Тригон. Изгнанная (СИ) - Дэкаэн Ольга

— Нет, — качает лысой головой Рука и заострённым концом окровавленной деревяшки оттопыривает верхнюю губу мертвяка. — Таких я никогда не видела. Он явно из других мест, — и восхищённо добавляет. — Вы только гляньте на его зубы!

У Тилии мелькает бредовая мысль, что прямо сейчас та прикидывает в уме: «А не сделать ли и мне такие же?»

— Объясни-ка мне, — после недолгой паузы, потраченной на созерцание окровавленного рта каннибала, вновь обращаясь Вара к однорукой. — Как он мог бродить вокруг лагеря так, что мы ничего не заметили?

— Он здесь пару недель, не больше, — на свой манер задумчиво тянет однорукая и, отбросив в сторону палку, брезгливо отирает о штанину единственную ладонь.

— Мы всё проморгали, — приходит к неутешительному выводу Вара, с задумчивым видом ощупывая чёрный, местами словно припорошённый пеплом мех накидки. — Впервые вижу такие аккуратные стежки. Витилиго?

— Без вариантов, — тут же соглашается Рука и смачно сплёвывает на землю.

Тилия, уже переставшая обращать всякое внимание на отсутствие манер окружающих её гоминидов, начинает злиться. Эти двое говорили при ней так, словно её просто не существовало. Сколько всего она ещё должна пережить, чтобы с ней начали считаться?!

— Что ещё за Витилиго?

— Это псы. Огромные такие! — тут же поясняет Рука и, потеряв всякий интерес к мертвяку, отходит в поисках чужих следов на земле, при этом всё сильнее припадая на больную ногу. Этот путь от лагеря дался ей непросто. Тилия, всё время шедшая позади, с тревогой наблюдала, как её соседка время от времени замирала, давая отдых ещё не зажившей лодыжке.

— Собаки? — Тилия недоверчиво переводит взгляд с одной гоминидки на другую и обратно. Чучела тех, кого ещё каких-то двести-триста лет назад называли четвероногими друзьями человека, она видела только в музее Башни, да и то лишь мельком.

— Ну да, — нехотя подтверждает Рука, задумчиво почёсывая за ухом, — только одичалые. И как ты понимаешь, они предпочитают свежее мясо. Барьера не боятся, подкрадываются к лагерю незаметно, выжидают, а как только кто-нибудь зазевается… конец! За то время, что я здесь, псы забрали из лагеря пятерых. Мы нашли только то, что от них осталось.

Чувствуя, как волосы на затылке начинают приподниматься, Тилия обводит округу обеспокоенным взглядом. Вот так новость! Каннибалы, псы-людоеды… Чего ещё ей стоит опасаться в будущем?

— И откуда здесь эти Витилиго? — спрашивает Тилия, у высматривающей что-то на земле Руки, не забывая при этом напряжённо вглядываться в просветы между густым кустарником волчеягодника и стволами деревьев.

— Оттуда же откуда и мы, — пожимает плечами гоминидка, окидывая Долину немигающим взглядом, после чего переводит взгляд на застывшую Тилию. — Да, ты не бойся, Бледная! Витилиго — ночные охотники. Днём они на нашей земле не появляются.

— Что у него с шеей? — прерывая их разговор, подаёт голос Вара, в отличие от них всё ещё занятая осмотром мёртвого тела.

Заинтригованная Тилия, стараясь не смотреть на пустую глазницу, опускается на колено, с интересом разглядывая то место, куда указывает невероятно длинный палец. Как она могла не заметить этого раньше? Огромный, прорвавшийся гнойник занимает почти всю правую сторону шеи, и она готова поспорить, что ещё час назад, когда каннибал был жив, серо-зелёная вязкая жидкость сочилась из нарыва.

— Фу! Как же от него воняет! — доносится до неё брезгливый голос Руки, и та, сморщив нос, отходит на ещё более безопасное расстояние. — Да он бы всё равно скоро мертвяком стал!

Тилия только теперь обращает внимание на предмет, торчавший из-за пояса подранных штанов. Какое-то оружие. Бледно-кремовая ручка не оставляет никаких сомнений в том, из какого материала она сделана. На секунду замешкавшись и понимая, что кость вполне может быть человеческой, она всё же тянет за рукоятку. Это нож! Его необычная форма и короткое лезвие сначала ставит в тупик, но повертев его в руке, она всё же разбирается и тот идеально ложиться в руку, поблёскивая на солнце обоюдоострым клинком. Её ладонь полностью скрывает гладкую костяную рукоять, оставляя на виду лишь узкое лезвие между указательным и средним пальцем, словно смертельно-опасный коготь хищника.

