Баллада о Звездной Республике - Елена Долгова

некуда.

Голос, похоже, был голосом доппельгангера, но звучал не хрипло, как раньше, а на этот раз совершенно нормально, хотя слова лже-Мартынов все равно выговаривал с акцентом.

– Ы-ы...

Женька мычала, но закричать не смогла, а когда попыталась пнуть агрессора коленом, не хватило техники. Тогда она вцепилась в чужую ладно зубами, на этот раз удачно, но доппельгангер все равно не отдернул ладонь, игнорируя струйку крови.

– Еще один укус, и я добью вот этого человека, -- пообещал он.

Женька скосила глаз и увидела того самого доброжелательного десантника, который теперь лежал ничком на полу, не окровавленный, но инертно-неподвижный. Шансов выиграть драку, похоже, не оставалось никаких – даже тренированный парень из отряда Ленца не справился.

– Я скоро уйду и никого не убью, – снова тихо заговорил лже-Мартынов, – Перед этим ты удалишь катетер из моего плеча. А еще ты отдашь мне антибиотики и кое-какие другие лекарства.

– Какие?… – прохрипела Женька.

– Противорадиационную аптечку, перевязочные пакеты, стимуляторы. Препараты, которые регулируют мозговое кровообращение. С подбором справишься?

– Да. Но сначала скажите, что с моим товарищем?

– Ничего. Я его вырубил. Кто еще лечится в этом чертовом лазарете?

Женька постаралась не выдать себя мимикой. В благоразумно запертой Корниенко палате прямо сейчас спал Артур Яровой, он же Феникс, пилот «Кречета» с имплантированным шейным позвонком.

– Здесь никого нет, все палаты закрыты.

– Хорошо. Удаляй катетер.

– Тогда ложитесь на операционный стол.

– Еще чего. Посижу на табурете, а ты, давай, действуй быстрее. И не вздумай специально занести заразу, а то самой не поздоровится.

– Занести заразу? Еще чего. Я давала клятву врача.

Женька обработала руки, сняла повязку и медленно-медленно потянула катетер наружу. Доппельгангер держался спокойно, словно ничего и не чувствовал. Черед пару минут извлеченная трубка полетела в кювету, а Женька прижала рану стерильной салфеткой. Остановить кровь она могла и специальным средством, но предпочла медленный вариант, в душе надеясь, что, пока кровь будет сворачиваться, кто-нибудь придет проверить пост.

Никто, впрочем, не пришел. Стояла тишина, прерываемая только учащенным дыханием доппельгангера, и тогда Женька смазала рану, а потом наложила стерильный пластырь.

–Здесь добавлен регенератор, так что за пару дней заживет.

– Отлично, давай сюда лекарства. Положи в сумку.

– В какую еще сумку?

– Не пудри мне мозги. В сумку для большой полевой аптечки. Она лежит позади тебя.

Пришлось послушаться. От нервного напряжения у Женьки начали дрожать пальцы.

«Сейчас Мартынов закончит свои сборы и убьет меня. Потом убьет парня-десантника, имени которого я не помню. Убьет Артура, если поймет, что он здесь».

Доппельгангер закинул сумку-рюкзак за спину, и в этот миг Феникс за перегородкой шевельнулся.

Он шевельнулся чуть-чуть, всего-то зашуршало одеяло, но «Мартынов» уловил этот слабый звук.

–Ты наврала. Там кто-то есть, – констатировал он холодно и вытащил из-за пояса отобранный у десантника излучатель.

Дрожь била Женьку уже не на шутку, справиться с нею не удавалось, как ни старайся.

–Там только разбившийся пилот. Он искалечен и без сознания. Он вас не видит и не может говорить. Не трогайте его. Пожалуйста. Не надо.

Доппельгангер помедлил. Он, не отрываясь, смотрел в Женькины зрачки – получалось жутко. Его собственные зрачки выглядели ненормально расширенными – возможно, из-за ментальных манипуляций.

Потом вдруг вдруг кивнул.

– Хорошо. Сними браслет. Браслет десантника я уже забрал, так что не ищи его глазами.

– Но…

–Никаких «но». Или так, или мне придется вас всех убить. Давай сюда это барахло… вот так. Ну, пока.

Доппельгангер скользнул за дверь, которая тут же захлопнулась. Раздался лязг блокировки. Через миг погас светел.

В полной темноте Женька осела на пол, пытаясь подавить подступившую истерику.

* * *

– Саша! Тревога! – раздался голос Ленца по связи.

Вечеров вскочил с постели, в темноте пытаясь нашарить одежду. Сирена и вправду гудела где-то в утробе корабля. Остатки прерванного сна болтались на задворках сознания.

–Что случилось, Роберт?

– У нас угнали «Кречета».

– Кто угнал?

–Доппель сбежал из госпиталя. Запер там медичку, оглушил моего человека, его браслетом разблокировал рельсотрон.

–Стартовал один???

–Да, один, как-то вот умудрился. Включил рубильник, пока выходил воздух, быстро прыгнул в кабину и тут же сорвался в путь. Сейчас летит к Веруму.

– Наши люди все живы?

– Да. Он никого не тронул.

– Сибирцеву доложили?

–Да, он уже на мостике.

– Я – туда же.

Вееров быстро оделся и вскоре уж мчался по коридору, на ходу застегивая китель и не попадая пуговицами в петли. Окончательно привел себя в порядок он уже в лифте, среди его зеркальных стен. Двери мостика распахнулись, пропуская одновременно Вечерова внутрь отсека.

Сибирцев сидел в кресле капитана. Его мундир был идеален, даже коротко стриженые волосы не растрепались.