Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

Я расцвела.

Телецентр у нас располагался на Крестовоздвиженской площади. Раньше в этом здании размещался молельный дом адвентистов седьмого дня, а потом они не выдержали и сбежали из нашего города. Здание же было хорошим, с налаженной инфраструктурой, вот туда мэр и засунул телевизионщиков.

Мы вошли в полутемный прохладный вестибюль, и на нас тут же обрушился Акакий Кашкин.

— Привет! — жизнерадостно пролаял он. — Я вас уже заждался. Ну пошли в предбанник.

Предбанником оказалась большая комната, одной своей половиной представлявшая гримерную, а другой — склад микрофонов и старых акустических колонок. Не очень-то это роскошно выглядело. На стене висел плакат с изречением из "Опытов" Мишеля Монтеня: "Чувство диктует нам более повелительно, чем разум". Что ж, в моем случае это совершенно справедливо.

— Девочки, — сказал Кашкин двум молоденьким гримершам, — займитесь нашими гостями. А я в студию.

Гримерши кивнули, но на Кашкина посмотрели без приязни. Видимо, он тут у всех сидел в поджелудочной железе.

Нас усадили в продавленные кресла перед зеркалами и принялись за работу.

— Вы оба очень бледные, — сказала одна из гримерш, раскладывая свой арсенал кистей, пуховок и спонжей. Я мельком взглянула на Леканта. Несмотря на природную смуглость, он сегодня действительно выглядел бледнее обычного. — Вам подойдет тональная основа номер один "Айвори Роуз". Вы что, не загораете?

— Я вообще-то загорать не могу, — сказала я. — Бесполезно. А мой друг… Ему не до этого.

Пока нас гримировали, я думала о Елене Нейс и предстоящей поездке к губернатору. Далеко же меня занесло! И когда я только буду работать в музее и писать диссертацию?

Пуховки и кисти невесомо щекотали мое лицо, я искоса поглядывала в зеркало и понимала, что из нормальной, довольно симпатичной девушки превращаюсь в какую-то вампиреллу.

— Может, хватит тонального крема? — робко вякнула я.

— Да, пожалуй что и хватит, — деловито сказала гримерша и повернула мое кресло к креслу Леканта: — Ну посмотрите друг на друга, какие вы стали сногсшибательные.

Я взглянула на Леканта, он — на меня. Я еле сдержалась от хохота: передо мной сидел не сын света звезд, а какой-то спецназовец! Потом я заметила, что и он едва скрывает улыбку. Хм, представляю, как я выгляжу.

Мы поблагодарили девушек, сдерживаясь от хохота изо всех сил. Но когда покинули гримерную, дали волю эмоциям. Встали около мраморной колонны и принялись хохотать, положив друг другу руки на плечи.

Такими нас и обнаружил Кашкин.

— О, вы смеетесь! Хорошее настроение, понимаю. Очень здорово, что к нам на передачу придут такие позитивно настроенные люди.

— Я не… — хором начали мы с Лекантом, но потом смолчали, переглянувшись. А Кашкин заторопил нас:

— Идемте, идемте в студию.

Мы пошли за ним. Студия оказалась просторной комнатой, полной всякой техники. В центре, на небольшом подиуме, стоял круглый столик, три кресла и какая-то корявка в вазе, долженствующая обозначать букет или икебану.

— Нам сюда, — указал на стулья Кашкин. — Володя, дай свет по центру!

Зажглись софиты. Я чуть прищурилась. Ярко.

— Садитесь, — почти приказал нам Кашкин. — Напоминаю, сейчас будет прямой эфир. Так что постарайтесь красиво отвечать на вопросы, которые вам буду задавать я и наши телезрители.

— Хорошо, — хором сказали мы.

Кашкин что-то пробубнил под нос, а потом включилась камера… И началось!

— Здравствуйте, дорогие друзья! На часах — половина двенадцатого, и это значит, что в эфире ваша любимая программа "Щедровские времена". С вами я, Акакий Кашкин, и наши сегодняшние гости. Можно даже сказать, гвозди. Гвозди программы — Лекант Азимандийский и его подруга Тийя!

Где-то в отдалении громыхнуло нечто, похожее на фанфары. Или на удар футбольного мяча о жестяное корыто.

— Здравствуйте, — сказала я, улыбаясь в камеру.

— Благословение вам, — поприветствовал Лекант. Я почувствовала, что он нервничает. Бедный! Угораздило же нас!

— Как всегда, дорогие телезрители, вы можете во время программы звонить нам по телефону, присылать эсэмэс, а также заходить на наш сайт "вэ-вэ-вэ, кашкин тэ-вэ, ру".

А теперь, с вашего позволения, я задам первый вопрос нашему гостю Леканту Азимандийскому: — Лекант, кто вы?

— Я дхиан Порядка, — сказал Лекант и нервно поправил волосы.

