СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь

сжалась, чувствуя, что говорят о ней.

– Дарья, тебя долго ждать? Скотина некормленная, непоенная, – чей-то зычный мужской крик прекратил поток обидных слов и женщины, спохватившись, разбежались с тяжелыми, ритмично покачивающимися в такт шагу, коромыслами. Девушка облегченно вздохнула и попробовала набрать воды, но усилия были тщетны; тяжелая деревянная привеска мешала Дане, длинная жердь не слушалась ее рук. Ведро то не долетало до дна, то зачерпнув воды, выливалось у самого края колодца. Сколько так мучилась, пока не услышала веселый голос парня.

– Что, красивая, воды не набрать? Давай помогу.

Еще мгновение и оба ведра наполнены чистой, как слеза, колодезной водой, а еще через некоторое время шли они по улице; веселый и говорливый парень нес ведра с водой, а Дане досталось коромысло.

– Откуда такая синеглазая? – допытывался спутник. – Неужели в поле во ржи выросла.

Дана внимала его словам, и было тепло и радостно на сердце. В последнее время столько горечи и страданий пришлось испытать, а эта встреча, как ложка сладкого меда на душу, как света лучик в темной беспросветной ночи. Так любы и милы были его речи, что слушала и слушала бы без конца, а он все говорил и говорил, как будто обо всем и ни о чем, и смеялся, смеялся заливисто, громко, рассказывая забавные мелочи.

– Зовут – то тебя как?

Дана якобы нахмурила брови, но легкое облако улыбки блуждало по ее личику, глаза светились от потешной беседы, от необычных ощущений.

– Дана!

– А я – Лука.

Остановились у избы, где сейчас жила девушка. Парень поставил ведра у ворот и заторопился назад. Дана внесла воду в дом, присела у стола, а мысли неугомонные все о веселом парне. Добрые глаза, ласковый голос, может его видела в том счастливом сне, может именно его любви ждала, надеясь на счастье девичье. Сердечко встрепенулось и притихло, ожидая чего-то чудесного, необыкновенного.

Вечером прилетела Клава и поведала, что обыскали весь остров, но ни Норы, ни собаки не нашли, как в воду канули, видно и в самом деле сгорели при пожаре.

Дана сидела в избе, опечаленная недобрым известием, немигающими глазами глядя на окна, даже Комариха притихла, не понимая, что случилось с девушкой.

Горе было тяжелым и безысходным, хотелось выть от безнадеги. Несколько дней подряд уходила далеко в лес, что бы здесь никто не видел ее горьких, отчаянных слез, не слыхал ее громкого безутешного рыдания, и только ворона обеспокоено сопровождала девушку.

***

Как-то решила вернуться на пожарище и подобрать все, что еще осталось от прежней жизни. Возле сгоревшей избы ничего не изменилось, все та же гарь и копоть. Осторожно, чтобы не запачкать свое единственное платье, разворошила головешки и заметила маленькую каменную шкатулку, почти не тронутую огнем. Кое-как открыла ее и увидела тщательно замотанный золотой крестик.

Мама Нора говорила, что крестик был на шее у девочки, когда Кирей принес сверток в избу, но Дана не носила его, слишком тяжелым был по весу. Теперь же она с большим удовольствием надела крестик на шею, расправив красную шелковую нить.

Больше ничего не нашла, сгорело все, а жаль, приемный отец, хоть и работал от зари до зари, едва мог заработать на хлеб, тем более, деревенские жители привыкли с ним рассчитываться наливкой или брагой, что и споило бедного мужика, превратив в горького беспробудного пьяницу, а потом они же брезгливо отворачивались от него, когда проходил мимо пьяный в стельку.

Напоследок заглянула к медведице и обрадовалась, что та полностью выздоровела, и от недавней раны не осталось и следа. Угостила медвежонка медом, что они с Клавой только что позаимствовали у диких пчел. Малыш подрос, стал больше, внушительнее, но такой же сластена, как и раньше.

III

Дана вернулась в избу вечером, усталая и успокоенная. Никого еще не было. Присела на лаву, с наслаждением вытянув ноги. Внимание привлекло необычное поведение Клавы. Ворона все время встревожено за кем-то следила, сидя на подоконнике. Дана стала наблюдать за беспокойными прыжками птицы. В очередной раз, когда она, спрыгнув с окна, вернулась в избу, недовольная и сердитая, девушка закрыла окно.

– А ну, признавайся, что случилось? Что мечешься, как угорелая?

– Сама иди, посмотри, – недовольно проворчала птица.

Дана вышла во двор и присела от неожиданности, у калитки сидел медвежонок и смешно сопел, тыча носом в жерди. Он хотел зайти, но ворота были закрыты, и зверю ничего не оставалось, как ждать, чтобы кто-то его впустил.

– Как он здесь оказался? – девушка глянула на ворону.

– Увязался следом. Пришли домой, а он тут как тут. Пыталась в лес увести, уперся и ни в какую. Надеялась спрятать, а куда. Что будет, если кто-то заметит. Кошмар-р-р!

Это слово часто любила повторять Нора, когда случалось что-то неожиданное и чрезвычайное.

– Точно кошмар. – Дана растерялась от столь неожиданного появления нежданного гостя. –      Навязался на мою голову.

А тут, как назло, по улице разговор слышится. Комариха, громко смеясь, шла домой, с кем-то болтая без умолку. Вот недобрая несет не вовремя, то до утра не дождешься с гостей, а сегодня приперлась, не успело стемнеть. Во дворе медвежонка не спрячешь, еще уйдет шататься по деревне ночью, мало ли что взбредет ему в голову. Решила завести в избу, привязать под столом. Комариха, судя по голосу, уже навеселе, быстро уснет, а там видно будет.

До прихода хозяйки успела затащить упиравшегося зверя под стол, привязать за лапу к ножке стола, и вороне приказала глаз с него не спускать, если ей надо будет отлучиться. Пришлось Клаве сидеть в печи за заслонкой, наблюдать за надоедливым и непутевым гостем

Шумной толпой на порог зашли товарищи, Комар с хозяйкой и Кондрат со своей женой. В маленькой избе сразу потемнело, стало шумно и тесно. Дана с удивлением смотрела на нежданных гостей, комариха не очень гостеприимная хозяйка, у нее всегда пустые горшки, и, если есть что выпить, она сама выхлебает все и деду не оставит. Соседи расселись за столом, выкладывая из узелков принесенную с собой еду и выпивку.

Чего здесь только не было: и румяное кольцо жирной свиной колбасы, и мясо, запеченное в печи, пироги со всевозможной начинкой. Отдельно выложили зажаренную целиком рыбу, она, выпучив бельма, немигающе смотрела на шумных гостей. Целый большой кувшин вишневой наливки, бутыль с брагой. Отдельно поставили мисочку с холодным. Комариха быстро накрыла стол, разложив принесенное с собой по мискам, с удовлетворением глядя на это благолепие. Тула сегодня была щедрая, правда, что взамен захочет, пока неизвестно, хоть можно догадаться.

– Ух ты, и