Клятва - Иван Рогов

МОНОЛОГ ОТЦА

Я жил, смеялся, плакал — всеПо свету растерялось.Какую песню ты поешь?Какую молодость ведешь.В мою глухую старость?..

От Забайкалья до Литвы,Забыв любовь и жалость,Моя голодная судьбаГолодным волком шлялась.

Она гремела по дворцам,Валялась швалью рваной.И поднималась вновь и шлаВ царапинах и ранах.

И песня мыкалась за ней,Ликуя и рыдая…А у тебя совсем не та,Совсем, совсем другая.

Она мне по душе пришлась,Я вновь мечтаю с нею.От этой песни ночь светлаИ камни зеленеют.

Веди ж ее, мою мечту.По всем просторам света.Ей, словно грому, срок пришел.А наша песня спета.

1934

РАССВЕТ

1

Темно.А воздух уже не тот,И звуки уже не те.Звезда с рассыпающимся хвостомРастаяла в пустоте.

Петух лесника, не торопясь,Пропел,На всю ночь один.Еж, по-человечьи сопя,Рядом с нами ходил.

Никем не тревожимый, в стороне.Свободный от всяких дел,Голубь в гнезде своем, в полусне,Блаженствовал и гудел.

Взлетел короткий кабаний крик,И смолкнуло все на миг.

Потом кукушка сталаСвоиЖалобы куковать.Потом ударили соловьиИ начало светать.

2

Чуть розовато и голоУже на небе.ПарПриподнимается с болот.Проснувшийся комарЗвенит в осоке.Мокрый шмельЛетит, нетерпелив и смел,И греется.Грядущий знойВдыхая, распрямись,Блистая влажной чешуей,Из-под пенька змеяУже ползет на солнцепек.В истоме темных сновБарсук и тот стерпеть не мог —Взглянул из-под кустов.

А небо,Небо целикомЛучами отекло.У сосен золотым клинкомВершины отсекло.И по трепещущим сучкам.По золотой кореВсе ниже,                  ниже,все скорейСползает солнце к нам.Земля так ждет, так напряглась,Что, кажется, вот-вот —И что-то дивное сейчасКругом произойдет.

1935 (?)

ПТИЦЫ ЛЕТЯТ ДОМОЙ

Их все гостями называют,Но каждый год они веснойНе в гости с юга прилетают,А возвращаются домой.

Ведь их сюда никто не гонит.Тяжел их путь из дальних стран.Дождем сечет их, ветром клонит,Летят над морем, сквозь туман.

И в темноте, в глухом туманеКак много бед их стережет!И не одна из них отстанет,Под ветром в море упадет.

И все ж, все силы напрягая,Они спешат, спешат весной…Они не в гости прилетают,А возвращаются домой!

1935 (?)

ЛЕОНТЬЕВО

Не знаю, что в моих стремленьяхНаписано мне на роду,Но с неудачей и сомненьемЯ в это место не приду.Здесь — совесть. Здесь — мое начало.Я должен приходить сюдаТаким, чтобы в груди стучало,Как в прожитые здесь года.

1935 (?)

ВОСПОМИНАНИЕ О ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ

Я ходил по миру, вопрошая:— Где живешь ты, рыбка небольшая,Дедушкина рыбка золотая,Где живешь ты, солнцем залитая?

Весело, и нежно, и угрюмоО тебе я думал, думал, думал.

Зябнут ноги, остывает ужин.Зори плещутся в весенних лужах,Солнце ползает по влажным крышам.

Мне казалось, что тебя я слышу.Мне казалось, что тебя я вижу.Что спускаешься ты ниже, ниже,Что сейчас, сейчас падешь ты в руки —Сны мои, восторги мои, муки, —Залитая, солнцем залитая,Золотая, рыбка золотая.

Как она сияла, как блистала!А потом ее опять не стало.

Мир становится все больше, больше,А мне делается горше, горше.Я с родною местностью прощаюсь,В путь далекий, в трудный путь пускаюсь.

Я товарищей беру с собою,Я теперь тебя достану с бою,Залитая, солнцем залитая,Золотая, рыбка золотая!

Март, 1933

АЛЕКСАНДРА КОНСТАНТИНОВНА

Да, прожить и догадаться,Что рассвет вставал не ваш.И не хочет улыбатьсяВам веселый метранпаж.

