Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

вспомнят. Какую казнь для него придумают, и кто будет палачом? Все его заслуги, и спасение Владыки Альгара, и длительная осада Салдо, и сохранение жизней людей, всё перечёркивало его предательство. Да и что Владыка? Вскоре он пал в битве, и виги смогли вынести с поля боя только его обезглавленное тело.

Да. Теперь он боялся смерти. Боялся потерять сестру и её сына, боялся больше не услышать её сказок, боялся больше не расположиться у камина с кубком вина в руках, и подумать о будущем. За всё рано или поздно приходится платить, и, кажется, пришло время собирать камни.

Погружённый в свои тяжкие думы лорд Фельмор не сразу расслышал, что рассказывает Мирра своему сыну перед сном, а когда осознал, то невольно придвинулся ближе, и успокаивающе улыбнулся, увидев встревоженное лицо двоюродной сестры. От него редко, когда можно было услышать слова нежности, или нечто подобное. Люди его характера скрывают свои чувства изо всех сил, чтобы не дай бог, прослыть слабым, и ни на что не способным.

– Что ты рассказываешь Иргеру? – Немного приглушив голос, спросил лорд. – Кажется, раньше я никогда не слышал эту историю.

– Об этом говорят люди на площадях. А то, о чём говорят люди – всегда, правда.

– Конечно. Чернь, говорящая правду. – Усмехнулся Повелитель Тайной Стражи. Он сам не смог бы объяснить, куда делось его уважение к тем людям, с кем ещё вчера стоял на стенах замка с мечом в руках, готовый погибнуть, но не дать врагу занять крепость. Почему же теперь он презирает тех, с кем рисковал жизнью, и готов был назвать братьями? Всё проходит. Прошло и это, и теперь вчерашние соратники вполне могут казнить его за прошлые грехи. Между ними как была, так и осталась непреодолимая пропасть, и никто, никогда не сможет преодолеть её.

Мирра зло сверкнула на него глазами, и еле сдерживая злость, ответила:

– Чернь всегда говорила правду. Лгать и обманывать – это удел лордов и знати.

Разговор, как всегда, готов был скатиться к совершенно ненужному спору, всегда заводящему их в тупик. Оба были готовы привести сотни доводов, чтобы отстоять своё мнение, и попытаться убедить собеседника в своей правоте, но, это было невозможно, и вряд ли они когда-нибудь смогли бы договориться. У них у каждого была своя правда, и каждый по-своему был прав.

– Оставь это! – Поморщился Фельмор. Сейчас ему совсем не хотелось затевать бесконечный спор. Сейчас он хотел услышать ту историю, где промелькнули, как ему показалось знакомые имена. – Лучше расскажи мне то, что ты только что рассказала Иргеру.

Мирра удивлённо посмотрела на лорда, поворачивающего кресло лицом к ней, нахмурилась, но видимо, немного поразмыслив, и продолжая гладить отрока по белокурой головке, начала свой рассказ:

– Под бескрайним небом Обитаемого Мира живёт тьма людей. Они похожи на песчинки, и каждый из них не заметен в отдельности, но вместе они складываются в народы, племена, и нет им числа. У каждого свой бог, и каждый верит во что-то своё, совсем не в то, во что верит другой, но всех нас объединяет то, что мы хотим жить, и каждый из нас хочет мира.

– Ты что-то говорила про Стального Барса. – Терпеливо напомнил Повелитель Тайной Стражи. Да, его интересовал только он. Кто он такой, раз народ страны Лазоревых Гор уже складывает о нём песни? Тогда, на Совете Лордов он запомнил только его гневную речь, и внезапно пробудившееся желание схватиться за меч и отсечь голову дерзкому юнцу. Наверное, так оно и было бы, но вмешались вожди кланов. Проклятье! Если бы его никогда не существовало, или он умер в детстве от какой-нибудь болезни, то всё пошло бы, как и планировалось, и сейчас Фельмор сидел на троне Владыки, держа в руках золотой меч власти. Но нет же! Какого-то отрока ставят воеводой, и он сдерживает натиск врага, выигрывая время для того, чтобы военный вождь Балвер смог собрать войско, и дождался воинов союзников. Сколько же лет этому Барсу? В народных сказках об этом не говорится, а если память не изменяет лорду, то на вид ему не больше двадцати лет, и совсем недавно он прошёл посвящение в воины… Что? И вот этого юнца народ страны Лазоревых Гор хочет посадить на трон Владыки?! Воистину человеческая глупость не знает предела! Отрок – ничего не знающий о власти, вот начало конца. Это будет постыдное и бездарное правление.

– Мирра, скажи честно, ты действительно веришь в то, что Стальной Барс станет Владыкой? – Так и не дождавшись начала истории, спросил лорд сестру.

Та немного помедлила с ответом, смерила Фельмора взглядом зелёных, полыхнувшим огнём глаз, и тихо, уверенно произнесла:

– Конечно. Когда Барс возьмёт в руки золотой меч власти, для страны Лазоревых Гор наступят счастливые времена, и белое не будут перекрашивать в чёрное, а чёрное обелять.

– Но ведь он за многие поприща отсюда, и даже неизвестно, жив ли! – В голове промелькнула мысль об Архорде, и тут же угасла. Скорее всего, племянник Альгара давно уже мёртв, и убил его наверняка сам, будущий, так называемый, Владыка. Вот первое, в чём его можно будет обвинить и привлечь к суду. Жизнь вига священна! – Сармейские степи полны опасностей, и даже Бессмертный Тэнгри не знает, что творится там, далеко на юге!

– Разве герой не сможет вернуться туда, где его ждут? Если он смог с двумя сотнями вигов отстоять Волчьи Ворота от тысяч врагов, так разве он не сможет найти Древних Богов?

О Боги! Сколько твёрдости и непоколебимой уверенности в её голосе! Такое чувство, что она знает, о чём говорит, и каждый день получает известия о том, что происходит на юге! Словно она видит глазами тех вигов, кто отправился со Стальным Барсом в этот поход, в неизвестность!

– Говорят, что там водятся твари, и их невозможно убить. Они питаются только человеческим мясом.

– Тебе, конечно, хотелось бы, чтобы надежда Лазоревых Гор умерла? – Съязвила Мирра, и её глаза зло блеснули.

Дьявол! Какая же она всё-таки красивая! Ей и надо-то было совсем немного! Всего лишь вдоволь еды, и отдохнуть, чтобы превратиться из измождённой нищенки в настоящую вижку. Гордую и непреклонную. Да-да! Вот такую он её и запомнил, когда видел многие годы назад. Почему же тогда оборвалась их родственная связь? Что произошло, если он за всеми своими делами смог забыть, что у него есть такая прекрасная сестра? На первый взгляд могло показаться, что они