Младший научный сотрудник 5 (СИ) - Тамбовский Сергей

— Выбираю Вернадского, — тут же выпалил я, — что мне надо сделать, чтобы провести девушку на встречу с прекрасным?

Оказалось, что мне надо для этого всего-навсего подойти к кассе номер 2 и сказать, что я от Семена Моисеевича. Я поблагодарил и дал отбой. Вечернее представление Большого Московского государственного цирка, расположенного по адресу проспект Вернадского-7, начиналось в девятнадцать ноль-ноль. Поэтому я вторично набрал номер Леночки и назначил встречу в фойе в половине седьмого. А потом переоделся в джинсовый костюм, благоприобретенный в двухсотой секции ГУМа, и выдвинулся по направлению к метро. Хорошо в Москве, в любую точку плюс-минус километр можно попасть на метрополитене имени Кагановича…

Пока ехал с двумя пересадками до Университета, вспоминал о легендах Московского метро. На первом месте тут, конечно, была Площадь революции и ее знаменитые бронзовые статуи — чаще всего там трут нос пограничной собачке Шарику, это, говорят, приносит удачу, в первую очередь студентам при сдаче экзаменов. Но кроме Шарика там еще и петух имеется, который, как утверждают, помогает в финансовых вопросах. А еще студентка, она решает межполовые проблемы, и плюс мать с ребенком, ну тут все понятно.

Но это, так сказать, только верхняя часть метро-айсберга. А если копнуть хотя бы на полштыка глубже, вылезет, например, призрак метро Сокол, появляется он, как говорят знающие специалисты, рано утром до открытия станции и бродит по путям, тихо подвывая — там где-то на этом месте братское воинское кладбище раньше было, где сначала хоронили убитых на полях Первой мировой, а потом и бедолаг, угодивших под колесо ежовщины.

А на Кольцевой линии, как утверждают старожилы, примерно раз в месяц около полуночи проезжает призрачный состав с полупрозрачным машинистом. А в вагонах, если присмотреться, можно разглядеть изможденных строителей московского метро, которые погибли при его строительстве. А на станции Киевская-кольцевая на мозаичном панно при выходе к вокзалу изображен красноармеец, разговаривающий по мобильному телефону, а перед ним стоит открытый ноутбук. И пусть унылые заклепочники утверждают, что мобильник на самом деле это немецкий переносной телефон образца 1917 года, а ноутбук не более, чем раскрытый устав караульной службы, мы-то с вами знаем, что тут не обошлось без машины времени.

Размышляя таким образом, я и не заметил, как добрался до метро Университет, о котором никаких легенд сложено, кажется, не было. Станция была глубокого заложения, выход в город один-единственный, налево к новому корпусу МГУ, а направо к цирку, возведенному аккуратно к 24 съезду КПСС в 1971 году.

Цирк большой, красивый и круглый — этого не отнять, думал я, поднимаясь по ступенькам к кассовому залу. Лишний билетик, кстати, у меня при этом трое спросили, ничего себе популярность циркового искусства в стране Советов. Попутно зацепил краем глаза афишу, сегодня, оказывается, давали представление под названием «Руслан и Людмила» по мотивам, сами понимаете, баллады Александра Сергеевича. Гвоздей программы было два, судя по выделению их очень большими буквами — Никулин и Шуйдин в ролях гномов, а также Игорь Кио с чудесами батьки Черномора. Ну окей, подумал я, люди известные и заслуженные, приятно на таких посмотреть будет.

В кассовом зале было пустынно и тоскливо, бумажка с надписью «На сегодня все билеты проданы» украшала все четыре окошка касс, запертых разве что не на висячие амбарные замки. Я подошел ко второму, как и было сказано, и побарабанил в него костяшками пальцев. Оно почти сразу же провалилось внутрь.

— Читать не умеешь? — злобно спросила меня кассирша очень пожилого возраста, — нет у нас никаких билетов на сегодня.

— А на завтра? — поинтересовался я, чтобы хоть как-то завязать беседу.

— Завтра выходной, — грубо каркнула она в мою сторону, сразу же добавив, — на послезавтра и на весь месяц тоже ничего нет, — и ухватилась за дверцу, чтобы снова запереть ее наглухо.

— Минуточку, — придержал я пальцем дверцу, — дело в том, что я от Семен-Моисеича…

— Не знаю никакого Моисеича, — на автомате вылетело из нее, но тут, видимо, она что-то вспомнила, потому что резко сменила тон, — так бы сразу и сказал, а то завтра-послезавтра. Давай шесть-сорок.