— Занятная вещица! — вдруг раздаётся прямо над ухом голос однорукой гоминидки, которая тут же бесцеремонно выхватывает из рук Тилии её находку, чтобы самой рассмотреть поближе. — Вара, как думаешь, кость животного?

— Откуда мне знать, ты же у нас в этом спец, — недовольно бурчит та и медленно проводит пальцем по выбеленной коже мёртвого гоминида, после чего так же не торопясь растирает вещество между пальцами, отчего те тут же приобретают тёмно-сероватый оттенок. — Этот уродец вымазал себя пеплом и ещё чем-то.

— Наверное, чтобы не сгореть на солнце, — задумчиво отзывается Тилия

Вара кивает и, наконец, удовлетворённая осмотром, вслед за Тилией поднимается на ноги:

— Нужно его сжечь, пока остальные не пронюхали. Не хватало только, чтобы в лагере началась паника. Даже думать не хочу, что будет, если кто-то поймёт, что к нам пробрался чужой. Да и с тропы его убрать не мешало бы.

— Зверь здесь точно уже не появиться, — удручённо качает головой Рука и помогает стянуть с неподвижного тела накидку. Только после этого, схватив мёртвого гоминида за ноги и за руки, они втроём волокут его вглубь колючих зарослей.

— Тилия, не хочешь забрать трофеи? — выжидающе смотрит на неё Вара, концом платка утирая выступившие на лбу капельки пота.

— Ну, да, — тут же подхватывает Рука и протягивает Тилии нож костяной рукоятью вперёд. — Ты же его грохнула. Теперь все, что было у него, принадлежит тебе. Таков закон Ямы.

В первое мгновенье Тилии хочется отказаться, но немного подумав, она соглашается. Это её первое и пока единственное оружие в Долине. Размахивая палкой, как несколькими часами ранее, она себя точно не защитит: то, что ей удалось одолеть каннибала, было чистым везением. И больше не раздумывая, она принимает из руки гоминидки трофей и прячет за ремень штанов. Миниатюрная вещица непривычно врезается в бок, но она знает, что со временем она привыкнет — человек ко всему привыкает.

— И накидку тоже, — неожиданно для самой себя вдруг произносит Тилия, указывая на ворох блестящего меха на земле, с содроганием вспоминая холодные ночи прошедшей недели, проведённые в Долине. Глупо отказываться от такого неожиданного подарка судьбы.

— Тогда забери ещё и его обувку, — тут же добавляет Рука, не придумав ничего лучше, чем с силой толкнуть носком ботинка мертвяка в бок. Как видно не у одной только Тилии он вызывал неприязнь. — Твои всё равно долго не протянут.

При одной только мысли, что придётся влезть в чужие вещи, её передёргивает, но Рука права, её пробковая обувь, созданная специально для адептов, была готова вот-вот развалиться. И больше не раздумывая, Тилия стягивает с мёртвого тела высокие ботинки из тёмной кожи. Вид босых ног вызывает отвращение.

«Понадобиться очень много мыльного корня!» — говорит себе Тилия, брезгливо морщась, связывая между собой шнурки и перекидывая непривычно тяжёлые ботинки через плечо.

Ещё около часа уходит на то, чтобы подручными средствами вырыть небольшую яму, для мертвяка и, обложив слоем из веток и сухой травой, перетащить туда тело.

— Не проще его просто оставить для Витилиго? — с сомнением наблюдая за манипуляциями тощей лидерши, интересуется Тилия.

— Мы не оставляем мертвяков вот так валяться на земле, — отзывается Вара, которая при помощи кремня и огнива за считанные секунды разводит костёр. Оранжевые языки пламени сначала нехотя лижут, даже несмотря на невыносимую жару, уже начинающее коченеть тело, словно пробуя на вкус, а вскоре уже жадно набрасываются, выплёвывая вверх клубы серого, тошнотворного дыма. — А я не хочу, чтобы кто-то из наших наткнулся на него. Появятся ненужные вопросы. Завтра я вернусь и уничтожу всё то, что не поглотит огонь. А так у нас хотя бы есть время…

Сегодня они те, кого называют сжигателями. Как уже уяснила Тилия за прожитую бок о бок с гоминидами неделю — самая нелюбимая ими профессия.