Золотые нашивки - Юрий Дмитриевич Клименченко

Нардин с напряжением наблюдал за «Алтаиром». Нет, он прав. Так нельзя. Видно же, что для такой погоды парусов слишком много. Ненужное лихачество! Но в душе он не мог не отдать должного смелости Шведова. Старпом, стоявший рядом, насмешливо смотрел на Нардина. Взгляд его недвусмысленно говорил:

«Струсил, брат? Кишка тонка? Все ясно… Вот если бы я командовал…»

Капитан понял и отвернулся.

«Алтаир», как белое облако, опустившееся в море, в каскадах воды и пены, то зарываясь бушпритом в волну, то высоко поднимая его, стремительно несся вперед, с каждой минутой все приближаясь и приближаясь к «Ригелю».

— Какая красавица! Но он есть плохой хозяин своего судна. Ему не жаль парусов, — сердито сказал Кейнаст, когда «Алтаир» уже почти догнал «Ригель».

Видимо, Шведов решил обойти «Ригель» совсем близко. Ему хотелось увидеть лицо Нардина, насладиться своим триумфом. Да, это будет полный триумф. Победа воли, смелости, знания морского дела.

Свободные от вахты практиканты давно уже повылезали из кубриков, чтобы не упустить такого необычного состязания. Они уже ничего не кричали. На обоих судах властвовало напряженное молчание. Все понимали, что здесь не просто гонки одинаковых судов, а соревнование нервов и воли.

Шведов, торжествующе улыбаясь, стоял, небрежно облокотившись о балюстраду. Он был картинно красив в своем блестящем от воды черном дождевике, в фуражке с опущенным под подбородок ремешком, с прищуренными глазами и красноватым от ветра лицом.

Нардин опытным глазом моряка-парусника видел, как выгнулись на «Алтаире» стеньги. Все было на пределе.

На мостик во главе с Троневым — он уже сменился с руля — поднялась группа практикантов.

— Владимир Васильевич, вот мы пришли… — просительно начал он, но тут же заговорил горячо, волнуясь: — Неужели сдадимся? Может быть, поставим такие же паруса, как на «Алтаире»? Мы ведь не хуже ходим.

— Владимир Васильевич, очень просим, — загудели практиканты. — Разрешите. Мы их мигом поставим. Еще раз проверите, как мы работаем в такую погоду. Вы же сами говорили, что моряки должны быть смелыми.

У них горели глаза, видно было, что ребята готовы на все. Они ничего не боятся и пойдут куда угодно. На мачту, на рею, если надо — бросятся в воду. Нардину очень хотелось разрешить постановку дополнительных парусов, но он сердито сказал:

— Смелыми должны быть, когда требует дело. А тут… Не разрешаю ставить паруса.

— «Алтаир»-то идет. Ничего с ним не случилось, — недовольно заметил Хабибулин. — И мы смогли бы.

— Чего стоит командир, смело ринувшийся в бой, потерявший при этом всех своих людей и ничего не достигнувший? Вы поняли, Хабибулин?

Практиканты молчали.

— А мы, кроме всего, не на войне. Поэтому пойдем так, — закончил Нардин.

Практиканты спустились на палубу.

— Боится наш Володя. Вот и все. На войне, не на войне. Эх, засмеют нас средние мореходы, — с горечью проговорил Хабибулин.

— А может быть, и не боится, — вступился за капитана Тронев. — Много ты понимаешь. Только что снасти научился различать, салажонок. Владимир Васильевич на парусах собаку съел.

— Сам ты салажонок, — рассердился Хабибулин. — Тоже мне новоявленный Ушаков. Три месяца назад парусники только на картинках видел, а теперь… А насчет собаки, так наверное Шведов не хуже Володи дело знает. Он с детства на парусниках. Мне рассказывали их ребята. Замечательный мастер.

— Ничего не значит. Кранец всю жизнь плавает и дураком остается.

