Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета - Егор Викторович Ивойлов

наполняют людей новой силой, позволяют уйти от безнадёжности убого и монотонного быта, возвысится над конечностью жизни и утолить жажду нового и неизвестного. Пожалуй, только дорога могла бы сравниться для Глеба с книгой, по наполненности смыслами. Синие сидение превратилось для него в капитанский мостик на корабле жизни, который скользил по вселенной навстречу будущему.

Незаметно, пришло время Глеба встать и собрать вещи, чтобы подняться на борт белоснежного лайнера, которой, вскоре, понесёт его в Гоа, со скоростью восемьсот километров в час.

Когда он ушел, на пластиковом сидении осталась забытая книга.

Глава 16. Ночь темна.

О братья мои, этот Бог, созданный мной, был делом рук человека и безумием его, подобно всем прочим богам!188

Как всегда, после посадки, в салоне самолета скопилась очередь из желающих поскорее выйти на улицу. Глеб подождал, пока толчея схлынет и неспешна поднялся со своего места.

Когда он ступил на трап самолета ночной, прохладный воздух заполнил легкие. Глеб спускался вниз. С каждой новой ступенью становилось жарче. Бетонные плиты, аэродрома еще сохраняли тепло, накопленное в течении дня и парили над землей душным маревом.

Аэропорт был почти пуст. Алиса сидела в одиночестве в центре огромного зала. Глеб подошел к ней:

– Привет, еще раз!

– Привет.

– Какой план, Алиса?

– Думаю, надо ехать в Арамболь. Там будет видно.

– Тогда не будем терять времени.

***

Спустя час, они вышли из такси на центральной улице Арамболя. Поселок казался опустевшим, покинутым. Лишь редкие огни, горящих окон выдавали присутствие людей.

– Честно говоря, я сама не знаю куда пойти.

– Тогда пошли на пляж. Утро уже скоро…

– Вообще, можно остановиться в гесте. Я там свои вещи оставила, когда уезжала в Варанаси.

– Будем будить хозяина?

– Нет, просто заселимся, а утром скажем ему.

– Хорошо, но все-таки давай сходим к морю не на долго.

Они вышли на опустевший пляж. Темное море неподвижно, мертво. Лишь у самого берега, неспешно наползали тяжелые, вязкие воды. Тихо. Где-то в дали, изломанные силуэты скал, которые медленно пожирал океан. Над ними огромный утес, подсвеченный заревом неба. Желтая, застывшая, луна над всем. Ее золотистый след, вдоль линии прибоя. На небе ни одной звезды и ни одного облака. В мире лишь море и луна.

Они посидели недолго на песке, молчали. Потом Алиса поднялась, неторопливо подошла к медленной воде. Ступила на мокрый песок, зашла по щиколотку в набегающую волну, остановилась. Глеб остался на месте. В бесконечно далекой черноте ночи, на горизонте, точно на краю земли белым огнем горела маленькая, едва различимая, точка. Иногда она гасла, затем вновь вспыхивала, скрываясь за волнами, наверное. Быть может, маячок корабля, или свет одинокой рыболовной лодки?

Глеб вспомнил «Старик и море», представил старика Сантьяго, который упрямо вцепился в леску, связывающую его с гигантской рыбой:

«Ее судьба была оставаться в темной глубине океана, вдали от всяческих ловушек, приманок и людского коварства. Моя судьба была отправиться за ней в одиночку и найти ее там, куда не проникал ни один человек. Ни один человек на свете. Теперь мы связаны друг с другом с самого полудня. И некому помочь ни ей, ни мне». «Может быть, мне не нужно было становиться рыбаком, – думал он. – Но ведь для этого я родился.»189

Не заметил, как вернулась Алиса.

