Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

И сказал Петров де Триану: — Покорись, несчастный, Деве Марии, ибо избран ты для великого дела, открыть новые земли и новую паству для воцарения господа нашего Иисуса Христа на новых, прежде языческих землях! Аминь, мать твою!

Вы будете смеяться, но Родриго покорился. То ли язык понял, то ли на уровне сознания сообразил, что выхода другого нет, но послушно перестал трепыхаться, и лёг на спину. Океан был спокойный, крупные южные звёзды, казалось, заглядывали в душу и прибавляли изрядный градус мистики. "Вот так лежи и жди, а Дева Мария тебя спасать будет". Петров отключился от Родриго и метнулся в Южный порт. На любом плавающем корыте есть спасательный круг. Обычный, пенопластовый. Скопировать, и быстрей назад. Удалось скопировать круг только с металлическими леерами, на которых он висел. Ну, да, разберутся.

Чёрт, куда он делся? Сколько меня не было? Минут десять? А, вот, отнесло в сторону. Хорошо, ночь светлая. Я ещё удивлялся, как он в два часа ночи в десяти километрах землю углядел.

— Лови круг, — Петров снова подключился к сознанию в матросе. Спокойно, Родриго, это Дева Мария тебе знамение шлёт. Дева Мария обещала спасти, значит спасёт. Всё по-пацански, дева сказала — дева сделала.

Де Триана ухватился за только что переставший мерцать спасательный круг и перевёл дыхание.

— Дева Мария, а как теперь на корабль вернуться? — спросил Петров-в-Родриго, — а то Америка так и останется неоткрытой.

— Пока не знаю. Может подводный буксировщик вам проявить. На таком скутере вмиг догоните.

— Заметят и амба.

— Тогда ласты, сам плыви, корабли ещё недалеко. М-м… постой, а если проявить вас прямо по курсу кораблей? Заберётся он сам на каравеллу?

— Заберётся. Сильный парень. Там канаты на корме свисают.

— Тогда не дёргайтесь, копировать буду. "Родриго, Дева Мария хочет, что бы ты лежал на воде спокойно и закрыл глаза". Хм. Слушается. Вот, что крест животворящий делает.

Петров задал для копирования большой параллелепипед с человеческой фигуркой посредине и принялся ждать. Глянул на часы. Надо же, с момента начала "операции" прошло всего ничего. А по ощущениям, несколько часов. Дилинькнула программа, оповещая о завершении копирования. Петров догнал абрударом каравеллы, прикинул скорость хода, время проявления, и, вынеся точку рандеву на милю вперёд, включил копировщик. Уровень горизонта немного не угадал, поэтому копия Родриго де Триана, проявилась в полуметре под водой. Для тренированного матроса это пустяк, так что можно сказать, все получилось.

Петров слетал назад, развеял Родригов оригинал, и подключился к сознанию свежепроявленной копии.

— … богамать. Ещё раз для бестолкового Родриго Дева Мария повторяет: скоро твой корабль пройдёт рядом, и нужно на него взобраться, чтобы исполнить предначертанное. Нет, это не демоны, и не происки дьявола. И не морская ведьма. Не будешь слушать — прокляну и утонешь. В рай не возьмут. Лично позвоню Святому Петру и скажу, что в меня не веруешь. Всё, вот корабли, хватай конец, лезь наверх.

Каравеллы подходили величаво, разрезая носами воду, которая ярко светилась, словно расплавленное серебро. Наполненные ветром паруса рвались вперёд. Петров залюбовался и сделал снимок. Красиво!

Лазил по канату Де Триана мастерски. В пять секунд он был на палубе. Но стресс давал о себе знать, ноги дрожали, и Родриго, обессилено опустился на палубу, привалившись спиной к переборке. Стали слышны голоса. Не сразу, постепенно, до Петрова дошло, что он понимает, о чем говорят люди за тонкой деревянной стенкой. Тут, скорей всего, помогал не "штатный" толмач, а матрос. Чужие слова, проходя сквозь призму сознания Родриго, кроме перевода, получали смысловую нагрузку.

Петров заглянул абрударом в каюту. В ней трое. Один, уже знакомый, Франсиско Мартин Пинсон, шкипер "Пинты", или как тогда говорили, маэстре. Второй, капитан корабля, Мартин Алонсо Пинсон, отец шкипера, такой же с виду, только старше на двадцать лет. Третий, Кристоваль Гарсиа Сармьенто, штурман, или, по-другому, пилот. Низенький, худющий, чернявый и носатый.

Говорил штурман: — По моим расчётам, мы прошли уже 760 лиг, но дон Кристобаль упорно утверждает, что не пройдено и 700.

