Легенды доблестных времен - Валентин Леженда

– Сэр Дорвальд был пьян! – резко отрезал сэр Гэвин. – И это его в определённой степени оправдывает. Потом, правда, он протрезвел, причём довольно быстро… Тем не менее, когда вы, благородный сэр, удирали в окно, то были совершенно трезвы. Кстати, а где ваш верный оруженосец?

– Бертольд?

– Ну да, кажется, именно так его и зовут.

– Не знаю… – пожал плечами сэр Нэвил, былая решимость которого растворилась без следа. – Монахи приняли его за мумию моего доблестного прадеда и поместили в местный склеп. Полагаю, он где-то по-прежнему там… дремлет…

На этой оптимистической ноте беседу пришлось прервать, так как в комнату посвящения вернулся аббат.

Вернулся коротышка не один, а в сопровождении десяти могучего телосложения монахов-рыцарей в надетых поверх доспехов белых накидках, украшенных красными крестами.

Рыцари торжественно выстроились вокруг алтаря и по приказу аббата Фалтуса неожиданно запели чистыми женскими голосами:

– Ум лавдате доминум, доминум престоре-е-е-е…

Аббат умело дирижировал, умиротворённо улыбаясь.

– Аве-аве, салво хоноре, барба крескит, капут нескит…

Сэр Гэвин и сэр Нэвил неподвижно взирали на это совершенно дикое зрелище.

– Ин вино веритас, ин аква санитас… – старательно выводили рыцари. – Магна рес эст амор, омниа ванитас. О-о-о-о… хостис генерис хумани!!!

Получалось у них весьма недурственно, а если закрыть глаза, то в воображении тут же возникал хор остриженных под горшок мальчиков.

К счастью, душеспасительная песня быстро закончилась, хотя её эхо ещё долго затравленно металось под круглым сводом комнаты посвящения.

С одухотворёнными лицами уже практически готовых возноситься на небо праведников монахи-рыцари торжественно замолчали.

Аббат засуетился и, с великой осторожностью взяв с алтаря меч, протянул его слегка оглохшим после религиозного песнопения рыцарям.

– Целуйте, братья, и да пребудет с вами вечная благодетель!

Ничего не поделаешь, пришлось поцеловать, хотя сэр Гэвин уже лихорадочно составлял в уме план стремительного побега.

План был хорош, вот только места бугаям-рыцарям с тоненькими голосами в нём не отводилось.

С одним или двумя сэр Гэвин совместно с сэром Нэвилом, может, и справились бы, но с десятком… Увольте, уж лучше тогда героическое самоубийство.

На верный «Дюренталь» пузом, и всех дел.

Но церемония посвящения не исчерпывалась лобзанием украшенного драгоценными камнями клинка.

Из маленькой дверцы снова появились монахи.

Рыцари в белых накидках расступились, и послушники положили на каменный пол рядом с алтарём огромные цельнометаллические грабли.

Лица у благородных господ вытянулись, будто они всю жизнь употребляли в пищу одну лишь овсянку.

– И вот наконец настал черед завершающей стадии нашего обряда посвящения! – Момент был кульминационным, и голос аббата слегка дрожал от возбуждения. – Брат Нэвил, вы первый!

– Первый что? – осторожно спросил сэр Нэвил, с опаской глядя на зловеще поблёскивающие в свете свечей грабли.

Не нравились ему эти грабли, сильно не нравились.

– Ну как же? – слегка растерялся аббат. – Разве я вас не предупреждал… Нет? Ай-ай-ай… Всему виной моя природная забывчивость. Так вот, господа, вы должны будете снять на минутку ваши боевые доспехи и, закрыв глаза, наступить на наш главный инструмент посвящения. Вы только представьте, что вас ждёт потом!

Благородные господа представили, непроизвольно прикрывая нижнюю часть доспехов кольчужными рукавицами.

– НУ УЖ НЕТ!!! – не хуже сэра Бонифация взревел сэр Гэвин и, схватив церемониальные грабли, огрел ими ближайшего одухотворённого монаха-рыцаря по голове.

Атака была неожиданной и посему имела успех.

– Бежим!!! – Сэр Гэвин вовремя выволок опешившего сэра Нэвила в тёмный коридор.

– Я слышу звуки битвы! – испуганно пробормотал сэр Нэвил, перед глазами которого всё стоял ужасный пыточный инструмент религиозных изуверов.

– Скорее туда! – прокричал сэр Гэвин, ринувшись на звук звенящего металла.

Сражение было в самом разгаре.

Сэр Бонифаций, сэр Дорвальд, сэр Вальтасар и Туоми Вяминен насмерть сцепились с двадцатью (!) монахами-рыцарями.

Недолго думая сэр Гэвин и сэр Нэвил поспешно присоединились к друзьям, обнажив верные, тоскующие по славной битве мечи.

– Отступаем!!! – утробно взревел сэр Бонифаций и первым ласточкой сиганул в распахнутое окно.

