22 июня. Черный день календаря. - Артем Драбкин

«Первый с ходу открыл огонь. Тонкие полоски трасс протянулись между двумя машинами. Огром­ная птица неуклюже заваливается набок, на солнце засверкал ее серебристый фюзеляж, после чего она вертикально устремилась к земле, сопровождая падение усиливающимся, безумным воем двигате­лей. Вверх поднялся огромный столб огня — рус­ским пришел конец! Вскоре второй бомбардиров­щик вспыхивает ярким пламенем и, ударяясь о зем­лю, взрывается. В воздух взметнулись обломки ло­пастей. Следующая подожженная машина будто наталкивается на невидимое препятствие и пере­валивается через нос. Потом погибает еще один бомбардировщик, и еще один. Последний СБ груп­пы падает прямо на деревню около аэродрома, пос­ле чего там целый час бушует пожар. У горизонта поднялись шесть столбов дыма — сбиты все шесть бомбардировщиков!».

Общие потери авиации Западного фронта в первый день войны составили 738 самолетов, из них 528 — на земле. Потери падали главным обра­зом на 9-ю смешанную авиадивизию — 352 само­лета. Соответственно 10-я смешанная авиадивизия потеряла 180 самолетов, 11-я смешанная авиади­визия —127 самолетов. ВВС фронта были практи­чески разгромлены.

В журнале боевых действий Западного фронта, написанном по горячим следам событий, описание разгрома авиации завершает жестокая фраза: «Ко­мандующий ВВС Запфронта генерал-майор авиа­ции Копец, главный виновник гибели самолетов, по-видимому, желая избежать кары, получив еще не­полные данные о потерях, в тот же вечер 22.6 заст­релился. Остальные виновники получили по зас-

На дорогах уже стоит разбитая советская техника.

лугам позднее». Под «остальными виновниками», скорее всего, имеются в виду командир 9-й авиа­дивизии генерал Черных и командование Запад­ного фронта. Они были вскоре арестованы и рас­стреляны.

В распределении сил сторон на 22 июня нево­оруженным глазом видна асимметрия. Самый сильный из особых военных округов — Киевский, оказался в стороне от направления главного уда­ра противника. Главный удар на земле и в воздухе пришлось отражать более слабому Западному особому военному округу. Соотношение сил ВВС сторон на западном направлении было близко к единице. Напротив, на Украине превосходство в числе самолетов было на стороне Киевского осо­бого военного округа. К началу войны самолетный парк ВВС округа был самым многочисленным — он насчитывал 2003 боевых самолета, из которых 1759 числились исправными. В состав истреби­тельной авиации ВВС округа входило 17 авиапол­ков с общим количеством 1166 самолетов, в том числе 159 МиГ-3 (МиГ-1) и 64 Як-1. Основу бом­бардировочной авиации составляли 11 ближне-бомбардировочных авиаполков. В них насчитыва­лось 468 самолетов, из которых 214 типа СБ и 114 Су-2. Остальными, в порядке численного убыва­ния, были Пе-2, Як-2 (Як-4) и Ар-2. В составе окру­га имелась дальнебомбардировочная авиадиви­зия; два полка располагали 119 ДБ-Зф. Штурмо­вая авиация включала два полка на И-153 и (пре­имущественно) И-15бис. Разведывательная авиа­ция была представлена 315-й и 316-й разведыва-

На стенах советских домов появляются пропагандистские плакаты.

тельными полками, насчитывающими 53 самоле­та. Кроме того, в стадии формирования на терри­тории округа находились еще 12 авиаполков. Орга­низационное разделение авиаполков ВВС КОВО соответствовало господствовавшим на тот момент представлениям о роли и месте армейской авиа­ции. Семь авиадивизий (14,15,16 и 63-я сад, 44-я и 64-я иад, 62-я бад), насчитывавшие 1360 само­летов, входили в состав армейской авиации, а че­тыре дивизии (17-я сад, 18-я дбад, 19-я бад, 36-я иад) и два разведывательных полка (643 машины) — в со­став ВВС фронта. То есть 2/3 авиации округа были отданы в распоряжение командующих армиями, оставляя в распоряжении командования фронта только треть боевых машин. Соответственно, если оказывалась атакована одна из армий, в отражении удара принимали участие ВВС этой армии и ВВС фронта. Авиасоединения соседних армий быстро задействовать в интересах атакованной армии было бы проблематично.

Сосредоточение большого количества самоле­тов в руках командующих армиями нашло свое от­ражение в организационной структуре ВВС КОВО. Трем приграничным армиям (5,6 и 12-й) КОВО при­давались по две авиадивизии, а 26-ю армию под­держивала одна дивизия. Кроме боевой авиации, в составе округа имелось 268 самолетов учебно-тре­нировочной и корректировочной авиации и 11 от­дельных корпусных эскадрилий.

