Младший научный сотрудник 5 (СИ) - Тамбовский Сергей

— ПАМС? — спросил я.

— Он самый, производство автомобилей малых серий. По машине в месяц выпускают, зато уж каждую вылизывают до последнего болтика… а мы уже и приехали.

Егор лихо тормознул и заехал через арку во двор прямо к нашему подъезду.

— Спасибо, дружище, — пожал я ему руку, — обращайся, если что.

Пропустили нас вдвоем с Леной совершенно беспрепятственно, а когда я закрыл входную дверь, начались расспросы.

— Что там за разговор про Индию был? — тут же спросила она.

— Ну ездили мы туда с Егором, — пояснил я, — он Леонида Ильича возил, а я в группе поддержки значился.

— И кого же и как ты там поддерживал?

— Слушай, — поморщился я, — тут мы вступаем на заминированное поле — я, извини, кучу подписок дал, так что говорить могу далеко не про всё…

— Ладно, — вздохнула она, — тогда покажи свое жилье — про него ты подписки, надеюсь, не давал?

— Про это нет, про квартиру я могу говорить совершенно свободно, — улыбнулся я, — смотри сколько хочешь, если что-то непонятно, спрашивай. Там гостиная, здесь спальня, вот та дверь это в кладовку. Балкон выходит во двор. Ванная одна, а вот туалетов две штуки… вроде ничего не забыл.

— Это чего, кухня такая? — изумилась она, — сколько ж в ней метров?

— 23 кажется, — ответил я, — или 24. У вас в Доме на Набережной меньше что ли?

— Сравнил… там семь метров, эконом-вариант сталинской эпохи, — сказала она. — А это вертушка, да? — указала она на черный артефакт тех же времен, стоявший на кухонном столе.

— Угу, — подтвердил я, — АТС-2, АТС-1 я пока не заслужил. Номер отца знаешь?

— Конечно, — подтвердила она, — сотню раз ему на службу звонила.

— Ты набирай, — предложил я ей, — а я пока на стол соберу, что там бог послал.

И она начала накручивать диск, а я залез в холодильник проинспектировать, чего же нам послал на сегодня бог…

* * *

Через час примерно она лежала рядом со мной, задумчиво теребя редкие волоски на моей груди.

— Какая у тебя кожа гладкая, — сообщил я ей, — это от природы или результат творческого подхода?

— От природы, Петя, от нее, — отвечала она, — я тут подумала… какой-то ты необычный парень, напрочь выламываешься из всего того, что я знала до этого.

— Все в нашей жизни случается когда-нибудь в первый раз, — вздохнул я, — вот и ты встретила то, чего раньше не бывало.

— Наверно, — улыбнулась она, — а ты правда меня с Пугачевой познакомишь?

— Делов-то, — буркнул я, — завтра не обещаю, но до конца недели запросто. Только сразу хочу предупредить, что характер у нее совсем не сахарный, так что знакомство это может тебе не понравиться.

— Ладно, разберемся на месте, — хладнокровно ответила она, — завтра мне на работу к восьми…

— С утра машину вызову, — пояснил я, — отвезет, куда надо.

— А вечером у меня одно мероприятие… завтра же 15-е число…

— 15 октября? — прошиб меня холодный пот.

— Ну да, не сентября же, — удивленно отвечала она. — А что тебя это так взволновало?

А взволновало меня то, что я вспомнил пророчество дочки хирурга из нашей заводской больницы, Зины-Корзины… как уж она там выразилась-то… 15 октября на улицу не выходи, а не то хуже будет…

Что-то о грузовике она заикалась, продолжил вспоминать я, когда из воздушки в тире стреляла — якобы грузовик меня собьет так, что потом по частям в Кремлевской больнице собирать будут. И способности мои от этого наезда то ли уменьшатся, то ли совсем пропадут. Чего мне очень не хотелось бы… ни грузовика, ни потери шестого чувства.

— Вспомнил чего-то? — встревожено спросила Лена.

— Да, — придумал я легенду на ходу, — завтра надо сдать окончательные варианты выступлений на милицейском концерте, раз, и еще у меня встреча во Внешторге одна, не забыть бы.

— Это не страшно, — успокоила она меня, — все ты сдашь и не забудешь.

— А у тебя что за мероприятие на завтра намечено? — вспомнил я про ее слова.