Милый, да не переживай ты так, это же программа Кашкина, а не Познера!

— И что это означает? — продолжал Кашкин.

— То, что я существо, созданное для сохранения порядка и приумножения благодати на Земле.

— Вы говорите, что вы созданы… Кто же вас создал?

— Высший дух Шамбалы.

— О, вот как! Понятно. И перед тем как мы уйдем на рекламу, скажите, Лекант: как там у вас, в Шамбале?

— По-всякому.

— 3-замечательно. Небольшая реклама, дорогие телезрители, не переключайтесь!

Пошел блок рекламы. Рекламировали зубную пасту "Щедровский солдат" с уникальными биодобавками, полезными для зубов и десен, новый амулет для повышения потенции "Бесконечность-2", стиральный порошок "Гундося" (я им, кстати, никогда не стираю, предпочитаю "Болтайд") и мотокультиваторы "Скунс" производства Щедровского автоагрегатного завода.

Рекламу я слушала вполуха. Я видела, как Лекант напряжен, и волновалась за него. Да тут еще Кашкин бубнил:

— Лекант, сделайте оптимистичное лицо и более пространно отвечайте на мои вопросы и вопросы телезрителей. Вы же на ти-ви, а не в суде.

Лекант кивнул ему и посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась.

Три, два, один, пи-ип!..

— Итак, дорогие телезрители, в эфире "Щедровские времена", у нас в гостях дхиан из Шамбалы Лекант Азимандийский и его подруга Тийя, и у нас есть первый звонок, вы в эфире, говорите, пожалуйста!

— Грхм, чхи, тьфу, здравствуйте! Алло!

— Здравствуйте, вы в эфире, алло!

— Меня зовут Васисуалий Бенедиктович, и я хочу задать вопрос господину дхиану: как он относится к политике модернизации, проводимой нашим президентом?

Лекант беззащитно улыбнулся:

— Я об этом ничего не знаю, господин Васисуалий Бенедиктович.

— Грхм, а-арх, с-с-ст, это означает, что вы вне политики, господин дхиан?

Тут вклинился Кашкин:

— Полагаю, и так понятно, что наш уважаемый гость действительно находится вне всякой политики и не знает ситуации, разворачивающейся в России. Он же буквально на днях явился к нам из Шамбалы! А Шамбала от Щедрого далеко!

— Нет, — сказал мой Лекант. — Шамбала от Щедрого близко. Ближе, чем вы думаете.

— Да что вы? — удивился Акакий, а телезритель отключился. — Так вы расскажите нам о Шамбале поподробнее. Кажется, о ней писали Рерихи и Блаватская. Вам знакомы эти имена?

— Нет.

— Тогда расскажите о Шамбале.

— Можно сказать так… — Лекант нервно потер щеки и тем самым напрочь испортил работу гримера. — Шамбала — это безместное место, безвременное время, внепространственное пространство. В Шамбале исполняются самые сокровенные желания, и все, что было плохого или хорошего в душе, выходит на всеобщее обозрение. Шамбала — это тайна без тайны, сложная простота, простая сложность…

Кашкин при этой тираде спал с лица и, видимо, не чаял, как уж остановить Леканта. Пришлось мне помогать — я незаметно коснулась колена своего дхиана, он посмотрел на меня, осекся и смешался.

— Словом, — заключил Лекант, — о Шамбале говорить просто так невозможно. Ее нужно увидеть. В ней нужно жить.

— 3-замечательно! Спасибо, Лекант! А у нас эсэмэссообщение: "Дорогой Лекант, сотворите какое-нибудь чудо, а то передача очень нудная. Светик". Хм, хм. Дорогая Светлана, наша передача не нудная, она реалити-шоу. Действительно, Лекант, вот еще вопрос: умеете ли вы творить чудеса?

— А что вы подразумеваете под чудесами?

— Ну превратить воду в вино, ходить по воде аки посуху… Пятью рыбами накормить пять тысяч человек…

— Я понял, о чьих чудесах вы говорите. Он не дхиан и к дхианам не имеет ни малейшего касательства. Нет, такие чудеса под силу только Ему. Я могу что-нибудь попроще.

— Так покажите нам!

— Что именно?

— Ну, например, сделайте так, чтобы в этой вазе появились живые цветы!

— А, это… Хорошо.

Лекант махнул рукой в сторону вазы, и…

И в ней засветился оранжевым букет свежих ноготков!

— Браво! — возопил гласом велиим Акакий Кашкин (Лекант даже вздрогнул). — Вот какие существа живут у нас в Щедром!

Оператор тем временем наводил камеру на букет.

— Лекант, это здорово, — одними губами сказала я возлюбленному.

Он улыбнулся:

— Это для тебя, Тийя.

— Спасибо, — прошептала я.

— Лекант, скажите, — не унимался меж тем Кашкин, — а как вам нравится наш город?

Лекант посмотрел на него с легким недоумением.