Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

но проникнуть за шкуру чёрного волка, бережно хранимую Сардейлом, и сейчас закрывающую лаз, не мог. Конечно, это было совсем не то, чего хотелось, после длительного, тяжёлого перехода, но это было хоть какое-то укрытие, где могли разместиться четыре десятка воинов.

На разложенных перед собой плоских камнях ведьма положила пучки сухой травы, поданные Йеге, и ловко чиркнув огнивом, раздула огонь. Рутгер ощутил уже знакомый, чуть сладковатый запах, и в одурманенный мозг лениво вползла мысль, что после всего этого действа его девушке опять будет плохо, но сейчас как воздух нужны её предсказания, чтобы понять, что делать дальше. Он не хотел, чтобы она себя опять мучила, и вспоминал её состояние с содроганием сердца, и всё же согласился на её предложение. Если бы всё дело было только в нём! Он бы с достоинством принял любой удар судьбы. Бремя власти требовало от него заботы о своих воинах и друзьях, и если есть хоть какая-та возможность заглянуть пусть в недалёкое будущее, надо ею воспользоваться.

Эрли еле слышно, монотонно зашептала древнюю гаарскую молитву, и до этого, позвякивающие доспехами воины, благоговейно примолкли. Они не меньше воеводы хотели знать, что будет завтра, достигнут ли они цели своего похода, и кто из них сможет вернуться домой. Конечно, погибнуть в бою великая честь, но ведь и жизнь прекрасная штука, и обрывать её внезапно никому не хотелось.

В голове проносились какие-то неясные образы, складывались в картинки, и тут же, не задерживаясь надолго, разлетались в дребезги, как осколки стекла. Стальной Барс не смог бы сказать, что он видит, и что чувствует, но в сердце зрела уверенность, что всё будет хорошо, и ближайшие дни решат, для чего они отправились в этот опасный и долгий поход.

Наверное, никто бы не смог сказать, сколько прошло времени с тех пор, как Эррилайя начала колдовать и шептать молитву. Тишина наступила внезапно, и вместо монотонного, еле слышного шёпота ведьмы, в уши ворвались завывания ветра, тщетно пытавшегося прорваться в расщелину.

Рутгер открыл глаза, и первое, что увидел, это смертельно-бледное лицо Эрли, и то, что она еле могла держаться на коленях. Он тут же рванулся к ней, подхватил за плечи, и бережно опустил на циновку, подложив под голову кем-то протянутый скомканный тегиляй. Аласейа укрыл её своим плащом, и укоризненно посмотрел на воеводу. Вперёд сунулся Сардейл, протягивая чашу, и сипло пробурчал в густую бороду:

– У нас осталось немного вина. Ей нужно восстановить свои силы. Это, конечно, не совсем то, что я хотел бы дать, но у нас ничего другого просто нет.

Рутгер с благодарностью принял от него чашу с подогретым вином, и попытался влить в полуоткрытый рот Эрли хоть несколько капель. Та проглотила, но так и не открыла глаза.

– Что с ней? – С тревогой спросил воевода, чувствуя, как неизвестно откуда взявшийся страх безжалостно сжимает его сердце.

Йеге взял девушку за тонкое запястье, и улыбнувшись, прищёлкнув языком, произнёс под общий вздох облегчения:

– Она спит.

– Что? – Не поверил собственным ушам Стальной Барс, и вгляделся в так дорогое ему лицо. Действительно! Его любовь спала, и, кажется, видела во сне что-то хорошее, раз её щёки порозовели, и губы украсила слабая, робкая улыбка. Хвала Бессмертному Тэнгри! На этот раз она перенесла всё легче, и с ней всё в порядке…

– Что ты видел? – Нетерпеливо схватил его за плечо царь россов. – Ты видел, что нас может ждать завтра?

– Нет, Аласейа, я не видел, что нас ждёт. – Тихо ответил Рутгер, и вспомнил свои ощущения. Ту уверенность в собственных силах, что до предела заполнила его сердце, и он, после небольшой паузы, добавил: – Но я знаю, что мы пришли сюда не зря, и совсем скоро отправимся в обратный путь.

* * *

Часть 5. Тени величия.

Глава 1.

Два дня назад была снята осада с замка Салдо. Как и донесли лазутчики, войско Вальхара пришло вовремя. У защитников замка уже совсем не оставалось воинов и сил. Перманы, те несколько сотен осаждающих, приняли бой, но не смогли устоять, и бежали, потеряв больше половины убитыми. Наверное, это можно было назвать даже бойней. Удар был настолько быстр и стремителен, что иноземные наёмники не успели оказать какого-либо сопротивления, и были раздавлены. За многие дни они привыкли к вялотекущей осаде, и не смогли оказать должного сопротивления.

А потом произошла та встреча, что так боялся лорд Фельмор. Он вышел из ворот замка с обнажённым мечом, в окружении своих телохранителей, готовый дорого продать свою жизнь, и может быть, понести заслуженное наказание. Он был уверен, что вождю клана Снежных Барсов известно, что именно он, Повелитель Тайной Стражи призвал в страну Лазоревых Гор челманов, и хотел занять трон Владыки. По законам предков его должны были казнить на лобном месте, или, что, конечно, более почётно и достойно, убить в поединке на перекрёстке дорог. И когда смерть, кажущаяся такой далёкой, появилась перед ним в лице сидящего на коне Вальхара, лорд испугался по-настоящему. Он долго думал об этой встрече, и кажется, смог предвидеть все повороты событий, но вождь поступил совсем не так, как ожидал Фельмор. Он смерил его пренебрежительным взглядом, и чуть тронув поводья, объехал его, не воздав почести. Это было унижение, какого лорд не испытывал никогда. Он долго стоял на мосту перед воротами, пока последний воин пришедший с Вальхаром не прошёл в замок, и только тогда, никого не замечая, и сам, кажется, никем не замеченный, прошёл в свои покои.

Хотелось просто напиться, чтобы хоть на время забыть про всё это, и проснуться совсем в другом месте, где его никто не знает, чтобы начать всё сначала. Но, жаль, это было невозможно.

В освобождённом замке тем временем кипела жизнь. Всюду слышался уже позабытый смех, кто-то пел, и музыка! Это было так непривычно, и необычно, будто казалось раньше, что на свете существует только звон мечей, и хрипы умирающих. Фельмору не было места на этом празднике, и, чувствуя себя здесь лишним, надеясь, что про него забыли, он решил уединиться в покоях Мирры. Ему казалось, что здесь, вдали от сутолоки и шума он найдёт успокоение, и недавно обретённая семья даст ему силы, чтобы продолжить жить.

В полумраке комнаты, освещённой только жарко горящим камином, сидя за столом с кубком вина в руках, краем глаза он поглядывал, как сестра убаюкивает своего сына, и думал, что будет завтра, когда про него всё же