— Ты не поверишь, но просмотр в модельном агентстве Славы Зайцева, — ответила она.

— Иди ты, — повернулся я к ней, подперев щеку рукой, — будешь новой Региной Збарской?

— Если получится, — зевнула она, — там конкурс, говорят, сто человек на место.

На этой звенящей ноте мы и уснули крепким беспробудным сном до самого звонка будильника в семь утра — я специально его завел на всякий случай. Леночка собралась очень быстро, практически как солдат в казарме, видно в училище научилась. С вызовом машины не все гладко сложилось, пришлось по трем номерам звонить, но в итоге черную Волгу все же прислали.

Я проводил ее до машины, а сам вернулся домой и начал размышлять, как жить дальше… чтобы живым и здоровым остаться. Решил сказаться больным и никуда не вылезать отсюда до самой полуночи… Зина-Корзина, конечно, вполне могла и пулю прогнать, но тут ведь как, лучше перебдеть, чем недобдеть. Решено, у меня температура и я лежу-страдаю на диване, вот и все решение наболевшего.

Но как говорится в известной поговорке — гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Оба моих телефона в последующие полчаса начали разрываться на части. Первым в очереди оказался Наумыч с предложением немедленно встретиться с его прикормленным фирмачом. С трудом восстановил в памяти подробности нашей беседы и перенес встречу на завтра — стоило мне это минут пятнадцать потраченного на уговоры времени.

Сразу вслед за Наумычем по вертушке меня набрал товарищ Цуканов, прочитавший целую лекцию о допустимом поведении в присутствии генсека. Я внимал молча и не перебивал. И завершил он свой спич сообщением, что Леонид Ильич ждет меня у себя в апартаментах ровно через час. Зачем — он сам объяснит. Ну это ладно, из подъезда хотя бы выходить не требуется, тяжело вздохнул я.

Следом, не успел я чай допить, вертушка звякнула еще один раз, это был (трам-парам-тарам) замминистра внутренних дел Чурбанов Юрий Михайлович. И хотел от меня Юрий Михайлович полную раскладку по предстоящему к дню милиции концерту. Прямо сегодня, прямо сейчас, и прыжками чтоб. С большим трудом я отговорился тем, что есть срочное поручение от сами понимаете кого, так что сегодня никак, а завтра в любое время в любом месте. Договорились на 12 часов на Петровке-38.

Тут мне подошел срок выдвигаться к Леониду Ильичу, так что на какое-то время я освободился от назойливых требований телефонных аппаратов. Дело у товарища генсека оказалось совсем уже пустяковым, геморрой у него разыгрался не на шутку… провел сеанс оздоровления, снял проблему, но на словах объяснил следующее:

— Надо бы операцию сделать, Леонид Ильич, у вас третья стадия этого дела, незаметно переходящая в четвертую и последнюю. Тут уже терапия будет бессильна, наступает очередь хирургии.

— Не нравится мне, когда меня режут, — честно признался Ильич и поведал случай из своей бурной биографии, — на Малой земле как-то раз осколок на излете в задницу попал, зашивали в медсанбате, так я потом месяц спал на животе.

— Это понятно, — ответил я, — одна из самых распространенных фобий у народа, это боязнь врачей и всего, что с ними связано. Ятрофобия называется. Надо просто себя заставить…

— Хорошо, — тяжко вздохнул генсек, — постараюсь. Да, — вспомнил он еще об одном деле, — что там у тебя с этой игрушкой… с Тетрисом?

— Идут процессы, — осторожно ответил я, не совсем понимая причины такого интереса, — до завершения пока далеко.

— Мне тут Юрий Владимирович недавно намекнул насчет твоих телодвижений по этому Тетрису…

Я сразу насторожился, с госбезопасностью у нас шутки плохи.

— Так вот, прямо тебе скажу — работай только с Внешторгом, тогда никаких неприятностей у тебя не возникнет… я ясно выразился?

— Яснее не бывает, — хмуро буркнул я и счел нужным повторить сказанное, — если я буду работать с Министерством внешнеэкономических связей, не отвлекаясь на посторонние воздействия, никаких неожиданностей у меня не случится.

— Молодец, Петя, — похвалил он меня, — с первого раза понял… а то мне в последнее время попадаются в основном такие, которым по три раза повторять надо.