Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют… - Михаил Башкиров

– Еще думают.

Строитель фрегатов нажал на педали.

– Привет Дылде.

Я тоже ускорился.

Теперь синяя крыша стала для меня основным ориентиром.

Но пришлось чуток задержаться.

В саду, что напротив ксюхиного надела, вдруг, как из-под земли, образовался Конопатый из бригады садовода.

А следом возник и чернявый напарник.

– Привет труженикам секатора! – крикнул я. – От искателя метеоритов!

Но труженики не ответили, а скрылись в глубине сада.

Интересно – откуда же они появились?

Я нагло, с разбегу перепрыгнул чужую рабицу.

И увидел открытый бункер, в котором старший садовод возился с лестницей и пустыми корзинами.

Так вот почему в тот раз, когда меня избавили от драки, на грузовике не было ни лестницы, ни пустых корзин…

Отлично придумано: в каждом саду – полный инструментальный набор.

Так же отлично, как и с чучелами…

Глава 5 Не вегетарианец

– Здравствуйте, мы, кажется, недавно встречались…

Начал я почему-то подобострастно.

– Здравствуйте, здравствуйте, – иронично ответил Юрод. – Как вам наши яблоки?

– Объедение, – соврал я, дабы не обижать творца всей этой роскоши.

– Как самочувствие Нинели Осиповны? – садовник убавил иронии.

– Прекрасное. Третью молодость переживает.

– Повезло ей с племянниками.

Ирония вернулся на прежний уровень.

– То не одного, то сразу двое!

– У меня такое впечатление, что в Садограде вы встаете раньше всех, – ответил я достаточно саркастично.

– Не доверяю помощникам. Вот сейчас, думаете, куда рванули? Вчерашние грешки исправлять. То там не доделают, то здесь. А для меня каждое дерево, как ребенок. Да и не спится порой вдовцу, и шрамы ноют…

Ирония умерла в зачатке.

Осталась грубая и непоправимая жестокость факта.

Бывший ученый, бывший муж и несостоявшийся отец вылез из бункера.

– Так что по зорьке гулять привык.

Юрод захлопнул крышку, замаскированную под садовый дерн.

– А не боитесь монстров, которые женщин портят? – спросил я напрямую.

– Я же вроде не женщина.

– И то верно.

– Да и самое главное – не трогают, баловники, яблок. А то бы я им показал…

– Значит, не вегетарианцы?

– Хорошо, что не людоеды.

– А мне один умник сказал недавно, что по садам шастает снежный человек со товарищи.

– Еще не то услышите… Вот я, например, недавно кумушек пневских подслушал…

– О ночных визитерах?

– О них, родимых… Так одна уверяла другую, что сатанинский выродок похож – не поверите – на меня. Мол, и фигура, и, самое главное, лицо – точь-в-точь как у старшего садовода.

– Не удивлюсь, коли завтра начнут муссировать подобные слухи и о собирателе небесных камней.

– Наши остроязыкие так припечатают – не отмоешься.

Помолчали.

Юрод притоптал дерн вокруг люка.

Перезревшее яблоко свалилось к ногам старшего садовода.

Юрод нагнулся, поднял, спрятал в карман неизменного плаща с капюшоном.

Я продолжил диалог:

– Вы, наверное, лучше других знаете садоградских. Кроме вас, наверняка никто себя не чувствует свободно и в Пнево, и Кронино…

– Если вы спросите, кто из жителей любитель роз, хризантем или георгинов, я вам точно скажу. Могу также припомнить, где прививал, обрезал, подкапывал. Кому сливу, кому абрикос морозоустойчивый. А вот какие у людей мысли – увольте, не интересует меня их внутренний мир… Один тщеславен и хочет, чтобы его провозгласили при жизни пророком и благодетелем человечества, другой копит на старость, чтобы долго еще торчать орденоносным сорняком, увитым лаврами, третий считает науку злом неискоренимым, но за это зло хорошо платят, четвертый отдает все свободное время искусству, никому не нужному, а большинство существует по инерции, не понимая, зачем родились, с каким предназначением…

В каждом слове человека, попробовавшего и счастья вдоволь, и горя взахлеб, звучала какая-то неизбывная тоска.

– Хороший нынче урожай! – сказал я бодро и добавил: – У яблок сорта «Ева».

Страший садовод попытался сформировать из рассеченного лика улыбающуюся маску.

Не получилось.

– Да, такой щедрости еще никогда не было.

– А чего сегодня в Пнево мужики сплошь пьяные?

– День зарплаты, как-никак.

– Алкогольный выходной?

– Ну, это как водится. Да, племянник Сева с женой надолго прибыли?

– Говорят, на месяц.

Я улыбнулся, вспомнив непрекращающееся траханье.

– Медовый!

Уходя из чужого сада, я нечаянно наступил на упавшее с ветки яблоко.

Надеюсь, Юрод не заметил.

