Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

сейчас…

– Ярвиры всегда были более серьёзным противником, чем перманы. Я могу объяснить их внезапное появлением только тем, что они догадывались о вылазке, и приготовили нам сюрприз. Будь туман гуще, наверное, так бы и произошло.

– А если это уловка варваров?

– Перманы не способны на такое. Да и где бы они смогли взять столько полотняных палаток и знамён со змеями?

– Так значит надо ожидать скорого штурма. – Процедил Фельмор сквозь зубы. Его не страшило это. Стены достаточны крепки и высоки чтобы выдержать любой приступ, что не раз уже было подтверждено. Он переживал за своего племянника, Иргера. Он боялся того, что такой дорогой для него мальчик снова будет испытывать животный страх, и биться в истерике в руках сестры.

– Несколько дней у нас есть. Вряд ли ярвиры пойдут на штурм, не подготовившись. Они гораздо умнее перманов, и пока не сделают свой таран, пару мощных катапульт, не ввяжутся в бой.

– Мы ведь всегда сможем сжечь то, что они построят? – Улыбнулся лорд, оглядываясь, и смотря на то, как суетятся воины возле недавно отремонтированного онагра.

У этого рассудительного заула было нечто такое, что после его нескольких, неторопливых слов, наступало в душе успокоение, и в разы возрастала вера в собственные силы. Теперь Фельмору положение замка не казалось таким критическим, и он был полон уверенности, что сможет выдержать любую осаду, пусть даже Салдо берут приступом несколько тысяч варваров.

– Почему же медлит Вальхар? Где он? Я ожидал его к сегодняшнему утру, и до сих пор не слышу зов боевого рога!

– Страна Лазоревых Гор наводнена варварами. Только это может задерживать вождя клана Снежных Барсов. Я уверен, что он ещё пробьётся к нам, и мы будем много дней пировать на костях врага.

Фельмор посмотрел на заула и улыбнулся. Он завидовал ему. Хотя у того за душой ничего не было, зато он был молод, уверен в себе, и верил в скорую победу. У него не было за спиной каких-то деяний, что скорее хотелось бы забыть. Прошлое не бередило его память, и он не вспоминал ошибки прошлого с горечью. Да и что за ошибки могли быть у него? Яблоки, украденные из соседского сада? Он не хотел захватить власть в стране Лазоревых Гор, и не вступал в сговор с Аллай-ханом. Но зато ему и нечего вспомнить…

Лорд посмотрел вниз между мерлонами стены, туда где чернели и серебрились кольчуги воинов, где хищно торчали в небо мечи и пики, где слышался недовольный ропот бойцов, что их так долго не выпускают, и не дают завоевать славу в сечи.

– Воины! – Крикнул повелитель Тайной Стражи, и когда увидел, что большинство зачернённых лиц со сверкающими глазами повернулись к нему, добавил: – Вылазки не будет. За ночь к перманам пришла помощь, и теперь только Бессмертному Тэнгри известно сколько врагов нас ждёт за стенами крепости. Я не хочу рисковать напрасно вашими жизнями. Расходитесь по своим местам на стене!

Он ожидал, что строй тут же рассыплется, и у ворот останется только стража, но этого не произошло. Никто не торопился расходиться, а ропот только усилился. Вдруг среди воинов взвился крик:

– Он не хочет, чтобы мы разбили варваров! Он хочет забрать у нас нашу славу!

Голос показался лорду знакомым, но сейчас он никак не мог вспомнить его владельца. Между тем Фельмор слышал уже другие возгласы, и они бросили его в жар:

– Он боится нашей победы!

– Конечно! Ведь тогда его будет ждать смерть за предательство! Разве Стальной Барс простит ему старые прегрешения? Он боится суда и скорой казни!

Никогда ещё повелителю Тайной Стражи не бросали в лицо такие обвинения. И кто? Чернь! Те, кто ещё вчера боялись взглянуть ему в лицо. Те, кто ещё вчера смиренно выполняли любой его приказ.

С обжигающим ужасом лорд понял, что, то единение с народом, какому он радовался как ребёнок, на самом деле всего лишь самообман. Иллюзия! Его всё так же, по-прежнему ненавидят, и жаждут припомнить ему всё то, что он совершил раньше! Он видел лица, перекошенные злостью, он чувствовал ту ненависть, готовую вылиться на него, и подумал, что если бы сейчас находился среди воинов, то они его сразу же разорвали. В душу как-то незаметно, крадучись, заполз страх, и он понял, что ему теперь уже будет невозможно изгнать его из себя. Он будет преследовать его днём и ночью, заставляя оборачиваться на какой-то громкий звук, скрип дверей и ставен, да и просто разговор. Он будет в постоянном напряжении, в ожидании удара из-за угла, кубка отравленного вина, или стремительного, как молния, арбалетного болта. Его никто не вызовет на благородный поединок у перекрёстка дорог, его убьют тишком, так, чтобы никто не видел, и бросят тело в грязную канаву, как труп шелудивого пса.

Лорд Фельмор на несколько ударов сердца прикрыл глаза, чтобы взять себя в руки и затушить разгорающийся пожар гнева. Потом посмотрел вниз, где сломав строй, бесновались его враги, и как можно спокойнее, не теряя самообладания, проговорил вдруг в наступившей тишине:

– Я знаю, что меня ждёт по возвращению Стального Барса из Сармейских степей. Я знаю, что меня ждёт смерть. Но сейчас не время для склок! Я, как и каждый из вас, хочу, чтобы мы победили в этой войне, и, не смотря ни на что, сохранили как можно больше жизней! Ночью к перманам пришли ярвиры и врагов стало гораздо больше, чем было вчера. Вылазка будет равносильна смерти, и я не хочу напрасных жертв! Нужно всего лишь набраться терпения, и дождаться вождя клана Снежных Барсов с войском, чтобы совместными усилиями ударить по варварам. Только тогда можно будет говорить о победе!

Повелитель Тайной Стражи поискал глазами советника Хардура, так и не смог его увидеть, и крикнул вниз:

– Хардур! Мы же совсем недавно говорили об этом, и, кажется, поняли друг друга! Благоразумно ли посылать в бой воинов, будучи уверенным, что всех их ждёт смерть?

– Мы устали ждать! – Выступил вперёд бывший советник военного вождя. Не мудрено, что лорд не сумел разглядеть его среди массы воинов. Старик преобразился, отправляясь в свой последний бой. Чернёные доспехи, рогатый, круглый шлем, брамица, почти полностью скрывающая лицо, и короткий меч, каким удобно орудовать в тесной рукопашной схватке. – Почему мы не сделали вылазку сразу после штурма, когда перманы позорно бежали от стен замка? Мы могли у них на плечах ворваться в