Волшебник Земноморья - Урсула К. Ле Гуин

пустынной стране, — все это совсем не потому, что он драгоценен, а потому, что может сотворить великое зло. Я не знаю, что рассказали тебе о нем, когда ты прибыла сюда. Но я говорю тебе, столь юной и добросердечной, что нельзя не только касаться Камня, но даже смотреть на него. Он может очень плохо повлиять на тебя.

— Но я уже касалась его, — возразила Серрет. — Я говорила с ним и слушала, что он говорит. И никакого вреда он мне не причинил.

Она повернулась, и они прошли назад сквозь все двери и коридоры, пока не выбрались на освещенную факелами лестничную площадку, где она задула свечу. Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, они расстались.

В ту ночь Гед почти не сомкнул глаз. Но теперь ему не давал заснуть не страх перед Тенью — все мысли о ней были изгнаны из его головы почти полностью неотвязным образом Камня, лежащего в основании этой башни. А еще ему постоянно являлось лицо Серрет, на котором играли тени и свет, отбрасываемые единственной свечой. Лицо это смотрело на него. Снова и снова он ощущал ее взгляд и старался понять, что промелькнуло в ее глазах, когда он отказался дотронуться до Камня. Презрение или обида? Когда же наконец он лег, чтобы немного поспать, шелковые простыни оказались холодными, словно ледяными. Постоянно просыпаясь, он всякий раз обнаруживал, что неотступно думает о темной природе Камня и глазах Серрет.

На следующий день он отыскал ее в круглом зале из серого мрамора, залитом светом заходящего солнца; здесь она любила проводить вечера со своими девушками за играми, вышиванием или ткачеством. Он сказал:

— Госпожа Серрет, я обидел вас своим отказом и сожалею о случившемся.

— Нет, — растерянно отвечала она, думая о чем-то своем. И повторила: — Нет…

Она отослала служанок и, когда они остались одни, повернулась к Геду и сказала:

— О мой гость и друг мой, ты очень проницателен, но, возможно, ты видишь еще не все, что надлежит тебе видеть. Там, на Роке, тебя обучили высшему волшебству. Но нашему волшебству там не учат. А здесь Осскиль, Страна Воронов, не хардическая страна. Маги не имеют здесь власти, поэтому многого о ней не знают. Ученым Юга не сообщают о большинстве событий, происходящих здесь, а у нас порой случается такое, о чем не написано в ваших книгах. Когда человек чего-то не знает, он этого боится. Но тебе нечего бояться во Дворе Тереннона. Будь ты слаб, возможно, тебе бы следовало остерегаться. Но ты не таков. Тебе от рождения дана сила, которая только и может, одна во всем свете, подчинить себе силу Камня. Я знаю это. Поэтому ты здесь.

— Не понимаю.

— Господин мой Бендереск не вполне искренен с тобой. Но я буду откровеннее. Иди, сядь со мной рядом.

Он сел возле нее на мягкий диван с подушками, стоявший в глубокой оконной нише. Заходящее солнце висело над холмами, казалось, на уровне окон, и в комнату лился его яркий, но лишенный малейшего тепла свет. Раскинувшаяся во все стороны вересковая пустошь в долине уже погружалась в тень, и на земле унылой белой скатертью лежал снег, выпавший минувшей ночью и не растаявший за день

Теперь она заговорила с ним очень тихо.

— Бендереск — наследственный владелец Тереннона, но он не может воспользоваться его силой, не может полностью подчинить его своей воле. Не могу и я — ни одна, ни вместе с ним. Ни у меня, ни у него нет необходимых сил и знаний. Но у тебя они есть.

— Откуда ты это знаешь?

— От самого Камня! Я же говорила, что он предрек нам твой приход. Он знает своего господина. И он ждал, когда ты придешь. Он ждал тебя задолго до того, как ты родился, он ждал волшебника, который сможет повелевать им. А тот, кто сумеет заставить Тереннона отвечать на вопросы и подчинит его своей воле, станет хозяином своей судьбы. Камень сокрушит любого твоего врага, будь он смертным или существом Иного Мира. Хозяин Камня обретет все, что пожелает — ясновидение, предвидение будущего, знания, богатства, земли и такое искусство волшебства, каким можно смирить Верховного Мага! Все, что пожелаешь, великое или малое, все будет твоим — стоит лишь потребовать!

Снова смотрела она на него своими странными, сияющими глазами, и взгляд ее пронизывал его насквозь, заставляя дрожать как в ознобе. Но сквозил в ее взгляде затаенный страх, словно она нуждалась в его помощи, и лишь гордость не позволяла попросить о ней. Гед был в полном смятении. Говоря с ним, она положила ему на руку свою ладонь; прикоснулась легко, почти неощутимо, и на его темной, грубой ладони рука ее казалась узкой, изящной и невыразимо прекрасной. Он отвечал ей, будто защищался от обвинения:

— Серрет! Нет у меня того, что ты мне приписываешь. Даже ту небольшую силу, какую имел, я потерял по своей глупости. Я ничем не могу тебе помочь, и тебе от меня нет никакой пользы. Но одно я знаю твердо: Древние Силы Земли — это те силы, которыми человек не вправе воспользоваться. Они никогда не даются нам, разве лишь для того, чтобы нашими руками погубить и нас, и весь мир. Злые средства всегда приводят к ужасному концу. Я пришел сюда не по доброй воле, загнанный злой силой, которая желает заставить меня служить ей, но это равнозначно моей смерти. Поэтому я не могу помочь тебе.

— Отшвырнуть свою силу может лишь тот, кто приобретает взамен нечто большее, — отвечала она с улыбкой, будто считала его страхи и сомнения пустым ребячеством. — Возможно, о том, как ты попал к нам, я знаю больше тебя. Помнишь человека, что заговорил с тобой на улице Оррими? Это наш посланец, слуга Тереннона. Когда-то он и сам был волшебником, но бросил свой жезл, чтобы служить силе более могущественной, чем любая магия. И вот ты прибыл на Осскиль и на пустоши пытался защититься от Тени своим деревянным жезлом… И мы едва спасли тебя, потому что Тварь, которая преследовала тебя, оказалась коварнее, чем мы вначале думали, и успела высосать из тебя немало сил… Понимаешь ли, с Тенью может сражаться только Тень. Поэтому выслушай меня внимательнее, Ястреб. Что тебе нужно для победы над Тенью, которая и сейчас дожидается тебя за стенами нашего замка?

— Нужно то, что невозможно узнать. Ее имя.

— Но