Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета - Егор Викторович Ивойлов

15. Бродяги Дхармы.

Разрывается сердце мое. Яснее слов говорят мне глаза твои о грозящей тебе опасности. Еще не свободен ты – ты только ищешь свободы. Утомили тебя поиски твои и лишили сна.186

Алиса увидела молодого мужчину из «Вконтакте», который писал ей странные сообщения неделю назад. Он был крупным, поджарым и высоким, с очень коротко стрижеными волосами и недельной, черной щетиной, хотя казался немного изможденным и осунувшимся, как после болезни. На его кулаках были засохшие ссадины. От него разливалась волна спокойствия и уверенности, накрывающая все вокруг.

«Каждый видит то, что хочет» – подумала Алиса.

Удивительно, что даже зная свою механику, даже зная механику других людей и всего мира, даже находясь за рамками бытового сознания (как ей казалось), даже зная скрытые от всех секреты и истины вселенной, даже молитвы и общение с Всевышним – все это не помогало Алисе обрести покой и внутреннюю гармонию. Все это не помогало найти своё предназначение, а лишь мучало, изо дня в день. Подвергало испытаниям, которые Алиса проваливала одно за другим. Не давало ответа на вопрос – что заставляет человека делать то, чего он не хочет? Почему люди заниматься деятельностью, которая опустошает их и мучает, превращает в раба системы и самого себя?

В мире явно было надломлено, что-то. Нигде она не видела развития. В голове снова мысли о бегстве, о тлене и осознание иллюзорности выбора. Ей, однозначно не подходила эта планета, с её настройками, опциями и базовой комплектацией.

Вот он, вновь, перекрёсток дорог. Тот момент, когда нужно сделать выбор и не помогает никто. Ни советы, ни предсказания, ни осознанные сны, ни здравый смысл, ни подсознание ни даже собственное тело. Остаётся ничего не делать и отдать ситуацию в заботливые руки Вселенной. Обычно в такие моменты Алиса вспоминала о том, что она женщина и не хочет решать, а хочет платье и кошку.

Вспомнились события прошедшей недели. Какими же они казалось глупым, суетным и банальным. Словно иллюзиями, воспоминаниями из прошлых жизней. Почему все важное и волнующее выгорает, забывается, становится тленом и суетой? Мы изо всех сил следим за руками жизни, чувствуем, что все контролируем, чувствуем уверенность, волю, разум, но шарик каждый раз оказывается не под тем стаканом, на который мы указали. Все розыгрыш, трюк, мошенничество. Все безразлично – живи человек, пока жив.

***

Глеб сразу узнал ее. Стройная и молчаливая, Алиса сидела и смотрела куда-то. Ее глаза странно искрились желтыми огнями в сумерках. Она показалась ему смертельно уставшей. Впрочем, и Глеб еле стоял на ногах…

– Привет, узнаешь меня? – Глеб сел на соседнее от Алисы сидение.

– Конечно – ответила Алиса, ее голос оказался неожиданно низким, глуховатым, очень тихим.

– Ты же была в Гоа, когда я тебе писал в прошлый раз?

Она, неожиданно засмеялась.

– Это долгая история, сама не очень понимаю, как это все произошло.

– Мой путь тоже был довольно странным – ответил Глеб и тоже улыбнулся.

– Когда у тебя посадка? – спросила Алиса.

– В двадцать один тридцать.

– А у меня через 30 минут. Похоже буду в Гоа раньше тебя.

– Подождешь меня?

– Хорошо…

Почему то, возникла пауза. Наверное, они, слишком устали и каждый думал о чем-то своем.

В сравнительно небольшом аэропорту Варанаси было малолюдно, только монотонный, приглушенный гул кондиционеров немного нарушал умиротворяющую тишину. Где-то раздался рев взлетающего самолета. Иногда звучали стандартные объявления на английском языке, но все это не раздражало, лишь создавало атмосферу странного спокойствия.

