.

Концепции психологии толпы и внушаемости мы можем использовать при изучении сути экономических спадов наподобие Великой депрессии 1930-х годов. При этом нам следует рассматривать не только возможности непосредственного применения этих концепций, но также изучить, каким образом, по мнению людей того времени, эти концепции объясняют причины депрессий. Все-таки эти концепции принадлежат в большей степени им, а не нам.

Психология внушения и движение сторонников самовнушения

В 1898 году, когда эпидемия нарратива о внушении лишь начиналась, вышла книга The Psychology of Suggestion («Психология внушения»), написанная Борисом Сидисом, коллегой психолога Уильяма Джеймса. Речь в ней шла об экспериментах, проведенных в психологической лаборатории Гарварда. Сидис так объясняет смысл понятия «внушаемость»:

«Я держу в руках газету, начинаю ее сворачивать и вскоре замечаю, что мой друг, сидящий напротив меня, свернул свою газету так же, как и я. В этом случае мы можем говорить о внушении.

Мой друг А. несколько рассеян, он сидит у стола и размышляет о сложной математической задаче, которую ему никак не удается решить. Погрузившись в поиск решения этой нерешаемой задачи, он слеп и глух ко всему, что происходит вокруг него. Он смотрит на стол, но, кажется, не видит предметов, которые стоят на столе. Я ставлю на стол два стакана с водой и через короткие промежутки времени совершаю движения рукой в направлении стаканов, но он, кажется, этих движений не замечает. Тогда я решительно протягиваю руку, беру один из стаканов и начинаю пить. Мой друг следует моему примеру: словно во сне, он протягивает руку, берет стакан и начинает пить маленькими глотками и окончательно приходит в себя, лишь когда стакан уже наполовину пуст» (6).

Термин «самовнушение» появился несколько позже, чем «внушение», однако он дал основания полагать, что человек может не только внушать что-либо самому себе, но и оказывать влияние на экономику. Эпидемия самовнушения привлекла внимание широкой общественности в 1921 году. Французский психолог Эмиль Куэ, который в 1922 году отправился в турне по США в поддержку своей книги, был самым влиятельным представителем движения сторонников самовнушения.

Ключевая идея, которая привлекала миллионы людей, заключалась в том, что большинство из нас не достигают успеха, потому что не верят, что способны его достичь. Для того чтобы добиться успеха, человек должен регулярно говорить себе, что он этого успеха добьется. Куэ рекомендовал людям чаще повторять ключевое утверждение: «С каждым днем во всех отношениях мне становится лучше и лучше».

Наполеон Хилл, в чьей пестрой карьере были и мотивирующие выступления, обогатил нарратив о самовнушении своими публикациями: книгой 1925 года The Law of Success in 16 Lessons («Закон успеха в 16 уроках») и бестселлером 1937 года Think and Grow Rich («Думай и богатей»). Он утверждал, что силу подсознания человека необходимо направить на формирование позитивного настроя, способствующего накоплению богатства.

Нарратив о самовнушении стал следствием мутации нарратива о гипнозе, который получил популярность несколькими десятилетиями ранее. Тот нарратив описывал путешествующих гипнотизеров, которые вводили людей в состояние транса. В нем люди демонстрировали поразительную внушаемость. В опубликованной в 1920 году книге Success Fundamentals («Основы успеха») Орисон Суэт Марден пишет:

«Одна из причин, по которой человечество не может реализовать свой потенциал и использовать все имеющиеся возможности, одна из причин, почему мы повсюду видим людей, обладающих выдающимися талантами, но выполняющих работу, подходящую лишь для посредственностей, заключается в том, что люди недостаточно высокого мнения о себе. Мы не осознаем свою божественную природу, не осознаем, что являемся частью великого принципа причинной обусловленности Вселенной. Мы не осознаем, какой силой обладаем, и, не осознавая ее, не можем ею воспользоваться. Сандов не смог бы подняться со стула, если бы гипнотизер убедил его в том, что он не может этого сделать. Прежде чем он встанет, он должен поверить в то, что он может встать, ибо утверждение “тот не может, кто думает, что не может” так же верно, как и “тот может, кто думает, что может” (Евгений Сандов, 1867–1925, был атлетом-бодибилдером, его способности поражали и восхищали зрителей)» (7).

Движение сторонников концепции самовнушения начало затухать после 1924 года, однако оно, оказывается, имело побочные эффекты. В частности, при создании весьма успешного пронацистского фильма