Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

Все обрадованно загомонили и потащились за дворецким. Елену и Павла он увел в первых рядах, а мы с Лекантом, оглядываясь на атриум, шли в арьергарде. И вот странная штука: едва за нами сдвинулись стеклянные двери атриума, как за нашими спинами наступила непроглядная тьма, хотя вечер был светел и даже еще светило солнце.

Столовая представляла собой огромную продолговатую комнату, центр которой занимал стол, поставленный буквой Т. Гости загомонили, стали рассаживаться, нам достались не самые лучшие места, но не это нас с Лекантом тревожило. Елену и Павла дворецкий усадил на резные стулья в верхней "перекладине" стола, как почетных гостей.

Струнный квартет переключился на Моцарта, и в зал вошел Никита Сергеевич с супругой. Супруга его была на диво хороша и молода.

Они заняли свои места, но не сели.

— Прошу всех встать, дамы и господа, — негромко сказал губернатор. — В моем доме каждая трапеза начинается с молитвы.

Струнный квартет замолк. Гости стихли в ожидании, и мне было слышно, как в окно бьется вечерняя мошкара. В этой тишине вдруг возник мужчина в светло-оранжевых одеждах с золотым обручем на лысой голове. Он и произнес молитву:

— Предивная и премудрейшая богиня, попирающая небосвод и посрамляющая врагов, дарующая бессмертие верным и карающая неверных до седьмого колена, благослови скромную эту трапезу и всех, вкушающих ее. Да будет!

— Да будет! — благочестиво повторили губернатор и его супруга.

По окончании молитвы оранжевый мужчина исчез, а я увидела на лице Леканта выражение глубокой озадаченности.

— Ты что? — спросила я, когда мы сели.

— Я не знаю такой богини, — сказал он.

— Ну это не страшно. Может, это Диана, или Афина Паллада, или Афродита — кто его, губернатора, знает, кому он поклоняется.

— От того, кому поклоняется человек, зависит стиль и смысл его жизни.

— Ладно, Лекант, это все богословие. Угощайся лучше креветками с пармезаном.

Лекант послушался. Я же ела салат из тертых раковин мидий и речного жемчуга.

Струнный квартет заиграл снова, что-то легкое и ненавязчивое. Гости насыщались, вино лилось рекой, Елена Нейс и супруга губернатора вели какую-то приятную беседу…

Все было просто прекрасно.

Кроме запаха свежей крови.

Теперь и я почувствовала его.

В конце концов мы с Лекантом ничего не могли есть. Мы сидели как на иголках и ждали, когда же закончится банкет.

И он закончился. Без эксцессов.

И все покинули столовую и отправились в бальный зал.

Здесь оркестр бухал что-то мазурочно-бравурное. Кружились красивые пары из нашего училища бальных танцев. Вслед за подсадными парами и некоторые гости изъявили желание потанцевать, растрясти губернаторские деликатесы. Желающим слуги выдавали маски и накидки Арлекинов и Коломбин. Скоро никого нельзя было узнать. Все веселились, шампанское лилось рекой, возле бассейна запускали фейерверки, и казалось, что ничего страшного не случится. Однако Лекант сказал мне:

— Следи за губернатором.

А я и так не спускала глаз с него и Елены Нейс.

И, слава богу, заметила, как губернатор берет под ручку Елену и, нажав на какую-то кнопку, скрывается с ней в двери, задрапированной гобеленом "Обесчещенная Лукреция".

— Лекант! — прошипела я. — Они пошли туда! Скорее!

Но прежде чем мы кинулись к загадочной двери, я набросила на нас с Лекантом невидимость.

На всякий случай.

Я нажала на кнопку, дверь бесшумно открылась, а потом так же бесшумно закрылась. Перед нами был узкий коридор, освещенный неяркими круглыми лампами. Ковровая дорожка приглушала шаги. Мы, как истые шпионы советских времен, принялись осторожно красться вперед. Скоро перед нами замаячил освещенный дверной проем. Туда вошли губернатор с Еленой.

Мы подкрались настолько близко, чтобы можно было все услышать и увидеть, и в то же время чтобы не было слышно нас. До нас долетели отголоски разговора.

— Никита Сергеевич, все же интересно, какой богине вы поклоняетесь?

— Сейчас я отвечу вам на этот вопрос, примадонна.

— О, прошу вас, не называйте меня примадонной!

— Почему, дорогая?

— Потому что так можно меня сглазить.

— О, я забыл, что вы фея, а феи так суеверны! Ну что ж, буду вас звать просто Еленой. Мы пришли.

…Мы тоже. Губернатор и Елена стояли в небольшой круглой комнате, освещенной масляными лампами. И в центре…

Нет, я отказывалась верить своим глазам!