Назначенный для поддержки с воздуха соеди­нений группы армий «Юг» 4-й воздушный флот на­считывал немногим более 600 самолетов. Они входили в 12 групп бомбардировщиков (360 са­молетов), 7 групп истребителей (210 самолетов), 3 дальние разведывательные эскадрильи (30 са­молетов), 2 группы транспортной авиации (60 са­молетов) и три связные эскадрильи (30 самоле­тов). Также в подчинении 4-го воздушного фло­та находились силы армейской авиации: 5 даль­них разведывательных эскадрилий (50 самоле­тов), 14 ближних разведывательных эскадрилий (140 самолетов), 5 связных эскадрилий (50 са­молетов). Командовал 4-м воздушным флотом генерал А. Лер, австриец по происхождению. Организационно 4-й воздушный флот разделял­ся на два авиакорпуса — IV генерала К. Пфлюг-байля и V генерала Р. фон Прайма. Первый пред­назначался для поддержки наступления 11 -й немецкой армии и двух армий из Румынии, а второй — 6-й и 17-й армий и 1 -й танковой группы.

Так же как и для соседних воздушных флотов, одной из главных целей 4-го воздушного флота в первые дни войны были аэродромы ВВС КОВО и ОдВО. В сравнении с другими приграничными ок­ругами авиадивизии, дислоцировавшиеся на Укра­ине, оказали Люфтваффе наибольшее сопротивле­ние. Этому способствовал целый ряд субъективных и объективных факторов. Во-первых, наилучшим из особых округов было соотношение сил немецких и советских ВВС. Во-вторых, руководство ВВС окру­га в лице Е.С. Птухина уделяло много внимания мас­кировке аэродромов. Незадолго до вторжения ко­мандующий ВВС округа лично произвел облет аэродромов с целью проверки выполнения прика­за НКО от 19 июня о маскировке. В-третьих, сис­тема базирования ВВС КОВО была эшелонирова­на на большую глубину, и не все аэродромы оказа­лись под ударом Люфтваффе в первый день вой­ны.

С 4 до 5 часов утра 22 июня около четырехсот самолетов 5-го авиакорпуса 4-го воздушного фло­та немцев нанесли удар по 24 аэродромам КОВО. Под ударом оказались в основном авиадивизии, дислоцировавшиеся непосредственно у границы. Из 6 аэродромов 14-й авиадивизии 5-й армии под­верглись бомбардировке пять — Велицк, Колки, Киверцы, Млинов и Дубно. Еще более плотным было воздействие на аэродромы в львовском выступе.

Вспоминает Горелов Сергей Дмитриевич:

«На аэродроме города Львова было сосредоточено три полка — около двухсот самолетов И как раз на мой день рождения, в три часа ночи, нас на­чали бомбить. Мы все вскочили, побежали на аэро­дром, а там... Почти все самолеты были уничтоже­ны или повреждены. Мой И-16 не был исключени­ем. Когда я подошел к нему, мне показалось, что он— скособочившийся, с отбитым левым крылом,— как будто смотрит на меня и спрашивает: «Где хо­дишь? Какого хрена спишь?»

В тот же день нас распределили по машинам и повезли в сторону Киева. Пока проезжали Львовс­кую область, в нашей машине убили семь человек. Местные жители с колоколен, с чердаков стреля­ли... До того советских ненавидели... А раз война началась, то и бояться нас перестали».

Лапти деревенского старика вызывают усмешку у цивилизо­ванных немецких солдат Через полгода, чтобы согреться, они быстро освоят технологию плетения обуви из лыка

Уже в первый день войны все аэродромы 15-й и 63-й смешанных авиадивизий, три из четырех аэро­дромов 16-й авиадивизии подверглись воздушно­му нападению. Первый удар был, разумеется, нео­жиданностью даже в условиях повышенной боего­товности. Вспоминает командир 87-го истреби­тельного авиаполка майор И.С. Сульдин: «22 июня около 4 часов 30 минут из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: «По имеющимся данным, немецкая авиация бом­бит пограничные города Перемышль, Рава-Русская и другие. Полк привести в боевую готовность». Ос­тававшийся за командира полка командир эскад­рильи старший лейтенант П.А. Михаилюк поднял личный состав по тревоге. Летчики, инженеры, тех­ники, младшие авиаспециалисты заняли свои ме­ста у истребителей в соответствии с боевым рас­писанием, а летчики-приемщики из 36-й авиади­визии — у принятых ими 10 самолетов и в свою оче­редь тоже запустили моторы. Казалось, боеготов­ность полная. Но была допущена серьезная про­машка, за которую основательно поплатились мно­гие. Примерно в 4 часа 50 минут с восточной сто­роны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардиров­щик. Все сочли, что для проверки готовности полка к действиям по тревоге прилетел на СБ командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ю-88. На бреющем полете он атаковал выстроен­ные в линию самолеты. Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Но было уже поздно. Немецкий самолет сбросил прицельно мелкие осколочные бомбы, об­стрелял из пулеметов личный состав: из 10 выст­роенных в линию самолетов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах летчика и ранены два младших авиаспециалиста...» 7 уничтоженных са­молетов — это 7 из 10 И-16, предназначавшихся для передачи в 36-ю истребительную авиадивизию. Как мы видим, боеготовность была необходимым, но недостаточным условием устойчивости авиаполков к ударам с воздуха. Тем более успешными для нем­цев были удары по «спящим» аэродромам. В 66-м штурмовом авиаполку 15-й авиадивизии 6-й армии пилоты сочли воскресную тревогу учебной, прибы­ли на аэродром с опозданием. Результатом была одномоментная потеря 34 машин, более чем поло-