Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных - Оливер Беркман

если на горизонте маячит катастрофа. И принятие этой реальности вам только поможет.

По мнению Иддо Ландау, в том, чтобы ставить себе планку, которой не может достичь никто (и которую многие из нас и не подумали бы предложить другим), есть некая жестокость{158}. Более человечный подход – по возможности отказаться от подобных усилий. Позвольте вашим невозможным стандартам разбиться оземь. А потом выберите из обломков несколько значимых задач и начните работать над ними сегодня.

3. Что еще мешает вам согласиться, что вы такой, какой есть, а не такой, каким, по-вашему, должны быть?

Еще один способ откладывать признание конечности – вместе с тревожной правдой, что мы живем здесь и сейчас, – верить, что наша сегодняшняя жизнь служит лишь этапом на пути к превращению в человека, которым, как вам кажется, должны стать в глазах общества, религии или родителей, живы они или нет. Как только вы заслужите настоящее право на существование, говорите вы себе, жизнь перестанет казаться такой неопределенной и неуправляемой. В эпоху политического и экологического кризиса такое мироощущение часто выливается в убежденность, будто уделять время стоит только экстренным ситуациям, денно и нощно решая мировые проблемы. А если вы тратите время на что-то другое, то должны испытывать чувство вины за свой эгоизм.

Эта попытка оправдать свое существование в глазах какого-то внешнего авторитета может долго продолжаться и у взрослых. Но, как пишет психотерапевт Стивен Коуп, «когда мы достигаем определенного возраста, мы, к нашему удивлению, наконец осознаем, что никому на самом деле нет дела до того, как мы живем. Это самое тревожное открытие для тех, кто жил чужой жизнью и избегал своей собственной: никому нет дела, кроме нас»{159}. Оказывается, что попытка обрести надежность, оправдывая свое существование, была все это время и необязательной, и тщетной. Тщетной потому, что жизнь всегда будет казаться ненадежной и неуправляемой. А необязательной потому, что, как выясняется, нет смысла откладывать настоящую жизнь до того момента, пока кто-то не подтвердит, что вам можно ею жить. Душевный покой и пьянящее чувство свободы приходят не оттого, что вас кто-то одобряет, а лишь тогда, когда вы понимаете, что никакое одобрение не принесет ожидаемой надежности.

В любом случае я убежден, что делать это можно, только избавившись от чувства, будто свои недели существования на планете необходимо заслужить. Когда на вас перестанет давить потребность стать таким, каким вы не являетесь, вы увидите себя здесь и сейчас, с вашими достоинствами и недостатками, с талантами и устремлениями и сможете следовать туда, куда они вас ведут. Может быть, ваша миссия в мире, борющемся с многочисленными кризисами, вовсе не лежит в сфере политики и общественной деятельности. Может быть, ваше призвание – ухаживать за пожилым родственником или писать музыку. Или же работать кондитером, как мой шурин, крепкий южноафриканец: с виду его можно принять за игрока в регби, но занимается он тем, что создает шедевры из сахарной и масляной глазури к большой радости тех, кому они достаются. Буддийский учитель Сьюзан Пайвер{160} отмечает, что вопрос, как нам нравится проводить свое время, многим кажется неприятным и слишком прямолинейным. Но, возможно, именно ответ на него укажет вам лучшие способы использовать свое время.

4. В каких сферах жизни вы бездействуете, если не уверены, что знаете, как поступать?