— Смотри, вон «Алтаир» уже впереди. Хотел бы я быть таким кранцем.

В самом деле, «Алтаир», пеня воду, обходил «Ригель». Скоро стало трудно различать лица. «Алтаир» вышел вперед.

Настроение на «Ригеле» упало. Нардину старались не смотреть в глаза. Все считали его виновником поражения «Ригеля».

Если бы он не побоялся и вовремя поставил дополнительные паруса, разве догнал бы их «Алтаир»? Никогда.

▼

Когда старший помощник доложил Шведову, что «Ригель» собирается уходить в море, капитан брился. Он быстро сунул бритву в коробку, обтер одеколоном лицо и распорядился:

— Всех наверх! Паруса ставить. Я сейчас иду.

По судну загремели звонки громкого боя:

— Аврал!

По палубе уже топали курсантские ботинки. Здорово отработаны у него авралы. Молодец, Кравченко! Не зря гонял курсантов. Они даже жаловались ему, что старпом замучил частыми учениями. Ничего, им полезно. Если хочешь быть капитаном, — терпи. Ну, надо идти на мостик.

Наверху слаженно работала команда. Практиканты разбежались по местам и ставили паруса.

— Ребята, — крикнул Шведов, поднимая голову кверху. — Честь «Алтаира» в опасности! Утрем нос «академикам». Покажем, на что мы способны!

Ему ответили дружным: «Покажем!»

На бизань-мачте заело дирик-фал. Задержка! Шведов сам бросился к снасти. К счастью, фал быстро раздернули. Парус легко пошел наверх.

— Нажмем, орлы! — подбадривал капитан работающих.

Шведов сыпал шутками, весело ругался, появлялся везде, где было трудно. Практиканты улыбались: «Вот он, наш Швед! Подает личный пример».

Капитан чувствовал необыкновенный подъем. Ему казалось, что вернулись те времена, когда он был таким же неумелым практикантом. Глаза горели юношеским задором, он ощущал легкость во всем теле. Скинуть лет пятнадцать, он сам полез бы на рею. Шведов был уверен, что «Алтаир» снимется раньше. Его команда лучше натренирована, чем у Нардина. От этой мысли ему стало весело. Еще раз утрет нос «романтику». Вон на «Ригеле» только принимаются ставить грот, а у него все паруса уже готовы.

Капитан вернулся на мостик и, приняв рапорт старпома о том, что судно может сниматься с якоря, подал команду:

— Вира якорь!

Мотор затарахтел, но тут же заглох.

— В чем дело? Вира якорь, черт возьми! — заревел Шведов в мегафон. — Механика ко мне!

Шведов пришел в бешенство. Испортить такой маневр! На «Ригеле» уже выбирали якорь, и он видел, как ползет в клюз якорная цепь.

— Что у вас там, инженеры? Может быть, прикажете якорную цепь обрубить или вручную выбирать?

— Не волнуйтесь, Анатолий Иванович, — виновато сказал механик. — Сальник пробило.

— Вечно у вас так — сальник, поршень, донка. Почему-то все выходит из строя в самые неподходящие моменты. Инженеры!

Но тут заработал мотор. Обиженный механик, вытирая замасленные руки, не сказав капитану ни слова, ушел. Шведов нетерпеливо прохаживался по мостику. Ну, скорее же, скорее, недотепы! «Ригель» уже сделал поворот и приближался к «Алтаиру». Ого! Здорово его положило. Даже здесь, в бухте, много ветра, а ведь он бом-брамсель не поставил.

На баке похоронно прозвонили три удара в колокол. Еще три смычка цепи осталось в воде! Выбирать целую вечность. Подвели инженеры! Шведов представил себе лицо Нардина, как он иронически, наверное, поглядывает сейчас на «Алтаир». Он слышал победные крики, доносившиеся с палубы «Ригеля». Сопляки! Чему радуются? Наконец-то пошла последняя смычка. Но было поздно, поздно! «Ригель» уже повернул к выходу