Строгий профессор - Надежда Мельникова

тянет к себе и бесконечное число раз шепчет моё имя.

— Роман! — Крик за дверью заставляет меня дëрнуться. — Ты точно не хочешь на экскурсию? Я для тебя добыла таблетку от головной боли. — Гремит в дверь кулаком Баранова.

А мы с Ивановой продолжаем ласкаться и целоваться. Она положила ножки на мою поясницу, и жмется, не желая отпускать. 

— А ещё мы потеряли твою Иванову! — Продолжает долбить в дверь коллега. — Деньги-то уплачены, надо ей позвонить и найти, она на экскурсию записана. У тебя же есть номер студентки?

Сейчас я ненавижу английский язык и всё, что с ним связано. Но ситуация патовая. Я-то в одежде, но Наташа голая. Нам нужно остановиться. 

— Нет, пожалуйста, нет, я хочу ещё. — Призывно хватается за меня студентка.

Такая разомлевшая, красивая, сладкая, только что испытавшая оргазм. Просто сдирай брюки и трахай, пока член не отсохнет. Но кто-то должен включить здравый смысл.

— Надо выйти, Наташ, я забочусь не только о себе. О нас не должны узнать, и тебе это известно. 

— Нет, Ромочка, пожалуйста.

Она заставляет меня улыбнуться, сто лет меня никто так не звал. Мне нравится. 

— Да, Наташ, да.

Приподнимаю с пола её трусики и натягиваю на стройные ножки. Затем насильно просовываю её руки в кофту. Целую её в губы, застегивая пуговицы, она ластится ко мне. Срыв башки, какая она сексуальная, несмотря на отсутствие опыта. Соблазнительница и сама не понимает, что со мной делает.

— Я выйду первый,  Наташ, захлопну дверь, а ты возьми ключи и потом придёшь к автобусу. 

Она целует меня ещё раз, а я облизываю её рот.

— Иду, Лариса! Хватит долбить, руки поломаешь! Уснул, непонятно, что ли? Просто уснул!

Натягиваю пиджак, тяну полы вниз и у двери, прежде чем открыть её, прижимаю свой адов стояк, пытаясь успокоиться.

Глава 11. Он заступился за меня

Тайком выбравшись из комнаты Романа, я бегу к своему корпусу, задорно перепрыгивая через клумбы, деревянные мостки и мощёные дорожки. Скакать в короткой юбке занятие крайне неудобное, но я не могу остановиться, словно внутри меня включился особый бешеный моторчик. Где-то справа, за кустами, слышен шум и гогот. Все, кто планировали ехать на экскурсию уже собрались у автобуса. Даже издалека слышен гул студентов и преподавателей, толпящихся возле «икаруса». Стараясь не попасться, я втягиваю голову в плечи, наклоняясь как можно ниже.

В номере никого нет. Воздух пропах дешёвыми цветочными духами и копчëной колбасой. Моя соседка любит покушать. Судя по брошенным на её кровати вещам, она тоже собиралась на экскурсию. Забыв обо всем на свете, я подбегаю к зеркалу в ванной. Кажется, после интересных, горячих игр со своим профессором я очень изменилась. Красное лицо, щёки горят, и глаза сверкают, будто два фарфоровых блюдца. С ума сойти! Я выгляжу иначе.

Будто в моей жизни наступил совершенно новый, волнительный, ни на что не похожий период. Трясусь и одновременно очень сильно радуюсь. Снимая нервное напряжение, давлю на края раковины и прыгаю как кузнечик, не желая успокаиваться. Я точно повзрослела. Такого со мной никогда в жизни не было. Вот ни секундочки не сомневаюсь, что теперь я настоящая женщина. Ну почти женщина. Осталась одна маленькая формальность.

Жаль с Евкой нельзя поделиться, пусть бы удавилась от зависти. Уверена, её молоденькие мажорчики ничего такого не умеют. Мой Рома — он просто гений в этом. Как он всё там ловко выделывал! Ему, кроме методичек и докладов по литературе, обязательно нужно выпустить пособие о том, как выписывать языком алфавит между женских ножек. О боже, думаю об этом и снова горю.

Есть у меня школьная подруга Юлька, она переехала в другой город, и мы с ней часто по скайпу созваниваемся. После поездки обязательно расскажу ей, как мне было хорошо! Без подробностей и имён, конечно, но с жаркими фактами и яркими моментами. Не могу не поделиться. А Евке нельзя, она же в миг догадается, что речь о моем чудесном профессоре.

Это кайф и абсолютный восторг — разделить минуты удовольствия с мужчиной своей мечты. Сжав кулачки, жмурюсь от радости. Возможно, выгляжу как дура, но какая в самом деле разница, если я счастлива.

Заметно трясутся руки, мешая расправить и натянуть тугие джинсы на ноги. Сейчас скажу всем собравшимся, что просто хотела переодеться и слегка потерялась. Извинюсь за опоздание.

Внутри всё поёт, я не могу справиться с потоком эйфории. Заболоцкий ласкал меня, облизывал, где хотел, трогал в разных местах. Мой строгий профессор просто балдел от наших взаимных поцелуев. Голова кружится. Не помню и не понимаю, куда дела носки. Просто безумие какое-то. Мечусь по комнате, открываю шкаф, копаюсь в сумке. Всё время мечтаю о Роме. Даже сейчас, когда между нами случилось так много, я желаю ещё большего. Жаль, мы не можем ехать рядышком, на соседних креслах в автобусе. Это вызовет лишние подозрения.

Он такой нежный и в то же время требовательный. Мне очень-очень понравилось. Профессор творил со мной невероятные штуки. Он меня просто размазал по покрывалу, настолько сильно я впечатлена произошедшим. Я теперь неделю, а то и две, не стану мыться.

Ведь это же что-то значит? Дышать больно от восторга и трепета. Конечно, Роман не может быть таким с каждой своей подружкой в мокасинах. Такая страсть и нежность — это только для меня.

Покончив наконец с переодеванием, пытаюсь покинуть номер. Как же эта дверь закрывается?! Боже, я сую ключ не в ту скважину да ещё и вверх ногами.

Он же сказал, что я нравлюсь ему. Наши отношения наверняка исключительные. Не станет он целовать туда первую встречную. Фу, нет, не может быть. Я уверена, что я для него, как и он для меня, очень особенная. А ещё он закрывал глаза во время поцелуя.

Трижды возвращаюсь к двери и дергаю ручку, проверяя не осталась ли она открытой. Моя соседка не переживет, если кто-то украдет её хлопковые труселя в синий цветочек. Она любит их развешивать на батарее, а потом рассказывать, что здесь всё плохо сохнет. Бегу тем же маршрутом, прямо к автобусу.

— Ну, наконец-то, Иванова, вы почтили нас своим присутствием! — набрасывается на меня Баранова. — Весь коллектив должен целый час ждать одну…

— Лариса, остынь! — неожиданно громко и резко заступается за меня Роман Романович, заставляя меня потупить взор и покраснеть до кончиков волос.

Поверить не могу