Алиса скрестила ноги и руки. В искусственном освещении ламп ее темные волосы немного отливали золотом. Узкие плечи, чуть полноватые руки с маленькими ладонями казались почти игрушечными. Большие, карие глаза, задумчивые, тоскливые и, как будто, немного озлобленные контрастировали с мраморной кожей лица. Она была очень хороша.

В сравнении с тропической духотой Варанаси, в аэропорту было свежо. Черные волосы на руках Глеба вздыбились от непривычной прохлады, захотелось утеплиться. Он раскрыл рюкзак. Достал клетчатую, красную рубашку с длинным рукавом и синее, флисовое одеяло. Рубашку он надел, а одеяло протянул Алисе. Она молча взяла его и накинула на плечи.

– Наверное, это немного странно, но у меня сегодня день рождения. – тихо сказала Алиса.

– В таком случае поздравляю – ответил Глеб – с меня подарок!

Они улыбнулись друг другу. Потом Глеб протянул свою ладонь для рукопожатия. Мгновение Глеб держал руку Алисы и чувствовал ее тепло.

Его взгляд остановился на линии горизонта, который горел заревом вечерних огней города. Пространство, казалось, поднималось в высь, проплывало сквозь воспоминания и ночь. Ощущения путались, становились трудно определимыми и странными.

Казалось само время нарушило свое привычное течение из прошлого в далекое будущее. Оно перестало ассоциироваться с рекой, закрутилось в водоворот, зациклилось, разлилось и стало морем, на поверхности, которого, словно в зеркале, отразилась жизнь. Все вперемежку: произошедшее, грядущее и сущее. Нарушился порядок, хотя, возможно, его и не было.

В тот момент казалось, что привычное течение времени, это лишь иллюзия, игра разума. Мозг, словно, самостоятельно выхватывал картины и отпечатки всего, что существует вечно и одновременно. Структурировал их, преобразовывал в подобие кинопленки, которая проносилась, перед сознанием со скоростью двадцать четыре кадра в секунду.

Какие-то слова прозвучали в громкоговорителе аэропорта.

– Что же, думаю, мне пора – Алиса поднялась со своего сидения.

– Увидимся ночью?

– Да, увидимся.

Алиса стояла перед Глебом, расправляя плечи и переступая с ноги на ногу, стараясь разогнать застоявшуюся, от ожидания, кровь. Ее рот был приоткрыт в призрачной полуулыбке, которая не предназначалась никому.

– Хочешь книгу дам, почитаешь пока ждешь? – спросила Алиса.

– Давай.

Алиса достала потрепанный, зачитанный томик «Жизнь взаймы» в мягкой обложке. Глеб, любил и читал Ремарка в юношестве, когда был примерно в возрасте Алисы. Этот роман он тоже, естественно, уже читал, но благодарно принял.

– Хорошего полета и мягкой посадки!

Алиса достала пудреницу с маленьким зеркалом и мгновенье посмотрела на себя, пред тем как уйти.

– Тебе тоже – сказала она, напоследок.

Глеб раскрыл подаренную книгу. Где-то, в тот момент, мчались вдоль бездонного ущелья Лилиан и Клерфэ187. Они петляли по извилистому серпантину, удаляясь все дальше от Альп. Теплый, вечерний воздух приятно ласкал их лица, принося опьяняющие запахи полевых цветов и лаванды…

Наверное, Жизнь – это предвкушение, невероятного, интересного захватывающего. Это когда жаждешь, считаешь дни, что страницы старых романов оживут и предстанут перед твоими глазами. Когда вереницы слов и метафор великих мастеров примут формы реальных объектов. С другой стороны, это грусть и усталость, которые приходят вечером, в гостиничном номере, когда страница очередного дня оказывается перевернутой. В такие минуты, вспоминаешь, о тех мгновениях, когда был счастлив, когда был одинок, или, когда уходил не известно куда.

Глеб неподвижно восседал на синей, пластмассовой скамье и вокруг него разгоралась обреченность бытия во всем ее свете и мощи, запечатленная на станицах романа Ремарка. Такие книги