Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга

— Праотец победил абаасов! — взревела толпа. — Путь их свободен!

Паж Джалы поднял взгляд на свою госпожу и спросил, через платок голос его звучал глухо:

— А что было бы, если бы победили абаасы?

— Ритуал начали бы сначала. Если бы абаасы выиграли четыре раза подряд — за эти души никто бы уже не имел права бороться: Праотец отвернулся бы от них.

Жрицы замедлились, мелодия вернулась к изначальному ритму. Маски абаасов бросили в костёр. Пламя, пожрав жертву, успокоилось, неспешно догорая на углях.

Пинега и близняшки стояли в стороне от танцующих. Старшая из Воинствующих Матерей на ритуал смотрела с неудовольствием. Зея озиралась встревоженно, забыв о слепоте, а Бурея пританцовывала, тихо подпевая.

К Победителю подошли танцевавшее у огня жрицы. Их одежда пеплом осыпалась на песок, только пламя ещё облегало фигуры. Глаза горели, волосы трепетали как языки свечей. Они окружили его, танцуя, а когда разошлись, на песок ступил воин-южанин с островов. Парные клинки вычерчивали вокруг него двойные восьмёрки, бликуя и искрясь. Воин в белой маске встал в защитную стойку, покрепче перехватив свой клинок.

Теперь из музыки остались только барабаны, ритмичные, как сердцебиение, сотрясающие землю. Песок подпрыгивал мелко, по нему шла рябь, как по воде. Ветер над городом усилился, пламя костра описало круг, раскидывая хлопья пепла по двору.

— Ты видишь его? — шёпотом спросила Зея у сестры.

Бурея приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть мужчин на другом краю площадки:

— Темно, не вижу лиц.

Агон, кружа вокруг воина, рисовался, раскручивая клинки над головой, или, приближаясь к противнику быстрым шагом, щёлкал перед его лицом ножницами из двух восьмёрок. Но мужчина в белой маске увернулся, уходя от драки.

— Чего он ждёт? — спросил Паж у градоправителя.

Юноша глядел на битву восторженно, чуть ли не прыгая, и Джала осадила его, схватив за плечо.

— Как чего? — удивился Янгел. — Пока противник вымотается.

— Агона не измотаешь. Он лучший воин не потому, что быстро мечом машет, а потому, что может делать это сутками, — Паж надменно усмехнулся, поглядывая на белую маску.

— Но так же не бывает. У любого бойца есть слабые стороны, — Нахмурился префект городской стражи, присоединяясь к разговору.

— Быть может, они есть и у Агона, — пожал плечом юноша, — но пока никто их не нашёл. Тем более что для вашей империи парные мечи оружие непривычное.

— Редкое, да, — согласился префект, рассердившись, — но наш Третий Наследник Сирел непревзойдённый мастер боя на двух мечах. Если бы он был здесь…

— Однако, его здесь нет, — повернулась Джала к воину, скрестив руки на груди. Её красивое лицо вдруг всё перекосило, — боюсь, наёмникам-имперцам придётся подчиняться нам.

— Не бывать этому!

— Посмотрим.

Меж тем, на арене воин в белой маске пассивно ушёл от очередной атаки буйя. Он перекатывался по песку, уходя от ударов, петлял, как заяц, пока не оказался у южанина за спиной. Толпа радостно охнула, предвкушая победу, но Агон развернулся с нечеловеческой быстротой и поймал удар на перекрестье клинков. Воин, не дожидаясь, пока противник скинет его оружие, разведя мечи, пнул того ногой в живот. Буйй согнулся, но удар почему-то не причинил ему особенного вреда. Однако мечи он расцепил, и воин в маске, не теряя времени, вышиб правый клинок из его рук.

Битва закипела по новой. Теперь соперники были почти на равных: длинный, затупленный для ритуала меч против саблеподобного клинка. Белая маска перешёл в наступление, искры летели от ударов, песок и пепел закружились в вихре, длинные тени бойцов страшно танцевали на штукатурке дома градоправителя.

Агон был физически сильнее своего противника. Его удары оставляли на клинке соперника глубокие борозды. Южанин высоко вскинул меч и резко, мощно обрушил его. Воин поймал удар на клинок, но не удержался на ногах и упал на колени. Агон замахнулся ещё раз и меч соперника раскололся пополам, как сухая палка. Левое плечо имперца было задето. Кровь упала на золотой песок.

