Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов

ставки, в них квартировали княжеские дружины, там же складывался русский административный аппарат.

Сельские жители по привычке чурались этих страшноватых замков, и на ранних этапах все население княжеских городов состояло из холопов и ратников.

Русское градостроительство осуществлялось в противовес славянским городам, которые не без причины казались русам враждебными центрами оппозиции.

Напомню, что у восточных славян развитая городская жизнь существовала уже в VIII веке. Сотни мелких городков объединялись вокруг столичных центров славянских земель344 наподобие Киева или Искоростеня.

До нас дошли уникальные сведения баварского анонимного географа IX в., писавшего, что во второй половине IX в. бужане имели 230 городов, «многочисленный народ» уличи – 318 городов, волыняне – 70 городов и так далее345. В доваряжский период в них развивались ремесло и торговля, формировалась собственная система управления в лице местных княжеских династий и так далее.

Завоевывая славянские земли и опираясь на военную силу своих дружин, Рюриковичи создавали на оккупированной территории собственную сеть подконтрольных им городов.

В IX в. они возвели 25 городов, в XI в. – 64, в XII в. – 135 и в XIII в. – 47 новых городских центров346. По подсчетам М.Н. Тихомирова, с IX в. по 1237 г. русы построили 271 город, а их общее количество к началу монгольского периода было не менее 300347. Градостроительный бум пришелся на XII в., проявился в следующем столетии и был искусственно остановлен в середине XIII в. монгольским завоеванием.

У Рюриковичей накопился богатейший опыт формирования городской среды, который они приобрели, стягивая людей в окрестности Киева, Чернигова и Переяславля (то есть в «Русскую землю»).

Способов решить проблему заселения с нулевой отметки было несколько. Согласно первому, русы объявляли свободный доступ в город беглым рабам. Второй состоял в том, чтобы переселить на новое место жителей из других городов своего же удела. Третий предполагал воспользоваться военнопленными. Наконец, можно было привлечь иностранных князей с их людьми, разрешить им селиться и, соответственно, основывать города в границах своего княжества.

Все эти способы, в той или иной степени, использовались в ходе урбанизации древней Руси.

Приведу несколько примеров. «Повесть» рассказывает нам, как князь Владимир I, один из самых активных строителей конца Х – начала XI вв., в города по Десне, Востри, Трубежу, Суле и Сугне «нарубил мужей лучших от словен, от кривичей, и от чуди, и от вятич, и от сих насели грады»348. Так же он поступил при строительстве Белгорода в 991 г., скомбинировав его население из жителей других городов349. В 1032 г. пленные поляки были посажены Ярославом Мудрым на Роси, где им приказали строить городки350. Печенежский князь Илдей был принят Ярополком на службу и получил от него «грады и власти», населенные славянами351. В 1259 г. при заселении королем Даниилом Галицким города Холм в мещанское сословие записывали прихожих немцев «русь» (?), ляхов и других иноземцев, а также бежавших от крымского хана мастеров352.

Да и сам стольный Киев заселялся сначала полянами, потом русами и беглыми рабами, чья родословная никого не интересовала. Уже с конца Х в. было трудно определить, из каких мест прибыли в тот или иной город его жители, к какому этносу принадлежали и на каком языке разговаривали их предки.

Неожиданным результатом массовой урбанизации «по-русски» стало появление на окраинах империи независимых «холопьих» городов353. Далеко не все рабы, сбежавшие от иноземных господ, желали подставлять свои шеи под ярмо русского холопства.

Так русская власть в итоге перекроила социально-пространственную реальность бывших славянских протогосударств.

Политические центры переместились в русские города, тогда как масса славянских городищ пришла в запустение и полный упадок.

Как указывал И.Д. Беляев, строй правления в славянских землях, «еще не признававших власть русского или киевского князя, где продолжали держаться старые порядки с вечем и племенными князьями <…> по мере подчинения славянских племен <…> постепенно уничтожался, и ко времени Ярослава великого, т. е. через 150 лет от прибытия Рюрика, окончательно уничтожился, и остались только два типа правления – Новгородский в Новгородской земле и Киевский во всех других владениях Руси, или, как тогда уже называли, в Русской земле»354.

Новое городское население, пришлое, в большинстве своем нищее и неустроенное, во многом зависело от князей и охотно поддерживало своих благодетелей. Особенно эти отношения были характерны для восточной части Руси. Суздальцев, например, или владимирцев нередко попрекали низостью происхождения и «клеили» им унизительную кличку «плотников», намекая на рабские корни355.

Однако оба города успели побывать столицами Владимиро-Суздальского княжества и, при случае, всегда выступали вместе со своими князьями. Даже если и возникали трения между городским плебсом и их сиятельными патронами, все равно новое мещанство чувствовало себя в большей связи с княжеским родом, чем с «неотесанной» деревенской массой.

Часть четвертая

Чудское захолустье. Экспансия Ростово-Суздальского края

Глава XII

Кому «чудское захолустье», а кому мать родная земля

Финно-угры в «русском» Поволжье

В древности обширные земли в пространстве между Волгой и Окой до самой точки их слияния на волжской стрелке были заселены финно-угорским народом меря. Впервые меряне появились здесь в VII в. до нашей эры. То есть к IX в. они владели Волго-Окским междуречьем более тысячи лет356.

Это был многочисленный народ, занимавшийся охотой, земледелием и скотоводством, знавший литейное и ювелирное дело, ткачество и другие ремесла. В середине IX в. часть мери обитала по берегам Клязьмы, около озер Неро (Ростовское) и Клещина (Переяславское). Волга между ее притоками Мологой, Шексной и Унжей также была заселена мерянскими племенами.

Следы проживания финно-угров в центре будущей Великороссии запечатлены в тысячах названий сел, рек и урочищ Московской, Тверской, Калужской (северные уезды), Тульской и Рязанской губерний357. Даже в имени Москва-реки, от которого произошло название столицы России, спряталось финское слово «ва» или «вода» в переводе на русский язык358.

Археологи находят поселения мери около Москвы (Дьяково), под Ярославлем (Попадьинское селище), в Ярославском и Костромском Поволжье (Березняковские и Дурасово городище) и так далее359. По данным М.К. Любавского, собранным еще в начале ХХ в., племена мери занимали территорию Ярославской, Костромской, Московской губерний, а также северную часть Владимирской примерно до течения Клязьмы360.

Рядом с мерей на нижней Оке в IX в. обитал родственный ей финноязычный народ мурома361. Мы не задумываемся над тем, что кажется очевидным, но русское слово «Ока» тоже имеет финское происхождение: «jiki», по-фински означает «река»362.

Севернее Волги, на Белом озере, жили племена финского народа весь. Дальше, в Среднем Поволжье, находились земли восточных соплеменников ростовской мери – черемисов и мордвы.

До