Капля духов в открытую рану - Катя Качур

замялась. Она не поняла, ее унижают или восхищаются.

– Почему он орет на меня? – спросила она Славочку.

– Он пытается тебя разбудить, как спящую красавицу. – Славочка развалился на стуле, отложив скрипку.

– Ребятки, пока вы тут разбираетесь, я спущусь, мне курьер привез пуховик, – сказала ЛидьВасильна, вставая из-за рояля.

– Что происходит, где я? Мороженая картошка, пуховик, спящая красавица… – Ванесса сжала голову руками. – Чертова Россия!

– Ну ладно, иди ко мне, птичка, я тебя успокою. – Костик бесцеремонно обнял Ванессу сзади, целуя ее в голую спину. – Твоя гостиница недалеко отсюда? Удалимся на обед в твой номер, я научу тебя подавать горячие блюда.

– Слава, что он себе позволяет? – Ванесса тщетно искала сочувствия.

– У него свои методы педагогики. Тебе понравится, – ответил Славочка. – Ну что, продолжим?

Они вновь начали из-за такта, Ванесса сделала все, чтобы вступить гораздо мягче, Костик одобрительно подмигнул ей, Славочка еле заметно улыбнулся. В зал вошла ЛидьВасильна с крупным мешком, на цыпочках пошла к роялю, но зацепилась за ковер и загрохотала, пытаясь удержать равновесие.

– Простите, ребятки! – смущенно заулыбалась она. – Слышала из коридора, намного лучше, Ванессочка, намного лучше.

– Хороший пуховик? – спросил Костик.

– Да вот не уверена в размере, в бедрах широк, а в груди узковат. Курьер сказал, что он полчаса еще в этом районе. Надо бы померить, а зеркала нет.

– Так давайте померяем! Мы оценим! Вдруг он уедет, а вы потом не сможете вернуть, – с пониманием отозвался Костик.

– Правда? – ЛидьВасильна заискивающе посмотрела на Славочку.

– Ну-у-у, почему бы и нет?

Она суетливо вынула пуховик из пакета и надела его на себя, одергивая бирки, назойливо застревающие в «молнии».

– Вот, – сказала она растерянно, растопырив руки и поворачиваясь вправо-влево.

– Какая у вас статная грудь, – подпрыгнул к ней Костик. – А пуховик ее просто нивелирует. И эти бедра, эта талия… их нужно подчеркнуть чем-то облегающим.

Костик, как кутюрье, кружил вокруг ЛидьВасильны и водил руками вдоль ее пышных форм. На увядающих щеках пианистки разлился румянец, она задышала тяжело и часто то ли от жаркого пуховика, то ли от мужского внимания.

– Цена уж больно хорошая, – шепотом призналась она. – Скидка восемьдесят процентов.

– Сколько? – шепотом же спросил Костик.

– Три тысячи.

– Да, цена прекрасная. Но эта вещь вас не стоит. Она унижает, ущемляет вашу женскую природу, вашу душу, я бы сказал.

– Считаете?

– Да.

– Нужно вернуть?

– Немедленно. Звоните курьеру, пока он не уехал.

ЛидьВасильна засуетилась, Костик помог ей снять пуховик, коснувшись заодно ее груди и попы, обтянутой креповым платьем. Аккомпаниаторша неловко запихала покупку в мешок и рванула к выходу.

– Бред, – произнесла Ванесса, когда дверь зала захлопнулась.

– Что, моя крошка? – спросил Костик.

– Бред, что люди, которые во время репетиции меряют одежду, учат меня, как надо играть!

– Кстати, у нее прекрасный и трепетный звук, – отметил Костик, кивнув в сторону рояля.

– Она очень сильная пианистка, – подтвердил Славочка. – Раньше была сольницей, а потом муж слег с инсультом, несколько лет провела у его постели. Сейчас он умер, она вновь вернулась в филармонию. Но уже на подпевках… Ну что, погнали?

Они вновь расселись и зашуршали нотами.