Вот в ночную смену сталиКорректировать газету.А когда-то вы мечталиСовершенно не об этом.

Вас уже зовут по отчеству.Ночь у вас, как старость, длинная,Вы стареете час от часу,Александра Константиновна!

А на днях опять назло вамНехорошее приснилось:Будто за каким-то словомОпечатка притаилась.

Только что тут! Вот вы прожилиС гаком три больших десятка,А оглянешься, и что же ведь?Жизнь — сплошная опечатка.

Вы себя, былую, шуструю,Позабыли. Далеко.Не шучу я,Я сочувствую:Это очень нелегко.

Но обратно вас не пустят.И напрасно — напролетОбвивать ночною грустьюОдиночество свое.

И напрасно злой тревогойПровожать свои лета,Если сделано немного,Если прожито не так.

Наш редактор вам доверилДело, как и молодым,Вы не так-то постарели,Чтоб завидовать другим.

Вот и я, как вы, мечтамиИ работой загружен,Все мы так — сидим ночами,Папиросой глушим сон.

И бессонные минуты —Ваша участь снов и слов —Из главснабовских уютовВычищают подлецов.

И не зря хранит заводы,Обновляет города,По неспящей Волге водитНаши грузные суда,Проверяет элеватор,Рушит планы кулакаНаша мощь, мои ребята,Ваша слабая рука.

Так зачем глухой тревогойПровожать свои года?Перестаньте. Нас ведь многоС вами рядом.

А когдаНа израненные гранкиУпадет скупой рассвет —Выйдут сонные крестьянкиПо сверкающей росе.

И ракетойНаше дело,Ночи проходя насквозь,В предрассветье вновьВлетелоИ в сердцах отозвалось.

Если нужно — и тревогаНаша с вами пополамПролетит по всем дорогам,Прогремит по всем полям.

И опять вплетем, как надо,И в покои, и в борьбуОдинаковую радость,Нареченную судьбу.

Ноябрь, 1933

В ПРЕДРАССВЕТЬИ

Встрепенулся, как спросонок,Линотип. Вздохнул покой.Перестук ротационокОпадает за спиной.

Под ногами нежным хрустомОтдает недавний снег.А над нами звезды рвутся,Пропадая в тишине.

С плеч сонливую усталостьВетерок легонько сдул.Старина!Опять ты малость,Чем-то тронутый,Взгрустнул?

Старина, опять ты?..

Встало:Помутневшее лицо,Все надеждыНад реаломЗадыхаются свинцом.

Меркнет юность год за годом,Тихо валится жена.Ты идешь по всем невзгодам,Как по чуждым сторонам.

А по сердцу бьется гулкоПамять страшная жены.

Сон гуляет в переулкахПо простору тишины.

Мы выходим на Свердловку,И легко,И хорошо.Слышно, как вздыхает робкоНеисхоженный снежок.

Слышно —                    в тишине предзнойнойДеньИз запертых дверейНадвигается спокойноВ полусумрак фонарей.

Кто-то вышел одиноко,Отряхая снов угар.В варежках, с метлой широкойВстал на мягкий тротуар.

И уже стучит негромкоСонный, маленький трамвай,И торопится швейпромкаК комбинату «Первомай».

Старина!А ты угрюмымПритворяешьсяИ злым.

Что ж, шагай и тихо думай.Что же, вместе помолчим.

Я люблю молчать, мечтая.Вот и дом с густой резьбой,Где девчонка проживаетС родинкою над губой.

Изучил я эти окнаИ скамейку на двоих.Как певал здесь ветерок нам,Спутав помыслы мои!

А теперь?Темней и глушеВ занавешенном окне,Спит на розовой подушечке,Забыла обо мне.

Старина! Шагай, украдкойГрусть-досаду теребя,С затаенною оглядкойНа меня и на себя.

Тронут я удачной сменой.Надвигающимся днем.Сном девчонки неизменной,Неисхоженным снежком.

Тронут тем, что в этой рани,В этой свежести утра,Я в твоем воспоминаньиВстал итогом всех утрат.

Но, старик,И жить мы будем —Мир мечтателей-ребят! —Отработаем, отлюбимИ вспомянем про тебя.

По земле пройдемся ловкоИ притопчем теплый снег.

Рвутся звезды                           над Свердловкой,Пропадая в тишине.

1934

К ТЕБЕ ОДНОЙ, К ТЕБЕ ОДНОЙ…