Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

14»?

Опять этот репортер из ЮАР.

За долгие годы работы с тревожностью я обрела способность сохранять спокойствие и улыбаться даже в те моменты, когда сердце норовило выпрыгнуть у меня из груди. Хотя в этот раз мое сердце питал гнев.

– Леонард находился внутри ракеты, равно как и я, и не имеет никакого отношения к крушению. Так что я прекрасно отношусь к тому, что он входит в команду. Кроме того, он ведь написал целую книгу о марсианских ландшафтах.

– А что вы скажете о его действиях в открытом космосе?

Я уставилась на него. Кажется, я всегда так делаю, когда меня застают врасплох.

– О чем вы?

– Согласно некоторым источникам, утром того дня, когда ракета «Сигнус 14» возвращалась на Землю, Леонард Фланнери выходил в открытый космос. Разве он не мог как-то повредить корабль в это время?

– Согласно некоторым источникам?

Единственный плюс этого цирка заключался в том, что он сузил круг потенциальных подозреваемых в разговорах с ФБР. Если у этого человека и южноафриканского репортера источники были одни и те же, то вполне логично было предположить, что связующим звеном был космонавт из ЮАР.

Вандербильт де Бер. Кажется, нам с ним предстоит очень интересная беседа.

Глава одиннадцатая

КТО ОНИ?

Состав экспедиции на Марс

19 июля 1962 г. Журнал «ТАЙМ».

Полковник Стетсон Паркер вошел в комнату. Его стройную фигуру ростом в сто восемьдесят сантиметров облегал сдержанный твидовый пиджак в клетку, мгновенно создавая впечатление любезной учтивости. Некогда густые, а теперь редеющие светлые волосы коротко острижены, и на фоне такой прически ярко выделяется волевой подбородок. Судя по его косой усмешке, он прекрасно понимал свою роль исторической фигуры и изо всех сил пытался напомнить окружающим, что он – обычный человек. Люди помнят о том, что он стал первым человеком, полетевшим в космос, но забывают о другом: за чарующей наружностью также скрывается талантливый летчик-истребитель, за плечами которого более восьмидесяти миссий во время Второй мировой войны.

Целый день я пыталась подкараулить де Бера, но рядом каждый раз оказывался кто-то еще. За это время я успела немного успокоиться и поняла, что сперва стоит поговорить с Флоренс и Леонардом. Леонард был у себя в лаборатории, ставил эксперименты… над чем-то. Там были какие-то камни. И дрель. В общем, я отправилась на поиски Флоренс. Ее я нашла в тренажерном зале. Она занималась на беговой дорожке, чему способствовала мягкая центробежная сила, действовавшая внутри вращающейся станции в форме пончика.

Я прошла по немного изогнутому полу, мимо Терразаса со штангой и Рафаэля на велотренажере. В зале было и несколько постоянных работников «Лунетты»: все они были одеты в спортивную форму, выданную ООН. В углу скрючился один из репортеров: он снимал, как де Бер отжимается.

Через плечо Флоренс было перекинуто полотенце, и она периодически вытирала им пот с лица. Даже в условиях искусственной гравитации во вращающейся части «Лунетты» пот не стекал столь же легко, как на Земле.

Флоренс слегка кивнула, дав мне понять, что мое присутствие не осталось незамеченным, но с дорожки не слезла.

– Можно тебя украсть на минутку? – я бросила быстрый взгляд на остальных, но, кажется, никому не было до нас дела. – Для следующей симуляции мне нужна помощь, это по поводу связи.

Флоренс вытерла лицо.

– Мне осталось еще двадцать минут на дорожке.

Я кивнула и метнула взгляд в сторону де Бера: хотела убедиться, что он все еще красуется перед репортером.

– Ладно. Я буду в лаборатории, хочу кое над чем поработать с Леонардом. Приходи, как получится.

Флоренс проследила за моим взглядом и вопросительно подняла брови. Потом она сжала губы и кивнула.

– Я к вам загляну.

* * *

Когда я вошла в лабораторию, доктор Леонард Фланнери выглядел точь-в-точь как какой-нибудь сумасшедший ученый. На нем были белый лабораторный халат, защитные очки и наушники. Под защитными очками на носу у него сидели еще и увеличительные линзы, и под их толстыми стеклами глаза его почти совсем исчезли. Не знаю уж, над чем он работал, но стоял страшный скрип, и в воздух летели искры. Кстати, это одна из причин, почему мы перестали использовать в космосе чистый кислород. Ну… и еще из-за опасности отравления кислородом при длительном воздействии.

Леонард поднял на меня глаза и с улыбкой щелкнул выключателем на своем хитроумном приспособлении.

– Йорк! Чем могу помочь?

Я дождалась, пока он снимет наушники. Они остались висеть вокруг его шеи словно какой-то странный галстук.

– Хочу кое о чем с тобой поговорить. Но сперва надо дождаться Флоренс.

– И о чем же?

– О ФБР.

Лицо у него посерело. Леонард поднял защитные очки на лоб и вытер руки о тряпку на лабораторном столе.

– Давай я все выключу.

Я пожала плечами и протянула свою папку.

– Я тут кое-что принесла, чтобы скоротать время. Она сказала, что придет минут через двадцать.

– Ну, за двадцать минут ничего полезного не сделаешь, – Леонард бросил тряпку обратно на стол. – Это все никак не закончится, да?

– Не знаю.

Леонард стянул с шеи наушники и со щелчком поставил их на место на стеллаже с инструментами. За ними последовали очки, после чего он снова вернулся к своей работе на столе, чем бы это ни было.

– Над чем ты работаешь?

Я уселась на один из табуретов у высокой стойки.

– Проверяю новый керноотборник[35], – он вытащил сверло из камня, в который оно все это время вгрызалось. – Я не в восторге. У него слишком большой свободный ход, и чистого отверстия не получается. Но, подозреваю, какая-то корпорация хочет, чтобы мы использовали именно его, а взамен они будут частично финансировать миссию. Ну, ты знаешь, как это работает. «Наши сверла используются на Марсе!»

Я фыркнула.

– Ага. От меня вон одни требуют, чтобы я в экспедицию взяла их помаду.

– Шутишь? – он замер с дрелью в руке и покачал головой. – Можешь не отвечать. Я сам знаю ответ.

За моей спиной раздался голос Флоренс.

– Ответ на что?

Я повернулась к ней.

– А тебя просили взять на Марс косметику?

Флоренс переоделась из спортивного костюма, но волосы у нее все еще были убраны в тугой пучок. Она закатила глаза.

– Выпрямитель для волос. Как будто я буду в космосе использовать щелочь. Эта штука опасна даже в том случае, если гравитация держит ее на волосах.

– Погоди… ты что, выпрямляешь волосы щелочью?

Флоренс махнула рукой, словно пытаясь стереть мой вопрос из воздуха.

– Я закончила тренировку раньше, чем планировала. Так что лучше скажи мне, зачем я это сделала?

– Да, точно, – я положила папку на стойку и сделала глубокий вдох. Раньше, когда я еще не была космонавтом, я бы, пожалуй, стала ходить вокруг да около и тянуть время, увиливая от конкретных заявлений. Но теперь? Я не стану оскорблять коллег и тратить их время, а сразу поделюсь нужной для решения проблемы информацией. – Этот репортер из ЮАР… Он упомянул