Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

Наконец под гром аплодисментов морок Елены Нейс вышла на сцену. Она сказала несколько приветственных фраз, затем дала знак оркестру и запела.

Да, пела она, конечно, похуже настоящей Елены, но неспециалист не отличит.

Мы стояли и болели за нашего морока, как вдруг за сценой объявился Павел — муж примадонны.

— Люди, — сказал он. — Беда!

— Что стряслось?

— Это не настоящий губернатор. Это морок!

— Откуда ты знаешь?

— Я только что видел настоящего губернатора идущим по коридору к святилищу Квалу. С ним был какой-то тип, которого он называл Котохой.

— Быстрее, за ними! — приказала Юля.

Когда мы снова оказались в святилище Квалу, сцена нам предстала такая.

На выдвинутом из стены обсидиановом столе лежала бесчувственная, связанная Елена Нейс. Настоящая Елена Нейс. По обе стороны от этого алтаря стояли колдун Котоха и сам губернатор.

— Как? — только и вымолвила Юля.

Губернатор рассмеялся:

— Думаете, моему личному колдуну трудно было привесить маячок к капсуле телепортации? Нетрудно! Котоха — мудрый колдун.

— Я узнала тебя, Котоха! — выкрикнула Юля. — Ты бывший мэр нашего города Торчков!

— Это ничего не меняет, — усмехнулся губернатор. — У господина Котохи теперь более выгодная должность.

— Мы за вами проследили, — сказал Котоха. — Видели, как вы создали мороков. И решили провести свой эндшпиль. Пока на сцене поет морок, мы принесем в жертву богине настоящую Елену Нейс. И от этого ваша жизненная сила, господин, стократно возрастет.

— Это мы еще посмотрим, — фыркнула Юля. — Пока я здесь, жертвы и разрушения ждут вас.

— Ха-ха, — надменно заявил губернатор.

— Подождите, как же так, — медленно промолвила я. — Ведь Елена была не одна. Ее должен был охранять Лекант!

— Увы, ошибочка, мадемуазель, — змеею изогнулся Котоха. — Когда мы пришли за Еленой Нейс, никакого Леканта в квартире не было!

— Как? — прошептала я. — Не может быть! Вот его морок!

— Ну морок погоды не сделает. Бах — и нет его!

И колдун Котоха поджег платок, на котором была кровь Леканта.

И тогда морок развеялся.

— А платочек с кровью Елены Нейс мы побережем. Совершенно не надо никому знать, что настоящей Елены больше нет в живых.

— Кстати, господин! — воззвал Котоха. — Вместе с Еленой мы можем принести в жертву способную ведьму — вот эту Юлю Ветрову, которая попила мне много крови, а заодно оборотня, умертвие и парочку вампиров. Богиня будет довольна.

— Да, — послышался премерзкий хохоток. — Я буду довольна.

И пред нашими изумленными очами предстала восьми-рукая богиня Квалу — не изваяние, настоящая. Ее глаза горели огнем, с ожерелья из языков сочилась кровь, а восемью руками она недвусмысленно показывала нам, что с нами со всеми будет.

— Что, теперь вы без Светозарного? — расхохоталась Квалу. — Предупреждаю, вам придется туго.

— Ну это как сказать! — рявкнула Юля.

И запустила такой молнией! Только не в людей.

А прямиком в обнаженную богиню.

Вся Квалу заискрилась, как новогодняя елка. Это было даже красиво, если б не было так ужасно. Запахло палеными волосами.

— О, Квалу! — преклонил колени перед богиней лукавый губернатор. — Покарай этих негодяев!

— Счас, счас, — кивнула богиня, — С кого бы начать?

— Начни с меня, — предложила Юля и запустила в Квалу еще одной молнией.

Что-то гулко загудело. Богиня зашаталась.

— Падме твааха! — вскричала она. В ее руках появились восемь мечей. И таким образом вооруженная, она бросилась на Юлю. Но Юля тоже была не лыком шита. Стоило ей хлопнуть в ладоши, как в руках у нее засверкали две самурайские катаны, безумно острые на вид.

— Можете делать ставки, кто кого! — крикнула Юля.

Что-то много в моей повести обнаруживается сцен фехтования. Но что ж поделать!

В общем, Юля фехтовала гораздо лучше означенной богини. Та рубила как мясник, но Юля ловко изворачивалась.

— Берегите нервы, граждане! — звонко крикнула нам Юля и одним движением смахнула богине голову, как кочан с грядки.

Безголовая Квалу постояла, шевеля руками. И рухнула. Падая, она уже рассыпалась в прах.

— Так будет со всеми, кто не почитает нормальных богов, — нравоучительно заявила Юля и обратила свой пылающий взор на губернатора. — Ну, Никита Сергеевич, ваше последнее желание рассмотрит суд!

