Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

должен вернуться! Ты справедлив, и на тебя никто не может оказать какого-либо влияния. Это самое главное для Владыки. Мой дядя слаб, и ни для кого не секрет, что именно поэтому лорды посадили его на трон, чтобы творить свои дела.

Виг долго смотрел на Архорда, пытаясь понять насколько правдивы его слова, но так и не понял, можно им верить или нет. Складная речь, а сколько в ней искренности и правды? Может быть, весь этот поток правильных слов только для того, чтобы усыпить его бдительность? Ведь, помнится, так уже было, и Архорд предал при первой же благоприятной возможности!

– При мне лорды потеряют все свои богатства.

– Я знаю. – Кивнул головой пленник. – Конечно, они будут сопротивляться, и призовут наёмников из других стран. Будет война, и ты победишь, но не это главное. Беда придёт совсем с другой стороны, и поверь мне, этот враг гораздо опаснее челман, сивдов, ярвиров, любого народа Обитаемого Мира!

– Ты говоришь о мутантах? – Догадался Стальной Барс.

– Да. – Ничуть не смутился лорд, и тут же, с жаром принялся убеждать: – Даже в Руссии, где гвардейцы отлавливают каждого изменённого, и ведьм с колдунами, встречи с ними неизбежны, и тебе будет важен каждый меч! Прикажи развязать меня, и вернуть оружие! Я ещё помню, как биться в общем строю, и буду полезен твоим бойцам!

– Неужели ты думаешь, что я сразу поверю твоим словам? – Усмехнулся воевода. – То, что в недалёком будущем будет война с мутантами, я знаю. Для меня это не новость. Понадобятся все силы Обитаемого Мира, чтобы выстоять в тех битвах, но ты в них участвовать не будешь. Я не дам тебе в руки меч, по крайней мере, сейчас. Ты уже не раз доказывал свою «преданность», и больше такой ошибки я не повторю.

– Почему же ты тогда не казнишь меня? Скажи! Я не понимаю!

– Тебя будет судить народ страны Лазоревых Гор. Народ, а не судья Парфтек. – Выделил Рутгер, добавил: – Наверное, это будет первый справедливый суд, с тех пор, как лорды захватили власть.

Заметив, что Архорд хочет сказать что-то ещё, виг предостерегающе поднял руку, и решил прервать этот бесполезный разговор:

– Наш спор ни к чему не приведёт, так что оставим его, и больше не тревожь меня по пустякам.

– Разве это пустяки? Я слышал собственными ушами, как в свите императора Геннаха все только и говорили о будущей войне с мутантами!

– Я уже сказал тебе, что это для меня не новость. – Стальной Барс поднялся, и, прислушиваясь к приглушённым раскатам грома над пещерой, сказал: – Наш проводник говорит, что к завтрашнему утру буря заметно стихнет, и мы сразу же выступим в земли ювгеров, так что будь готов к долгому переходу.

Странное чувство овладело разумом воеводы после этого разговора. Что-то в его душе повернулось, и понял, что опять не найдёт для себя успокоения, пока всё не расставит в своей голове по полочкам. Мир стремительно менялся, и уже не казался чёрно-белым. Он думал, что на любое дело можно посмотреть под разными углами, и увидеть в нём что-то плохое, и что-то хорошее. Как и в любом человеке можно найти любые черты. Казалось бы, что может хорошего в предателе? Однако, он может быть благодарным, и пытается отплатить той же монетой, если это, конечно, не ещё одна уловка. Хотя, куда ему теперь деваться? Он как прикован к отряду железной цепью, и уже не сможет её разорвать. Что ждёт вигов, то же ждёт и его. Если император пошлет по их следам гвардейцев, то в общей свалке, сечи, вряд ли они будут разбирать, кого убивают. Если с отрядом ничего не случится, то и он благополучно вернётся в страну Лазоревых Гор, так что в его интересах забыть, хотя бы на время, все клятвы, данные лорду Фельмору.

* * *

Глава 14.

Даже не верилось, что ещё вчера в этих краях бушевала буря, и на каменистую землю рушились яростные потоки дождя. В ямах и низинах стояла грязная вода, и местами размытая почва свидетельствовала о стремительно бегущих ручьях, смывающих на своём пути препятствия. Вывороченные с корнями деревья, кусты, и даже перевёрнутые камни, всё говорило о том, что во время бури у берегов Картири лучше всего спрятаться в безопасном месте, и не показывать носа из укрытия.

Солнце едва проглядывало сквозь пелену хмурых туч, бесконечной чередой бегущих по небу, но уже чувствовалось, что оно изо всех сил пытается греть, словно извинялось на неудобства, доставленные путникам. Птицы робко пробовали свои голоса, чтобы через какое-то время запеть, радуясь жизни, и наполнить царящий здесь разор, живыми звуками. Какой-то крупный жук басовито прожужжал, и опустился на холодный камень, зябко потирая мохнатые лапки.

Люди ожили, предчувствуя пусть не солнечный, но всё же хороший день, и от вчерашнего, пасмурного настроения не осталось и следа. Всюду сверкали белозубые улыбки, слышался смех и оживлённые разговоры, словно вместе с дождём схлынула необъяснимая смертельная опасность, что висела над каждым из воинов. Где-то в конце колонны послышались звуки жалейки, и тут же смолкли, будто боялись спугнуть хор птиц, расходившийся всё больше и больше.

Чувствуя в груди какое-то необъяснимое томление, Рутгер оглянулся назад, чтобы разглядеть среди русых, длинноволосых голов вигов маленькую, тёмноволосую головку любимого им человека, но так и не увидел её. Конечно она где-то здесь, идёт, заботливо поддерживая раненого, не устаёт отвечать на шутки, и сама заразительно смеётся, лукаво сверкая глазами, и от каждой её улыбки на щеках появляются ямочки, что так и хочется зацеловать…

– Как долго нам идти до земель ювгеров? – С досадой спросил Стальной Барс у Сайана, так и не увидев Эррилайю, и осторожно косясь на руса, будто тот хотел осудить его за любовь.

Тот улыбнулся, и, стараясь попасть в ногу с шагом воеводы, проговорил:

– Если нас ничто не задержит, то несколько дней. Здесь, у Картири, расстояния не такие большие как в центре Руссии. От Ратийских Скал до долины Ржавых Мечей всего одно поприще.

Виг уже знал, что в долине Ржавых Мечей уже много лет находилось стойбище ювгеров, и похоже, что они ещё долго не собирались переходить на другое место. Племена ювгеров не были такими многочисленными, как считали северяне. От силы их было всего несколько сотен, и год от года становилось всё меньше и меньше. В лесах выводилась дичь, а земли были мало пригодны для выращивания