Порой мы годами смотрим на свою жизнь как на генеральную репетицию, полагая, что в данный момент получаем навыки и опыт, необходимые, чтобы взять все под контроль в будущем. Но мне иногда представляется, что вся моя взрослая жизнь до настоящего момента была постепенным постижением той истины, что на свете нет ни людей, ни институций, которые не действовали бы по наитию. В детстве я думал, что газету, лежащую на столе во время завтрака, должно быть, написали люди, которые действительно знают, что делают; позже я и сам начал работать в газете. Сам того не сознавая, я переносил свои представления о компетентности на другие области, в том числе на политику. Но потом я познакомился с несколькими политиками. И те после пары рюмок признавались, что суть их работы была в том, чтобы кое-как брести от кризиса к кризису, изобретая правдоподобно звучащие политические стратегии прямо в автомобиле, по пути на пресс-конференции, на которых эти стратегии должны были быть озвучены. Даже тогда я ловил себя на том, что вижу в этом проявление извращенной гордости, которой британцы иногда прикрывают свою ползучую заурядность. Потом я переехал в Америку, где, как выяснилось, все тоже импровизируют сплошь и рядом. Политические события последних лет только прояснили, что люди «у власти» управляют мировыми событиями не более, чем все мы.

Возможно, вы никогда по-настоящему не почувствуете, будто знаете, что делаете, – в работе ли, браке, воспитании детей или в чем-либо еще. Это тревожит, но также освобождает, потому что у вас теперь нет причин для чувства неловкости или подавленности из-за того, что в данный момент вы с чем-то плохо справляетесь. Если вы все равно никогда не доведете свои навыки до совершенства, зачем откладывать важные дела? Можно уже сейчас погрузиться в них и воплощать смелые планы в жизнь, перестав проявлять чрезмерную осторожность. Еще большую свободу приносит понимание, что все остальные находятся в том же положении, осознают они это или нет.

5. Как бы вы проводили время, если бы меньше заботились об успехе?

И наконец, есть еще одно распространенное проявление жажды господства над временем. Оно обусловлено причинно-следственной катастрофой, о которой шла речь в главе 8: мы воображаем, что истинная ценность того, как мы проводим свое время, всегда определяется по результатам. Отсюда достаточно явственно следует, что есть смысл уделять время только тем видам деятельности, результаты которых вы ожидаете застать и увидеть своими глазами. В документальном фильме «Дело всей жизни» (A Life's Work) режиссер Дэвид Ликата рассказывает о людях, которые пошли другим путем: посвятили себя проектам, которые почти наверняка не будут завершены при их жизни{161}. Так, среди героев фильма – отец с сыном, которые пытаются занести в каталог каждое дерево в оставшихся древних лесах мира, а также девушка-астроном, которая, сидя за столом в Институте SETI в Калифорнии, отслеживает радиоволны в поисках признаков внеземной жизни. У них сияют глаза, и они знают, что делают что-то важное, и наслаждаются своей работой именно потому, что им не нужно пытаться убедить себя во вселенской важности их вклада или в том, что они при жизни увидят его плоды.

Но ведь, наверное, любая деятельность, включая воспитание детей, укрепление сообществ и прочее, не может быть завершена в течение одной жизни. Все подобные действия входят в гораздо более масштабный временной контекст, и их конечная ценность будет измерима только спустя долгое время после нашей смерти (или, возможно, никогда, поскольку время тянется бесконечно). И поэтому стоит спросить: какие действия – акты щедрости или заботы о мире, амбициозные планы или вложения в отдаленное будущее – было бы целесообразно предпринять сегодня, точно зная, что мы никогда не увидим их результатов? Мы все находимся в положении средневековых каменщиков, добавляющих еще несколько кирпичей в собор, который, как они прекрасно знают, не будет достроен при их жизни. Собор все равно стоит того, чтобы его построить.

Следующее самое необходимое дело

15 декабря 1933 года Карл Юнг написал одной своей корреспондентке, некоей фрау V., письмо, где отвечал на ее вопросы о том, как правильно жить. Его ответ хорошо подходит для того, чтобы завершить им эту книгу.

Дорогая фрау V., на ваши вопросы нет ответов, потому что вы хотите знать, как жить. Человек живет так, как может. Нет единого, определенного пути… Если вы хотите именно этого, вам лучше присоединиться к католической церкви, где вам объяснят, что к чему. [Напротив, личный путь] – это путь, который вы создаете для себя сами, который никем не предписан, не известен вам заранее и возникает сам по себе, просто когда вы ставите одну ногу перед другой{162}.

Юнг дает только один совет: идя по такому пути,