— О, Квалу, помоги мне! — завопил губернатор. А потом достал пистолет и принялся стрелять.

В нас.

Слава богу, промазал.

И получил плазмоидом по кумполу. Растительность там начисто выжгло.

— Котоха, сделай что-нибудь! — завопил Никита Сергеевич, объятый пламенем. — Приказываю тебе убить их!

И тут закипел новый бой. В результате мы украсились боевыми шрамами и отметинами, но подавили-таки противника. Елена Нейс, кстати, тоже очнулась и стала постреливать своим фейным волшебством. В конце концов (не получаются у меня описания битв, что ж поделать!) Котоху и губернатора связали заклятиями и уложили на обсидиановый стол. Вышли из комнаты и тоже запечатали ее заклятием. Не размыкаемым.

— А вот хрен теперь у кого получится их оттуда вызволить, — самодовольно сказала Юля.

Но меня сверлил только один вопрос: где Лекант?

Именно этот вопрос я первой задала Елене Нейс, когда мы всем скопом вернулись в Юлину квартиру.

— Я сама не знаю, — пожала плечами она. — Он вдруг сделался весь как из пламени, и эти его крылья… А потом исчез.

— Весь как из пламени, — тупо повторила я.

Горе накрыло меня черной шалью.

— Лекант! — закричала я, распахивая окно. — Лекант!

Кто-то положил руку мне на плечо.

Я обернулась.

Юля.

— Тийя, не волнуйся, — попыталась утешить она. — Что-то с ним произошло важное, иначе он не оставил бы тебя.

— Он любил меня!

— Он любит тебя и сейчас, поверь. Просто… у мужчин иногда случается работа.

Я села на пол и принялась раскачиваться из стороны в сторону, как гуру во время медитации. Лекант. Лекант. Лекант.

Исчез.

О, Златоперый, что ты сделал со мной?!

В конце концов я ушла от Юли, оставив там чету вампиров и оборотня с Еленой. Я шла домой, пошатываясь как пьяная. И немудрено, что в таком виде я загремела прямо под ноги местному патрулю.

Они тоже были умертвия. Но отнеслись ко мне непреклонно.

— Девушка, пройдемте в отделение, — сказали они.

— А что, это идея, — вяло парировала я. — Я хочу сделать заявление.

— Обязательно, — заверили меня менты.

Они доставили меня в ближайшее отделение милиции, проверили, есть ли у меня документы (а их при себе не было), и начали составлять протокол о задержании. И тут я сказала:

— Хрен ли вам меня задерживать? Я не пьяная и не унюханная. Я сама хочу сделать заявление.

— Ну давай, — с интересом посмотрел на меня оборотень-майор. — Делай, красивая.

— Дело не в том, красивая я или нет, — назидательно заявила я. — Дело в другом: у меня пропал любимый человек.

— Как пропал?

— Да вот так, взял и пропал. Весь сделался как пламя, и еще крылья у него…

Я заплакала, вспомнив, какие у Леканта были крылья.

— Погоди, погоди, — заявил мне майор, — какой же это человек, если у него крылья?

— А я сказала, что он человек? — всхлипнула я.

— Так точно.

— Нет, он не человек. Он дхиан.

— Кто-кто?

— Дхи-ан. Существо высшего порядка. Он из Шамбалы.

— Понятненько. И что же он у нас в Щедром делал? Регистрация у него была?

— Не было у него регистрации. Мы хотели, да вот не успели.

— И что, вообще у него никаких документов не было?

— Никаких. Я же вам объясняю, он существо высшего порядка, ну какие у него могут быть документы?

— Так, понятно. Хорошо.

— Чего уж хорошего…

— Говори приметы.

— Чьи?

— Ну не мои же! Хахаля своего говори приметы.

— Он не хахаль, — вскинулась я. — Он мой возлюбленный навечно.

— Извиняюсь. Так какие приметы? Рост, вес, синяк под мышкой?

— Рост у него высокий, метр восемьдесят девять — метр девяносто. Вес не знаю, он же дух…

— Так, стоп. Мы кого, духа или дхиана разыскиваем?

— Он дхиан, то есть воплощение света звезд, и дух, то есть дыхание святых Шамбалы. Вообще он имеет плоть, но она какая-то эфемерная.

— Какая?

— Ну словно призрачная.

— Черт-те что ты мне городишь, девушка. Глаза какие?

— Голубые и сверкающие, как сапфиры…

— Ох ты, мать твою! Мне бы кто-нибудь про мои глаза так загогулил! Нос там, подбородок?

— Нос прямой, узкий. Как на иконах византийского письма. Подбородок волевой, решительный, с ямочкой.

— Особые приметы.

— У него иногда появляются крылья. Большие и из золотых перьев. Его поэтому зовут Златоперый.

— А вообще-то как имя его?