Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события - Роберт Шиллер

участием знаменитостей могут внезапно потерять свою заразительность, если какое-то событие дискредитирует знаменитость, независимо от того, насколько правильны и хороши были идеи нарратива.

Как мы уже видели, в выборе знаменитостей присутствуют и патриотические аспекты, поскольку люди отдают предпочтение представителям своей страны или этнической группы. Подобные предпочтения позволяют объяснить, почему эпидемическое распространение нарративов часто не замечают или не признают. Для того чтобы это произошло, как правило, необходимо признать его иностранное происхождение. Вряд ли кто-либо заинтересован в том, чтобы представить идею как пришедшую из-за границы, за исключением каких-то особых обстоятельств. Таким образом, у нас возникает иллюзия, что идеи спонтанно родились в голове нашего соотечественника. В итоге мы не видим реальную глобальную эпидемию конкретной идеи. Помимо знаменитостей, есть еще вопросы партийной, региональной или религиозной принадлежности.

Патриотизм – это не просто размахивание флагом в подтверждение своей лояльности. Это также ощущение, что только в нашей стране происходит что-то важное, хорошее или плохое. Например, на CBS News в США есть регулярная утренняя рубрика Your World in 90 Seconds («Ваш мир за 90 секунд»), цель которой – кратко рассказать аудитории обо всем, что ей нужно знать о сегодняшних новостях. Но название некорректное, потому что оно не охватывает происходящее в мире в целом: практически все материалы представляют собой внутриамериканские новости (за исключением пикантных новостей о британской королевской семье и Владимире Путине).

Возможно, с этим названием согласятся многие американцы, которые думают, что Соединенные Штаты – это и есть весь мир, несмотря на то что в стране проживает всего 5 % населения планеты.

* * *

Мы рассмотрели семь ключевых утверждений об экономических нарративах:

1. Эпидемии могут быть взрывными и медленными, большими и малыми. Временные рамки и масштабы эпидемий могут сильно различаться.

2. Важные экономические нарративы могут составлять очень небольшой процент популярных тем для разговора. Нарративы можно редко услышать, но они по-прежнему важны с экономической точки зрения.

3. Созвездия нарративов имеют большее влияние, чем какой-то отдельный нарратив. Созвездия имеют существенное значение.

4. Экономический эффект от нарративов может со временем меняться.

5. Одной лишь правды недостаточно, чтобы остановить распространение ложных нарративов. Правда имеет значение, только если ее очевидность буквально бросается всем в глаза.

6. Заразность экономических нарративов зависит от возможностей повторения. Большую роль играет закрепление.

7. Для достижения успеха в нарративах используется привязка к общим популярным темам, вопросам идентичности и патриотизма.

В Части III на основании этих семи утверждений мы рассмотрим ряд исторически важных экономических нарративов, чтобы определить, что можно узнать из экономических нарративов и каковы их последствия для реальной жизни.

Часть III

Многолетние экономические нарративы

Глава 9

Рецидивы и мутации

В предыдущих Главах мы изучали, каким образом популярные истории становятся «вирусными», перерастают в эпидемии и оказывают влияние на события экономики и политики. Наше внимание было сосредоточено на элементах нарративной экономики. Обсуждение иллюстрировалось примерами из жизни, в том числе инсайтами Фредерика Льюиса Аллена о Великой депрессии, анализом нарративов, связанных со Второй мировой войной, нарративами Джона Мэйнарда Кейнса, биткоина, а также кривой Лаффера.

В этой части книги мы рассмотрим девять наиболее значимых созвездий нарративов. Эти многолетние нарративы не исчезают насовсем, они мутируют и внезапно появляются в новой форме. Эти нарративы касаются наиболее актуальных вопросов, которые на текущий момент витают в воздухе: о том, что машины заменят людей и спровоцируют безработицу, что возвращение к применению золотого стандарта обеспечит большую стабильность кредитно-денежной системы, что рынок недвижимости и фондовый рынок особенно ценны, а также о том, что профсоюзы и деловые объединения являются причиной многих бед. Эти непрестанно трансформирующиеся и обновляющиеся нарративы направляют экономическое поведение людей, изменяя общепринятое понимание экономических процессов и восприятие экономических реалий. Они генерируют новые идеи о том, что является значимым, важным и этичным, а также предлагают людям новые сценарии поведения и действий.

Главы этой Части книги демонстрируют, каким образом эти всеобъемлющие и постоянно обновляющиеся многолетние нарративы оказывают влияние на современное общество, объясняя, как часто многочисленные вызовы, которые мы связываем с действием конкретных факторов, в действительности являются следствием влияния историй, уходящих корнями в иные поколения и даже века и вновь возникающих в виде новых идей. Рассмотрение этих примеров бросает вызов нашему пониманию экономических процессов, начиная с масштабных явлений, таких как депрессии и войны, фондовый рынок и рынок недвижимости, и заканчивая темами рабочих мест и технологий.

Как мы уже видели, эпидемии таких болезней, как грипп, корь и свинка, могут вспыхивать повторно вследствие мутации, которая вновь делает вирус заразным. Повторные эпидемии болезней, как правило, начинаются в тех случаях, когда приобретенная иммунная защита не может противостоять мутировавшему вирусу. К примеру, вследствие малейших изменений его генетической структуры или условий окружающей среды, с определенной регулярностью вспыхивают эпидемии гриппа. В результате эпидемии гриппа 1918 года, который еще называют «испанкой», умерло людей больше, чем погибло в Первую мировую войну. Зеркальным отражением кривой распространения эпидемии «испанки» в экономике является графическое изображение хода событий Великой депрессии 1930-х годов. С той лишь разницей, что переносчиками «болезни» под названием «Великая депрессия» были не вирусы, а нарративы. В обоих случаях скорость распространения болезни была крайне высока, что стало весьма неожиданным. Итак, прежде чем перейти к подробному рассмотрению многолетних экономических нарративов, нам следует разобраться в том, как эти два основных механизма – рецидив и мутация – определяют и формируют экономические нарративы.

Как мутируют экономические нарративы

Мутируя, вирус гриппа может спровоцировать новую вспышку заболевания, для которой будут характерны примерно те же проявления, что и для более ранних. Экономические нарративы мутируют схожим образом. Однако нам следует очень четко определить критерии сходства и различия. Если нарратив вновь получает популярность, предположим, в другой стране или спустя несколько десятилетий, ему, как правило, присущи несколько иные черты, нежели исходной его версии. Нарратив может представлять другая знаменитость, могут применяться иные визуальные изображения и яркие фразы. Например, в Главе 12 речь пойдет о нарративах золотого стандарта и биметаллизма, которые во многом схожи с нарративом биткоина, с тем лишь отличием, что вместо Уильяма Дженнингса Брайана последний связан с именем Сатоши Накамото. Точно так же, как немногие сегодня помнят о том, кто такой Брайан, так и некоторое время спустя немногие, вероятно, вспомнят о том, кем был Накамото. Тот, кто создаст в будущем новый успешный экономический нарратив, должен будет придумать для него идеальную «вирусную» историю, связав ее с именем какой-нибудь знаменитости. Такое изменение может стать необходимым для того, чтобы история стала достаточно «заразной».

Нарратив также может мутировать в том случае, если в результате некоего события обнаружатся изменения в ассоциациях,