Вернув оружие в ножны, рыцари благоразумно последовали за своим бесстрашным товарищем.

Лететь было невысоко, к тому же внизу под окном располагался огромный стог сена.

– Гийом, Мелоун, выводите лошадей!!!

Игравшие в кости оруженосцы как ошпаренные выскочили из конюшни.

– Выводите лошадей, ослиные задницы!!! – рявкнул сэр Бонифаций, и через минуту благородные рыцари уже неслись к спасительным воротам.

– А как же мой оруженосец Бертольд?!! – закричал сэр Нэвил, натягивая поводья. – Я не могу бросить нашу фамильную реликвию на растерзание разъяренным фанатикам.

И выкрикнув сие, сэр Нэвил поскакал в противоположную от ворот сторону.

– Безумец, вернись!!! – прогремел ему вслед сэр Бонифаций, но всё тщетно.

Во двор уже выскакивали монахи-рыцари.

– Эх!!! – Сэр Бонифаций одним мощным ударом распахнул проржавевшие створки. – Братья, за мной!!!

И благородных господ поглотила холодная ночь.

– Почему вы сражались? – спросил сэр Гэвин, когда рыцари наконец осадили взмыленных лошадей, сообразив, что никто их не собирается преследовать.

– Это всё наш неугомонный друг сэр Бонифаций, – с усмешкой стал пояснять сэр Вальтасар. – Когда в зале появились эти… мягко говоря; рыцари… они изъяснялись такими странными голосами… Мы, понятно, старались этого не замечать, но когда один из них нагло заявил, что скоро и мы тоже так будем разговаривать, в этот самый момент…

– Да, я не выдержал, – страшно довольный собой, подтвердил сэр Бонифаций, – и сорвался, вошёл, так сказать, в раж. Каюсь, даже допускаю мысль, что был слегка не прав… но, как говорится, копьями после турнира не машут.

Спешившись, рыцари принялись с нетерпением ждать рассвета, вглядываясь в горизонт, не скачет ли там сэр Нэвил.

Когда солнце уже высоко стояло в зените, стало ясно, что сэр Нэвил так и не появится.

– Снова сбежал, зараза! – мрачно констатировал сэр Бонифаций, гневно сжимая огромные кулаки.

– Сбежал как пить дать! – подтвердил не выспавшийся в эту богатую на всевозможные события ночь Гийом. – Мы с Мелоуном проверяли, там с северной стороны аббатства есть ещё одни ворота, причём они не запираются.

– Точно! – подтвердил Мелоун.

– Значит, спасение Бертольда было всего лишь предлогом… – озвучил общее мнение сэр Гэвин. – Наш приятель хитёр и изворотлив как змея.

– Прямо как сэр Йорик! – опрометчиво ляпнул Гийом.

Спавший всё это время в теплой седельной сумке гомункулус мгновенно проснулся и издевательски захохотал:

– Ой, не могу, вы его упустили…

На лица благородных рыцарей в этот момент лучше было не смотреть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Графство Норидж встретило благородных путешественников неприветливым мелким дождём. Улицы первого попавшегося на пути города в связи с такой скверной погодой были пусты. Лишь время от времени между домами пробегали мокрые взъерошенные собаки, злобно скалящиеся на проезжающих мимо рыцарей.

Прямо посреди площади была установлена виселица с оборванной верёвкой. Мокрый потемневший от сырости эшафот великолепно дополнял мерзкую погоду, придавая городскому пейзажу недостающую готическую мрачность.

Безуспешно проплутав по раскисшим улицам в поисках постоялого двора, рыцари плюнули на всё и шумной толпой завалились в ближайший паб.

В пабе было людно. Все те, кто не желал сидеть в такую погоду дома, терпя ругань сварливых жён, отправились сюда, дабы выпить с друзьями чего-нибудь погорячее.

Расположившись за широким столом, грустные рыцари заказали жареную баранину и вина.

Положение было не ахти. Сэр Нэвил решительно избегал исполнения своего обещания, а проклятый гомункулус молчал, словно пытаемый церковниками еретик-чернокнижник.

– Ещё не всё потеряно, друзья! – заявил сэр Бонифаций, извлекая из-за пазухи колбу и ставя ёмкость с гомункулусом прямо посередине стола.

– Сэр, мне кажется, вы поступаете весьма опрометчиво, – предупредил друга сэр Гэвин. – Тут слишком людно, сэра Йорика могут заметить, и тогда встречи с инквизицией нам не избежать.

– А… ерунда… – отмахнулся сэр Бонифаций. – Если кто случайно и бросит взгляд на наш стол, то решит, что это закуска, ну, к примеру, мочёное яблоко.

– Сам ты закуска! – тут же рявкнул рассерженный Йорик. – Причём протухшая.

– Ну а если кто-нибудь обратит внимание, что мочёное яблоко разговаривает, – проигнорировав всплеск праведного гнева, продолжил сэр Бонифаций, – то даже тогда никаких проблем у нас не возникнет, ибо, как видите, все посетители паба уже порядком пьяны.