Его запретная малышка - Ольга Дашкова

влажные с утра, Денис завез домой, сам не заходил, я быстро переоделась, папы не было дома. А потом мы, как великие конспираторы, долго целовались за три улицы от университета.

Щеки начинают гореть, а пальцами не могу разблокировать телефон, чтобы прочесть от него сообщение. Как вспомню, что было между нами за эти пять дней, начинаю возбуждаться, а еще скучать по своему мужчине, хотя расстались десять минут назад.

— Говорят, вирус какой-то подцепил, но сегодня уже выздоровел. Я ему звонила все время, может что надо — чисто по-человечески: там, лекарства, стакан воды подать.

— Ну и заодно в постель к нему залезть, — не удержалась, да еще так со злостью получилось это сказать. Мне уже не нравится, что о мужике говорят такое.

— А вот меня, кстати, кто-то опередил, — Сима переходит на таинственный шепот, оглядывается по сторонам, снова смотрит на нас с Верой.

— Это как? У него кто-то есть, ты видела? — Вера спрашивает также шепотом.

А я напрягаюсь, по спине течет холодный пот, словно я пойманная за руку воровка в магазине. Наши отношения пока должны оставаться тайной, я прекрасно это понимаю, афишировать отношения «преподаватель-студентка» совсем не время и не место.

— Сапрыкина Ирка с параллельного потока, ну, та, что в том году на мотоцикле чуть не разбилась, видела его в парке с какой-то девицей, говорит, они целовались как ненормальные.

— И что, она знает эту девицу? — Вера за меня задала вопрос.

— Говорит, не успела разглядеть.

Вздыхаю с облегчением, но Сима выглядит так, словно открыла всем великую тайну и сейчас разверзнутся небеса.

— Сапрыкина великая сплетница, после тебя — вторая у нас в универе. Она той зимой сочиняла, что у нее объявился богатый отец, который якобы не знал о ее существовании все эти годы, и скоро она переезжает в Лондон. Так где тот Лондон и где Сапрыкина?

Ставлю Симку на место с ее фантазиями и сплетнями, но надо быть осторожными и не целоваться в общественных местах. Хотя, вот если признаться самой себе честно, меня эта конспирация даже заводит, запретный плод, как говорится, очень сладок.

— Ну не знаю, я склонна ей верить.

Улыбаясь, читая сообщения Дениса, их уже пять за десять минут.

«Маня, я уже скучаю».

«Хочу снова твои сладкие губы».

«Мозги совсем не варят, как закрою глаза, а там ты голенькая».

«Может, я на самом деле болен?».

«Хочу тебя… показать как?».

— Сумасшедший.

Кажется, сказала это вслух. Прикусила губу, отложила телефон.

— Ты о ком, Маш? А ты, кстати, где все это время была? — Неугомонная Сима все никак не может успокоиться.

— С папой в Мюнхен летала.

— М-м-м… наверняка там тоска смертная, такая же как и у нас, особенно на всех этих переговорах.

— И не говори.

Подыгрываю Серафиме, Вера улыбается — да, моя подружка о чем-то догадалась, но она более тактичная, чем некоторые. По аудитории пошел гул, все заняли свои места.

Молодой мужчина в стильном темно-синем пиджаке и светлой рубашке прошел до своего стола, положил на его край папку с бумагами, повернулся.

А мое сердце, кажется, остановилось на мгновенье, а потом забилось так часто, что казалось, еще немного — и выломает ребра.

— Скажи, какой он классный? — Сима снова начала пускать слюни.

— Классный, да.

Денис что-то говорил, а я совсем не слышала, лишь смотрела на его красивый профиль, небритую щетину, чувствуя прямо сейчас подушечками пальцев, какая она на ощупь. На его губы, которые ласкали меня во всех местах, целуя каждый сантиметр тела. На его руки, которые трогали меня, пальцы, что имели, задевая невероятно чувствительные точки.

Я люблю его.

Нет, это было не озарение, я это поняла после откровенного анального секса на кухне, смешно, но это так. Только этот мужчина может так управлять моим телом.

Только ему это дозволено.

Только ему можно все.

Не думала, что так бывает. А еще тот букет роз, шары — я радовалась, переполненная счастьем. У Дениса так легко получается делать меня откровенной похотливой женщиной и маленькой девочкой.

Люблю его.

Всю пару старалась не смотреть на него, но не могла, много раз перечитывая сообщения, пыталась набрать сама, останавливалась, но все-таки сделала это.

«Ты очень сексуальный даже в костюме».

Он прочтет его потом, а сейчас с таким серьезным видом рассказывает о предмете, Сима грызет карандаш, наивная, ничего тебе, моя милая, не перепадет. А если она начнет откровенные подкаты, то мало не покажется.

Ревную. Жутко ревную.

За эти пять дней, что мы были вместе, переговорили, кажется обо всём и это неправда, что возраст мешает людям быть ближе. Денис рассказал, что случилась летом, почему он вообще пил в деревне у тетки, про жену, даже показал фото заявления на развод и квитанцию об уплате госпошлины.

Я верю ему, поэтому, наверно и связалась с еще женатым мужчиной.

Звенит звонок, снова шум, все собираются.

— Маш, ты идешь?

— Я догоню, Вер, ты иди.

— Хорошо.

Серафима уже убежала, трется рядом с Денисом, о чем-то его спрашивает, он, не обращая на нее внимания, достает телефон, улыбается. Прочел мое сообщение. Я сама делаю вид, что собираюсь, Сима наконец уходит, за ней закрывается дверь, мы остаемся одни.

— Мария, у вас какие-то вопросы?

— Да, Денис Олегович, — перекинув сумку через плечо, одернув короткую юбку, которую надела специально, спускаюсь по ступенькам к кафедре. — Я так много пропустила ваших лекций, даже одну контрольную, вы не могли бы позаниматься со мной индивидуально?

Денис смотрит строго, скользит взглядом по груди, обтянутой черной тонкой водолазкой, на мне нет лифчика, он это знает, а я специально распахиваю короткую кожанку. Это некая ролевая игра: он преподаватель, я студентка, и сейчас он должен начать меня учить своему предмету.

— Даже не знаю, с чего начать, слишком сложный материал, он требует очень плотной работы. Вам может быть сложно.