– Смотри, маленький огонек на горизонте. Наверное, лодка рыбака. Кажется, такой одинокой. Чья-то жизнь… Бесконечное море, бесконечное небо, бесконечная тьма и эта точка… Немного жутко, но невозможно оторвать взгляд. Как у Хемингуэя, «Старик» и море», помнишь? – Алиса говорила тихо, хрипло, почти шепотом.

– «Рыба, я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя прежде, чем настанет вечер. «Будем надеяться, что это мне удастся»190, – ответил Глеб.

– «Рыба, я с тобой не расстанусь, пока не умру»191 – возразила Алиса.

Темнота. Равномерный, предсказуемый гул моря. Алиса показалась Глебу какой-то невыразимо родной и близкой. Еще ему показалось, что Алиса почувствовала нечто похожее.

Была глубокая, черная ночь. Они заняли соседние номера.

Глава 17. Новый день.

«Но однажды устанешь ты от одиночества, и согнется гордость твоя, и заскрежещет зубами мужество твое, и ты воскликнешь: «Я одинок!»192

Глеб медленно встал и оделся. Неспешность позволила насладиться приветливыми лучами солнца, которые светили через окно. Он принял душ, побродил по комнате, раскладывая свои вещи.

«Красивое имя Алиса» – подумал Глеб. Так звали его маму.

«Неужели это было вчера?»

Прошедшая ночь, вдруг показалась ему какой-то далекой, нереальной, почти вымышленной. Результатом стечения невероятных обстоятельств, которых, быть не могло. Если бы он, хотя бы, в минимальной степени был склонен к мистическому восприятию реальности, то, несомненно увидел бы магию в том, как познакомился с Алисой. На самом краю земли, там, где и не думал оказаться всего пару недель назад. Впрочем, какова была вероятность получить имя «Глеб», родиться в Москве, ездить на машине с номером «е147нн»? Почти нулевая. Все в жизни – невероятные случайности. Красота хаоса в том, что последовательность случайных событий обязательно приводят к закономерному результату.

За тонкой стеной гест хауса доносились звуки просыпающегося поселка. Где-то на деревьях пели птицы, слышалась возня бродячих собак. Глеб вытряхнул все ненужное из карманов шорт: какие-то бумажки, мелочь и скомканные билеты. Закончив, он закрыл дверь на навесной замок и отправился в сторону пляжа.

Глеб протискивался через узкие проходы, образованные, невысокими домами. Первые этажи, в основном, служили жилищами для местных жителей, а верхние сдавались приезжим. Дорога до моря заняла пару минут.

Перед Глебом открылся бесконечный гоанский пляж. В свете дня, все изменилось. Палящее солнце подняло в воздух мелкие оранжевые пылинки и небо утратило ночную прозрачность. Море синело сквозь дымку и казалось каким-то вязким, тягучим, немного напоминало парное молоко. Чуть в стороне, находилось кафе с сине – белой вывеской «Cocks Town». Глеб почувствовал, что очень голоден.

Он прошел по рыхлому, горячему песку и расположился за одним из столиков.

-Good morning sir.193 –приветливо сказал человек за барной стойкой – Глебу пришлось прождать немало времени, прежде, чем официант обратил на него внимание, хотя он был единственным гостем в заведении.

– Good morning! Do you mind getting me a menu?194 – попросил Глеб

По прошествии минут десяти, Глебу принесли меню, и он принялся его изучать.

– European breakfast please.195 – Глеб почти моментально сделал свой выбор, указывая пальцем на цветную картинку с изображением огромного блюда с яичницей, рисом, какими-то фруктами, ломтиками хлеба и стаканом лимонада.

Пляж был почти пуст. Лишь немногие люди брели вдоль линии моря, либо выполняли какие-то нелепые упражнения, очевидно, из йоги.

Почему-то вспомнился Бродский:

«Как хорошо, что некого винить,

как хорошо, что ты никем не связан,

как хорошо, что до смерти любить

тебя никто на свете не обязан.»196

Алиса ему очень понравилась. Думал о том, что поразвлечься с ней было бы отличным завершением путешествия.