Я услышала, как Лекант судорожно выдохнул.

В центре комнаты на гранитном пьедестале возвышалась статуя. Омерзительнее ее ничего придумать невозможно, но я все-таки попробую ее описать.

Это была фигура обнаженной женщины, сидящей на корточках. Все восемь ее рук были воздеты вверх, и в каждой она держала чашу с человеческим черепом. На груди у нее висело длинное ожерелье из человеческих языков. Ее босые ноги попирали груду костей, а выпученные глаза яростно смотрели на всякого входящего. Голова статуи была вызолочена и украшена венцом из драгоценных камней и плетенок из человеческих волос.

— Ах, — сказала Елена. — Кто это?

Похоже, что эта статуя лишила ее всех сил, и только усилием воли фея держалась на ногах.

— Вас впечатляет? — спросил губернатор, — Это не простая статуя. Мне привезли ее из так называемой Тайной Африки, где аборигены вырезан и ее из человеческих костей. Она вся сделана из человеческих костей, только подумайте!

— Ужасно… — прошептала Елена.

— Ужасно? Да, но и прекрасно тоже! — воодушевленно воскликнул губернатор. — Мало того что это величайшее произведение искусства, затмевающее работы Микеланджело, так это еще и объект культа, поклонения. В Тайной Африке ей поклонялось затерянное племя вибути, принося кровавые жертвы. А здесь ей поклоняюсь я.

— Вибути? — недоуменно переспросила Елена. — Но это вовсе не затерянное племя. Они находятся в Тайной Африке, да, но добраться до них вполне возможно. Мы с мужем проводили там медовый месяц, а новый царь этого племени господин Аванси-мбонси — весьма просвещенный монарх и друг моего мужа. Когда мы были в племени вибути, мы не видели там ни одной похожей богини.

— Вы видели богов племени вибути? — с придыханием спросил у Елены Никита Сергеевич.

— Да, и знакомы с ними. Очень хорош бог Ндунги, богиня любви Манюнюэль и богиня Ар. Но такой богини мы не встречали!

— Это и понятно, — скептически усмехнулся Никита Сергеевич. — Квалу не объявляет себя всем и каждому.

— Квалу?

— Да. Имя этой богини — Квалу, что в переводе означает "Вседержительница, ведающая тайнами всех съеденных сердец". Этой богине вибути поклонялись на заре времен. Потом Квалу забыли. Но у нее остались истинные поклонники, среди которых и ваш покорный слуга.

— Ужасно. И как же вы поклоняетесь ей? Читаете молитвы? Приносите жертвы?

— Молюсь и приношу жертвы, это вы верно заметили.

— А кого вы приносите в жертву?

— Помилуйте, Елена, я же не монстр! Я приношу в жертву богине фрукты, зерно и вино. И она благословляет мою жизнь. Советую и вам начать молиться богине Квалу. Она обогатит ваше существование.

— Я… я подумаю.

— Что ж, вот вы и видели мою богиню. Идемте отсюда. Вам надо отдохнуть. У вас завтра сложный день, Елена.

Губернатор взял фею под руку и отправился в обратный путь.

— Мы уходим? — шепотом спросила я Леканта.

— Погоди, — так же шепотом ответил мне он.

Когда дверь за губернатором закрылась и стихли даже отзвуки шагов, Лекант попросил меня:

— Сними невидимость.

Я повиновалась.

Лекант вышел из тени и приблизился к статуе богини Квалу. На лице его читалось отвращение. Он сплел пальцы рук и, резко взмахнув ими, послал прямо в третий глаз богини луч света. Я замерла в ужасе. Мне показалось, что идол оживает…

Нет. Не показалось.

Богиня в самом прямом смысле меняла плоть. То, что было вырезано из человеческих костей, затягивалось смуглой, орехового цвета кожей. Глаза ее засветились, с языка закапала слюна.

Богиня встала с корточек и встряхнула всеми восемью руками. Чаши с черепами полетели на пол.

— Ом падме таре тут твааха? — спросила богиня.

— Тум, — сказал Лекант. Он встал так, чтобы все глаза богини видели его. Богиня принялась рассматривать Леканта, словно некое экзотическое насекомое. Затем ее губы изогнулись в сладострастной улыбке.

— Лекант твааха дхиан падме ом, — сказал она, облизываясь.

— А вы не могли бы говорить на моем языке? — подала голос я.

Богиня взглянула на меня и мигнула всеми тремя глазами.

— Мертвая? — спросила она. — Кто восставил тебя? Какой бог?

— Это неважно, — ответила я. — Вот видите, вы вполне можете говорить по-русски. И нечего притворяться, что вы меня не понимаете!

Лекант взял меня за руку.