Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

отсрочке миссии. Хотя, с учетом сложившейся экономической ситуации, это одно и то же.

– Я тут ни при чем.

Де Бер скрестил руки на груди и пытался взглянуть на Паркера свысока.

– Значит, ты не станешь возражать, когда я скажу, что с этого момента все контакты с журналистами будут происходить в присутствии представителя МАК, – Паркер осмотрел зал, на мгновение остановив взгляд на мне. – Это всех касается. Включая меня.

– Значит, мне нельзя поговорить со своими соотечественниками? Ты это хочешь сказать?

– Если этот соотечественник является журналистом, то да.

У де Бера был такой вид, словно он вот-вот плюнет прямо на пол.

– Я буду жаловаться МАК.

– Приказ отдал Клемонс, – Паркер пожал плечами, – можешь делать все, что хочешь, но это может не пойти тебе на пользу.

– Он идет по простому пути, хотя ему стоило бы сосредоточиться на обвинениях, о которых идет речь в статье.

Де Бер щелкнул пальцами в сторону Леонарда, который сидел в дальней части зала, опустив прикрытую руками голову на колени.

В зал вошли Терразас и Хайди. У обоих на лице застыло выражение а-ля «какого черта?».

Что бы тут ни происходило, Натаниэль тут ни при чем. И я тоже. Надеюсь.

– Что за обвинения?

Де Бер развернулся ко мне с презрительной усмешкой на лице.

– МАК пытается скрыть тот факт, что в падении ракеты «Сигнус 14» замешаны ниг… чернокожие космонавты.

– Они не могут скрыть то, чего не было. – Я, подражая ему, тоже скрестила руки на груди. – Мы там оба были, так что ты должен это понимать.

Его улыбка дрогнула, как будто он вдруг вспомнил, с кем говорит.

– Да. Да, мы там оба были. Только ты находилась в передней части ракеты, так что можешь и не вспомнить, что доктор Фланнери много времени провел, перешептываясь с террористами.

– Этого никто не вспомнит, потому что этого не было. – Хотя он был прав: если бы Леонард и в самом деле разговаривал с кем-то из захватчиков в то время, как я стояла у входа и исполняла свою роль посредника, я бы этого не заметила. Но я была уверена, что Леонард не был в этом замешан. – А есть еще пончики?

Рафаэль оперся на встроенную пластиковую стойку и махнул рукой на вакуумные пакеты с выпечкой.

– Прямо с последней поставки. На вкус даже почти свежие.

Терразас присоединился к нашим усилиям сменить тему и коротко фыркнул.

– Ты тут слишком задержался, если думаешь, что эти пончики свежие.

Паркер сел на стул, стуча пальцами по страницам прямо как Клемонс.

– Ребята, давайте к делу. Остался месяц до запуска. Надо сосредоточиться.

Один месяц. И для вылета у нас будет окно всего в семь дней, иначе придется отложить запуск еще на полтора года, когда планеты снова выстроятся в одну линию. Де Бер должен быть полным идиотом, чтобы упорствовать в своих попытках убрать Леонарда с миссии. Я всем сердцем надеялась, что он все-таки не идиот.

Я взяла себе упакованный пончик и кружку кофе. Одна из самых первых проблем, с которыми сталкиваешься в космосе, заключалась вот в чем. Из-за перегруженности пространства и всех этих тюбиков запах кофе не ощущался, и от этого пропадало пятьдесят процентов радости. На вкус это была просто горькая вода. Горькая вода с кофеином, но все равно. Кольцо с центробежной силой все меняло. Вы можете подумать, это совсем не так важно. Но это значит, что вы даже не представляете, насколько космическая индустрия зависит от кофе. Я вдохнула пьянящий аромат и направилась к пустому стулу между Рафаэлем и Камилой.

Обычно экипаж «Ниньи» сидел по левую сторону стола, а экипаж «Пинты» – по правую. Не то чтобы это было запланировано, но часто мы еще и садились напротив людей, занимающих аналогичный пост. Так что, усаживаясь на свое место, я кивнула Хайди Фёгели.

Она кивнула мне в ответ и наклонила голову в сторону де Бера, сидящего в передней части стола. За этим последовал вздох, в котором я услышала некоторую долю сочувствия.

Паркер дал всем время рассесться. Сам он, в ожидании, потягивал свой кофе. Потом он отставил чашку и коротко кивнул.

– На этой неделе мы сфокусируемся на инвентаризации припасов и их обеспечении. Экипаж «Лунетты» перевез продукты и загрузил наши корабли, но нам нужно убедиться, что все на месте.

– По дороге на Марс не получится заглянуть в магазин за бутылкой молока, – подмигнул Бенкоски.

Паркер пропустил это замечание мимо ушей и продолжил.

– В экипаже «Ниньи» остаются Терразас, Авелино и Фланнери. Шамун проверит медикаменты. Грей и Йорк, вы ответственны за кухню.

Меня неприятно удивило, что он решил назначить ответственными за кухню женщин. С чего вдруг?

– В экипаже «Пинты» останутся де Бер, Шёнхаус и Стьюман. Дональдсон проверит медицинский отсек и расходные материалы. За кухню ответственны Сабадос и Фёгели.

Дональдсон, Фёгели и Сабадос сидели рядом друг с другом на стороне «Пинты», как будто мужчины опасались получить от них девчачьих вшей. Фёгели наклонилась и прошептала что-то Сабадос, которая в ответ сжала губы, пряча улыбку.

– Бенкоски. Мы с тобой отвечаем за «пчелок». Перевезем экипажи на корабли, а потом проведем полную проверку шаттлов, – Паркер поднял взгляд, отрываясь от бумаг: – Центр управления полетами считает, что нам понадобится шесть часов. Они хотят, чтобы мы вернулись на «Лунетту» к вечерней пресс-конференции.

В конце стола фыркнул Рафаэль. Я знаю, что он хотел сказать. Если бы все происходило в условиях гравитации, то да, конечно, шести часов нам могло хватить. Но только чтобы добраться до кораблей и обратно, уйдет по полчаса в одну сторону. Не говоря уже о том, что придется наряжаться в скафандры. И вообще. Пресс-конференция после целого рабочего дня, посвященного инвентаризации? Бр-р.

Я откусила кусочек пончика, и он оказался пенопластовым. Сахарная пудра сверху на вкус отдавала пластиком от упаковки. Надеюсь, на пресс-конференции будет чем перекусить.

Паркер дал нам минутку поворчать, а потом криво улыбнулся.

– Я им сказал, что это нерационально, так что у нас есть два дня. Но пресс-конференция все равно состоится сегодня вечером.

Руби Дональдсон, врач «Пинты», подняла свою кружку с кофе.

– Благослови тебя Господь.

Паркер покачал головой.

– Просто напомню, что никто не может разговаривать с журналистами, если рядом нет представителя МАК. Если нужна помощь, зовите Бетти.

Де Бер пробурчал что-то на африкаансе и провел резкую линию на странице своей папки.

Паркер наклонился вперед.

– Я тебя слышал и понял. Может, для остальных повторишь по-английски?

Де Бер покраснел и заскрипел зубами, но потом пожал плечами.

– Если нам нужна будет Бетти, мы найдем ее у тебя в койке?

В зале повисло молчание. На фоне гудели вентиляторы «Лунетты». Мы все знали об их интрижке. Мы знали, что Бетти с Паркером продолжали ее и на станции. Но они вели себя осмотрительно. Никто ничего не говорил, потому что, если честно, Паркер становился душкой, когда в