Глава 6 Безответная любовь

А вот и синяя крыша.

Я подошел вплотную к запертой калитке.

– Эй, есть кто живой?

Из-за ближнего куста выпрямилась бабенция – такая же распустеха, как и остальные пневские фемины.

– Чего надо, соколик?

Перед этой лучше не юлить – сразу пошлет куда подальше.

– Хотел про Красавца расспросить.

– Так, соколик, по этому делу – не ко мне!

Бабенция смачно потянулась, заложив обе руки за голову.

– К соседке.

– Спасибо.

– Спасибо не булькает.

– А можно полюбопытствовать?

– Задолбал, соколик.

– К вам-то Красавец заглядывал?

– Иди, иди, любопытный.

– Еще раз спасибо.

– Не ошибись – следующая калитка.

И бабенция грузно исчезла за густым силуэтом куста.

Я не торопясь продвинулся вдоль рабицы.

– Эй, есть кто живой?

Кусты и яблони безмолвствовали.

Тронул калитку.

Незаперто.

– Хозяева!

Вошел.

– Люди, ау!

Продвинулся по бетонной выщербленной тропе.

– Ну, чего разорался?

Путь мне преградило малорослое, щуплое существо без груди, бедер и талии.

Но явно легко беременное.

– Все Пнево только о вас и говорит.

– От зависти девки злобствуют.

– А чему завидуют-то?

– Чему-чему – Красавцу моему.

– Вашему?

– Ну не ихнему же. Не виновата я, что мне одной повезло.

– С чем повезло?

– С чем-с чем… К остальным уроды приходили, а ко мне пожаловал Красавец!

– А вы правда его разглядели?

– Как тебя.

– И после ничегошеньки не забыли?

– А чего там забывать – красавец, он и есть красавец.

– Может, фоторобот составим?

– А этого не хочешь?

Маломерная хозяйка показала мне щуплый кукиш.

– Получи.

– Влюбились в Красавца-то?

Я напирал.

– Признание облегчает вину.

– Ну, и если даже влюбилась…

Хозяйка нехотя отступала.

– Имею полное право любить кого угодно.

– А он-то полюбил?

– Ваше дело не рожать – сунул-вынул, и бежать!

Я продолжал садовый допрос.

– Возраст-то у него хоть какой?

Снова фига.

– Вы раньше с ним пересекались?

Фига.

– Откуда он – из Пнево, Кронино?

Легко беременная внезапно призадумалась.

Я попридержал очередной наводящий вопрос.

– Нет, не садоградский, – сказала маломерная хозяйка. – Точно не здешний. Здесь таких красавцев сроду не водилось.

– Нежный?

– Еще какой нежный.

– Ласковый?

– Лучше и не вспоминать.

– Высокий?

Замлевшая хозяйка ответила традиционным кукишем.

– Особые приметы имеются?

– Я тебе сейчас столько примет наделаю…

Безответно влюбленная схватилась за ведерную лейку.

– Не сосчитаешь!

– Мне пора, – сказал я как можно спокойней и миролюбивей.

Тут наконец хозяйка сжалилась и вместо фигушек и обещания увечий выдала крупицу информации:

– Я такого красавца только в кино видела.

– В торговом комплексе? В зале на триста мест?

– Угадал.

– И давно?

– На прошлой неделе.

– В каком ряду сидел?

– Кто?

– Красавец – не я же!

– Да я же его на экране видела!

Хозяйка брызнула из лейки мне на мокасины.

– На экране!

– Проверьте весь садоградский репертуар! – сказал я отчетливым шепотом в фотоаппарат, чтобы услышали в Кремле. – И сравните актеров с Ванюшей.

– Чего ты там лопочешь?

– Спрашиваю, как мне быстрее до Кронино добраться.

– Лучше через заднюю калитку.

И единственная свидетельница, так и не давшая толковые показания, занялась поливом грядок – то ли с морковью, то ли с редькой.

Глава 7 Брезгливость

Держа курс на дальнюю садовую калитку, я убавил прыти, как только поравнялся с шалашом, сооруженным из обрезанных веток.

Нелепое сооружение вполне годилось для временного укрытия.

Я прислушался.

Внутри кто-то шебуршился… Неужто Красавец?..

Но из шалаша выглянула типично скуластая мордемондия – наследие татаро-монгольского ига.

– Будешь самогон?

На прямой вопрос я и ответил прямо:

– Буду!

Мордемондия втянулась в шалашную тесность и затенькала стеклом.

Я пригнулся.

– Мужик, а ты зимой в эскимоса не играешь?

– Еще как играю!

Из шалаша высунулась ручина с граненым стаканом.

– Иглу обязательно строю.

Нестриженые грязные ногти.

– Мне противно спать в благоустройстве.

Мутная жидкость, отдающая сивухой.

– Ненавижу.

Захватанная посудина.

– Кого? – спросил я, приняв стакан.