Толпа испуганно взревела, требуя остановить бой, но воин в белой маске, дотянувшись рукой до земли, зачерпнул горсть и бросил ее в лицо врагу в тот момент, когда буйй снова замахнулся. Агон зарычал, но не сдвинулся с места и не остановился. Его заточенный на одну сторону клинок полетел вниз, со всей мощью. Взметнулась пыль, скрыв соперников. Люди кричали, волнуясь за судьбу белой маски.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдруг из завесы пыли кувырком выскочил воин со сломанным мечом. Он добежал до того места, где выбил клинок из рук соперника, откопал его из песка и перехватил обратным хватом в левую руку. Из пылевого облака, рыча и ярясь, вылетел подслеповатый Агон. Он сломя голову мчался на воина, и, казалось, тот не успеет ничего предпринять. Но белая маска вскинул трофейный клинок, принимая удар сверху. Поединщики упирались ногами в песок, краснея от натуги, их сдвоенный рык громовым раскатом прокатился по округе. Агон давил со всей силы, его противник скользил и заваливался, почти падал, клинки скрежетали друг о друга. Но сверкнула сталь, левая рука воина взлетела вверх, и тяжёлое яблоко сломанного меча врезалось южанину в висок. Агон пошатнулся, шагнув назад, маска перекинул клинок в руке, меняя хват, и подсёк соперника под колени мечом плашмя. Буйй упал на песок, ему на грудь кинулся воин и приставил к шее саблю и обломок меча, зажав соперника в ножницы из лезвий.

Во дворе стало тихо. Даже ветер в изумлении замер. Пыль и пепел оседали на землю с каким-то неловким видом. А потом зазвучали одинокие рукоплескания. Женщина в тюрбане вышла из толпы, хлопая в ладоши.

— Отлично. Просто потрясающе, — в её голосе смешивалось восхищение и недовольство. — Кто же ты, о неизвестный герой?

Воин поднялся, воткнул оружие в песок и стянул маску с лица.

— Почему-то я не удивлена, — покачала она головой. Бубенчики укоризненно зазвенели, — вставай, Агон. А ты — назови своё имя.

— Меня зовут Камал, — ответил ей Сирел, сплёвывая кровь из прокушенной губы.

Одной рукой он схватился за край потной, грязной рубахи и скинул её с себя. Рана на плече, хвала стихиям, была неглубокой.

— Поприветствуем же нашего Лорда Земли! — вышла на песок Жрица.

Толпа, наконец, очнулась и зашлась радостными криками.

— И что теперь? — спросил Паж у градоправителя, не спуская глаз с победителя.

— О, теперь наш храбрец будет коронован, проведёт ночь со жрицей этой земли и получит виде́ние об исходе предприятия!

Молодой южанин глядел на градоправителя с выражением презрения и удивления на лице.

Сирел внимательно посмотрел на пажа прищурившись. Тот перехватил его взгляд и отвернулся, слишком быстро для человека с чистой совестью. Да и черты его лица, что не были скрыты платками, казались наследнику слишком мягкими для южных юношей.

— А что за виде́ние он увидит?

— О, духи этих мест и сама эта земля расскажут ему всё, что знают о случившемся в шахтах, и представляют ли чужаки угрозу.

— Серьёзно? — паж усомнился. — Так подробно?

— Ну, видения обычно весьма туманны… — ответил Янгел замявшись. — Но Жрица Земли истолкует ему увиденное.

— Понятно… — Джала и её паж обернулись к Сирелу, которого уже уводили к храму Стихий.

Enigma — The Roundabout

Дурман благовоний кружил Сирелу голову. Высокие потолки храма терялись в дыме курений. Пахло древним отваром жрецов — «водой видений», куда входили такие опасные для здоровья травы как красавка, белена, дурман и редкая в империи мандрагора. Друид поднёс мужчине кубок из красного стекла. Наследник поднял на него глаза, отчего-то все движения давались ему с трудом, голова стала тяжёлой, как колода. Третий ненавидел ритуалы с травами. Он уже не понимал зачем вообще ввязался во всё это. Какое ему было дело до всех этих шахтеров, когда на кону стояла его великая миссия? Сколько его солдат перебьют там, на юге, пока он пьёт здесь ритуальные отвары со жрицами? Как ему найти выход из всего этого? Но напиток, скользнув по пищеводу к желудку, прогнал тревожные мысли. И наследник отключился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})