Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин

этого слова – беззаветным борцом за все доброе, рыцарем без страха и упрека.

Такова сила нравственного воздействия женского начала в жизни человека. Такова сила любви к женщине.

В силах ли женщина устоять перед такою любовью, в силах ли она не отвечать на такую любовь? Думаю, что нет. Если только она сама не влюблена в другого. Не «не любит другого», но именно «не влюблена» в него. Ибо любить и быть влюбленным, как на это уже намекалось в начале главы, – вовсе не одно и то же. Влюбленность, включая в себя зарождение и развитие этого чувства (чувства любви), включает в себя и его кульминацию, после которой если чувство и не становится менее сильным и менее глубоким, то приобретает новые черты – становится спокойнее, уравновешеннее. Так вот в таком, послекульминационном состоянии этого чувства, женщина, увлекшись необычайной силой новой в нее влюбленности, еще может на нее ответить взаимностью, т. е. изменить прежней любви, но только не тогда, когда она сама влюблена, когда сама пребывает в этом состоянии влюбленности в другого. Не отвечает она на любовь и в том случае, когда над ней довлеют факторы, таящиеся в индивидуальных особенностях ее физического и душевного склада, именно таящиеся в ней особенности, о которых она может и не подозревать, ибо они действуют на нее неведомо для нее самой. Но даже и в том случае, когда она не отвечает любовью на любовь, она не может не поддаться обаянию этого внушенного ею же великого чувства, его нравственно-преобразующему действию. И в результате не только в случае взаимной любви, но и в случае неразделенной любви становятся совершеннее как люди и он и она – и любящий и любимая.

Таким образом, формула «он и она» остается в силе даже в том случае, когда «она» не отвечает на любовь, ибо формула создается любящим: коль скоро есть любящий, есть и любимая. В случае же взаимной любви, которая ведь тоже не невозможна, эта формула углубляется и обогащается в своем содержании не только вдвойне, но и во много крат больше, обозначая уже собою новое и в высшей степени блистательное, яркое качество. Взаимная любовь на человеческом наречии зовется «счастьем».

Вы скажете, что я увлекся, что я обещал говорить не столько о любви мужчины к женщине, сколько именно о женской любви. И я не стану отрицать этого – сам вижу, что увлекся. Но ведь особенность любви такова, что она касается и может касаться только двоих – даже, как мы видели, и в случае неразделенной любви. Но и в этом печальном случае женщина не отвечает на любовь, если здесь не играют своей роли особенности физического и душевного склада, о которых говорилось выше, либо потому, что отвечает на любовь другого, либо потому, что сама влюблена в другого. В случае «нормальной», т. е. ответной, любви женщины сохраняет полную силу сказанное ранее о реальном облагораживающем влиянии как на нее саму, так и на него самого факта создания им по поводу нее идеального, заведомо не реального, образа. В случае же ее влюбленности в другого (не ответной, но прямой любви) она испытывает все те чувства, что испытывает и влюбленный в нее, но гораздо живее и острее. В самом деле, не встретив взаимности, она переживает все муки Татьяны Лариной, так как ко всем прочим мучениям от неразделенной любви, которые переживает в такой ситуации мужчина, присоединяется и выступает на первый план чувство уязвленной женской гордости – уже от одного только сознания того, что не ей, а ему должно принадлежать первое слово (первое признание) в любви. И унижение, испытываемое ею сейчас, когда он не ответил любовью на ее любовь, присоединяется, усиливая его, к ранее испытанному унижению, которому уже раз подверглось ее женское самолюбие – когда она первая объяснилась в любви:

  Я к вам пишу – чего же боле?Что я могу еще сказать?Теперь, я знаю, в вашей волеМеня презреньем наказать.(Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т.М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. Т. 5. С. 69–70.)

Она преступила закон женской стыдливости, не дозволяющий женщине объясниться первой – ведь именно она должна послужить прообразом для создания идеального образа любимого существа. В невозможности объясниться первой и состоит прежде всего «перелив» стыдливости в любовь. И переливается она – по самой природе – в любовь ответную. Здесь же влюбленность прямая, и стыдливость женщины принимает особенно жгучий характер…

Музыку к письму Татьяны, наряду с композитором А. Д. Столыпиным (для голоса с ф-п., 1881 г.) написал еще в 80-х же годах Абай Кунанбаев (на казахском и русском языках). Она вошла в его Онегинский цикл песен (всего 12) (издан М.: Музгиз, 1954). Всего же на мотивы Евгения Онегина написали музыку свыше 50-ти композиторов, в том числе П. И. Чайковский, Г. М. Римский-Корсаков, А. С. Даргомыжский, А. Н. Верстовский, А. Т. Гречанинов, Р. М. Глиэр, С. С. Прокофьев, А. Ф. Гедике (Сон Татьяны для голоса с ф-п. Ор. 90, 1949. Рукопись ГЦММК, ф. 47, ед. хр. 798–799) (см.: Пушкин в музыке: Справочник / Сост. Н. Г. Винокур, Р. А. Каган. М.: Сов. композитор, 1974. С. 50–54).

Следовательно, главное, я увлекся любовью мужчины к женщине при сознательном стремлении к обратному – изобразить любовь женщины к мужчине, – именно потому, что женская любовь имеет ответный характер, и нельзя ее понять сколько-нибудь удовлетворяющим образом, не показав той любви, ответом на которую она – любовь женщины – является, не показав мужской любви. Меня, стало быть, помимо моей воли, увлекла сама логика предмета, логика темы, которой мы занимаемся. И логика эта, объективная логика вещей, лишний раз подтвердила тезис об ответном характере женской любви.

Особенности любви мужчины и женщины продиктованы уже особенностями их телесного сложения – физиологическими особенностями. Общеизвестно, что мужчина и женщина отнюдь не находятся в равном положении относительно столь важного для обоих чувства. Если с обманчивостью этого чувства (а чувства, как известно, обманывают, и нередко), мужчина ничего не теряет, то женщина, напротив, рискует всем, – ведь ей предстоит рожать. Поэтому даже и с чисто физиологической точки зрения женщина, как правило, отвечает на любовь. Инициатива же в любви принадлежит мужчине. Легко понять, к каким беспорядочным половым отношениям свелась бы любовь, если бы не это мудрое правило, установленное самой природой и прямо проистекающее из физиологических особенностей мужчины и женщины. Достаточно представить себе картину, не только обратную этому правилу, но ставящую оба пола даже в равное в этом смысле положение, чтобы исключить любовь – истинную, поэтическую,