Ладно, что не семь-сорок, обрадовался я в глубине души и выложил требуемую сумму на прилавок. А взамен получил два синеньких билетика с печатями… десятый ряд, северная трибуна и совсем рядом с одной из двух правительственных лож. И выходом на арену из подтрибунного помещения. Отличные места, королевские я бы даже сказал — хороший человек оказался Семен Моисеевич.

Вышел на свежий воздух и прогулялся туда-сюда вдоль здания цирка. Сзади Ломоносовский проспект, слева Вернадского, через дорогу парк МГУ… вот это, кажется, корпус гуманитарных дисциплин, для филологов, историков, искусствоведов и так далее. А подальше самый он, главный корпус МГУ, краса и гордость столицы, седьмая и самая главная из сталинских высоток, высота 230 метров, если считать со шпилем. Когда-то в прошлой жизни я хотел сюда поступить на мехмат, но что-то не задалось, даже не поехал на вступительные экзамены.

Хорошее место… и дышится свободно. Кстати, еще одна городская легенда гласит, что в подвалах МГУ круглосуточно работают морозильные агрегаты, поддерживающие в твердом состоянии плывуны Воробьевых гор. А если их выключить, эти агрегаты, то здание рухнет в самые короткие сроки. Вторая небылица говорит о том, что из тех же подвалов есть вход в секретное Метро-2, якобы там проходит ветка из центра в подземный бункер Министерства обороны с названием Раменки-43. Скорее всего, и то, и это бред сивой кобылы, но почему не помечтать о таинственном и загадочном…

Леночка почти не опоздала, всего-то на десять минут. Одета она была в примерно такой же джинсовый костюм, как и у меня, что дало мне повод вспомнить разговор немецкого генерала со Штирлицем в поезде на швейцарской границе:

— Похоже, мы с тобой кормимся из одной кормушки, — весело сказал я ей, — название которой состоит из трех цифр.

— Может быть, — ответила она не менее весело, оглядев мою одежду со всех сторон, — это не я покупала, отец с работы принес, так что ничего не могу сказать про три цифры. Билеты достал? — тут же перешла она на более насущную тему, — а то сюда, говорят, не проще попасть, чем в Сатиру.

— Обижаешь, начальник, — пошуршал я сиреневыми бумажками в воздухе, — все схвачено и за все давно проплачено.

— Ну тогда пойдем на свои места, скоро начало, — взяла она меня под руку, — что будет в программе, знаешь?

— Уи, миледи, — зачем-то перешел я на французский в пределах своих скромных познаний, — ту эс шарман тужур ди (ты сегодня обворожительна).

— Парло мье эн рюсс (давай лучше на русском), — вздохнула она, — акцент у тебя страшненький.

— А в программе сегодня постановка по мотивам Пушкина, Руслан и Людмила. Никулин с Шуйдиным, говорят, весь вечер на арене, а второе отделение целиком отдано Игорю Кио, знаешь такого?

— Ну еще бы не знать, — откликнулась она, — бывший супруг Галины Леонидовны…

Когда мы прошли билетный контроль и заняли свои места рядом с ложей, там, в этой ложе, началась некая суета — туда зашли четверо крепких накачанных парней в одинаковых костюмах и с одинаковыми лицами, и трое заняли места вдоль перил, а один остался у двери.

— Начальство, похоже, пожалует, — вслух подумал я, — а это охрана впереди него.

— Я слышала, — ответила Лена, — что цирк очень любит Леонид Ильич, и специально для него даже сделали подземный гараж и индивидуальный лифт, он на нем из гаража прямо в ложу поднимается.

— А вот сейчас и увидим, кто к нам пожаловал, — ответил я, доставая взятый в аренду театральный бинокль.

Глава 24

Цирк в большом городе

Цирк в большом городе

И через пару минут мы увидели, как в эту ложу, тяжело переваливаясь и выдыхая, вступил Леонид Ильич. А с ним рядом и Цуканов, Георгий Эммануилович, верный помощник и соратник генсека. Сзади еще двое каких-то незнакомых чиновников было, а последними зашли (вот сюрприз, так сюрприз) Галина Леонидовна под ручку с супругом, товарищем Чурбановым. Прямо семейный выезд в выходной получился.