Глава 25

Этот эфир ничем не отличался от других. Двенадцать тем за два часа, девять гостей в студии. Анька-редактор правила верстку: барабаня по клавиатуре длинными ногтями в блестках и стразах, стирала одни фамилии и печатала на их месте другие. К началу программы она покинула компьютер и бегала со списком по коридору, вычеркивая кого-то ручкой и изысканно матерясь. Рыжий заполошный администратор Тима путался у нее под ногами, как шпиц на коротком поводке.

– С ментами договорился? Ровно в 19.30 они должны оцепить вход и придержать всех людей – Запашные приведут тигра. Двери должны быть настежь открыты, лифт забронирован и спущен на первый этаж.

– Да, все готово, – кивал администратор.

– Жириновского нужно успеть вывести до Запашных хотя бы минуты за две.

– Да, его поведут через другой подъезд.

– Писатель заболел, вместо него придет сатирик, ему нужна вода без газа в гримерке и сто грамм коньяка. Лучше Курвуазье, в.с.о.п.

– Посмотрю, остался ли.

– Если нет, отправь кого-то в бар, пусть купит.

– Деньги вперед.

– Деньги потом.

– Я на букеты и бухло выложил уже всю зарплату. А впереди еще три недели.

– Я отдам свои, – пообещала Анька.

– Не отдашь.

– Будешь уволен.

– Да хоть сейчас.

– Тимоша, клянусь, завтра подпишу служебку с расходами у руководства.

– Вранье, я уже два дня не обедаю. – Тима выпятил костяшки своего таза, за которые едва цеплялись джинсы с низкой посадкой.

– Для хора мальчиков в студии приготовили скамейки?

– Да.

– Астролог сегодня трезвый?

– Не факт.

– Если невменько, можно заменить?

– Таролог живет на Королева, 9.

– Предупрежден? Пропуск выписан?

– Да, уже звонил мне. Ждет у входа. Сказал, что раскинул карты, сегодня – его день.

– Предупредил Аську?

– Вот собираюсь.

Они подошли к студии, Тима распахнул дверь и пустил Аньку вперед. За пультом сидела бригада из трех человек и о чем-то спорила. Сквозь стеклянную перегородку было видно, как Асю за длинным столом припудривает гример.

– Суфлер полетел, – сообщил звукорежиссер.

– Черт, а у нас куча замен в гостях, тексты на них еще пишутся. Ухо-то работает? – занервничала Анька.

– Работает, сообщи Асе.

Анька зашла в студию, было душно, от софитов плыла косметика и мозги. Ася в новом беременном образе, для которого ей сшили несколько мягких платьев, листала страницы распечатанного текста. Тима уже грузил ее свежими вводными.

– Сегодня без суфлера, – сказала Анька. – Ухо будешь слушать. Больше импровизируй. Жестких тем нет – детишки, зверушки и поплясушки.

Ася обхватила голову руками и ничего не ответила.

– Да, Жирик придумал новую зарядку для Госдумы, встанешь, будешь повторять за ним упражнения.

– А через огненное кольцо за тигром мне тоже нужно сигануть?

– Это по желанию. Кстати, тебя предупредили, что тигры не переносят духи?

– На мне их нет.

– Молодец! Давай, подруга, ты справишься. – Она чмокнула Асю в макушку и вышла, утирая пот со лба.

В аппаратной заиграла музыка заставки, Анька глубоко выдохнула и прочертила в воздухе маленький крестик в сторону студии.

Программа началась, она села в своем кабинете напротив монитора и напряженно стала сверять происходящее на экране с бумажной версткой. На двадцатой минуте ворвался Тима, покрытый жирным потом.

– Тигр блюет в «газели», Запашные не поведут его в студию, – крикнул он, задыхаясь.

– Что на замену? – глухо спросила Анька.

– Целых двенадцать минут заложено под Запашных. Чем я их заменю? Если нетленку поставить, это максимум пять минут с подводкой займет.

Нетленки – вневременные готовые сюжеты – хранились в шкафу по нескольку