Шкипер: — И днем и ночью все, кто бодрствует, не перестают ни на минуту роптать, и обсуждают, каким образом можно вернуться в Кастилию. При этом люди говорят, что было бы самоубийством рисковать своей жизнью, чтобы следовать безумным замыслам какого-то чужеземца, который готов принять смерть, лишь бы только сделаться большим господином. Я с трудом удерживаю людей.

Капитан слушал, насупясь. Шкипер продолжал: — Некоторые заходят еще дальше, говоря, что лучше всего сбросить его в море, если он будет упорствовать, настаивая на продвижении вперед, а затем объявить, что он упал в море, когда определял высоту Полярной звезды квадрантом или астролябией. Ведь так как он чужеземец, мало найдется людей или совсем таковых не будет, кто потребует к ответу содеявших подобное, но зато найдется бесчисленное множество таких, кто будет утверждать, что подобный конец уготован был ему богом по заслугам за дерзость.

Капитан проговорил в раздумьи: — В первом разделе инструкции, которая была получена капитаном каждого корабля при выходе от Канарских островов, сказано, что в том случае, если будет пройдено 700 лиг и земля открыта не будет, они должны будут в дальнейшем продвигаться морем, лишь до полуночи, а затем повернуть назад. Понятно, что адмирал занижает пройденные лиги, я сам бы так делал, но, что если, действительно, он ошибается? Тогда нас ждёт неминуемая смерть. Припасы на исходе. Сделаем так. Завтра утром я нанесу визит дону Кристобалю и разрешу вопрос с лигами. И если он согласится, что пройдено 700 лиг, будем действовать по инструкции.

Склянки пробили полночь. С марса спустилась тень вперёдсмотрящего, отстоявшего вахту.

"Родриго, с Богом, Дева Мария смотрит на тебя!", — де Триана вздрогнул от раздавшегося в голове голоса, и, вздохнув, полез по верёвочной лестнице наверх.

— Ты там не переборщи, Алиен, возьмёт и сиганет головой вниз, прямо на палубу, будет тебе и Америка, будет и свисток. Осторожней рули пращуром, это я тебе как Дева Мария говорю, — предостерёг Петров засланца.

Марсовая площадка, или по-матросски, "воронье гнездо", было на самом верху мачты. На такой высоте мачтовое бревно было совсем тонким, диаметром сантиметров в пятнадцать, и раскачивалось с таким энтузиазмом, что дух захватывало. Сама площадочка была до того маленькой, что вдвоём стоять уже было невозможно. Родриго сел, обхватив руками мачту, и свесив ноги вниз. Наверху было ещё светлей, чем внизу, серебристые в ночи паруса отсвечивали фосфорным блеском, горизонт ясной чертой делил мир на две части. Осталось ждать.

* * *

В кухне, где сидел с абрударом Петров, вдруг стало светло. Стоявшая на пороге Татьяна, которая включила свет, с удивлением спросила: — А что ты в темноте сидишь?

Петров, замешкавшись, поставил на мониторе заставку, и обернувшись, ответил: — Да, вот, засиделся. А сколько времени?

— Девять уже. Дети пришли, пора ужин накрывать. А где ты сейчас лазаешь?

— Нигде я не лазаю, — Петров сделал округлые глаза.

— Да ладно, я уже здесь пять минут стою, наблюдаю.

Петров самодовольно улыбнулся жене: — Через два часа я буду открывать Америку!

Татьяна тихо засмеялась, подошла, и любя, погладила Сашу по голове, взъерошив жесткие волосы: — Ты не наигрался еще в пиратов, мой Колумб?

Александр обнял её нежно и поцеловал: — Давай вместе откроем Америку?

На кухню ввалились два парня: — Ма, есть что пожевать? Привет, па!

— Вот сейчас поужинаем, и все вместе будем открывать Америку, — улыбаясь, сказала Татьяна, открывая холодильник.

Сыновья были под стать отцу, высоченные, симпатичные, только старший, Саша, почти блондин с пепельно-русыми волосами, а младший, Андрей, жгучий брюнет. Саша полностью брил лицо, а Андрей носил мушкетёрские усики и бородку. Девчонкам, что ли, так больше нравилось? Братья переняли от отца спокойную, слегка насмешливую манеру общения, никогда не ссорились, считая компромисс лучшим изобретением человечества. Саша после окончания университета пошёл работать в юридическую фирму, где уже подрабатывал, будучи студентом, был на хорошем счету как специалист, и ему доверяли вести некоторые корпоративные дела. Андрей писал диплом, готовясь, в следующем году, закончить институт, и уже год вёл бухгалтерию двух фирм. Мальчики были при деле.

— После ужина готов открыть всё, что угодно! — заявил Саша. Андрей кивнул.

— Рассказывай, — Татьяна начала расставлять тарелки, — пора мальчикам всё знать.

Петров вздохнул. Да, пора. Когда-то это нужно сделать. Почему бы, не сейчас?

Он начал с того, что рассказал об удивительном открытии, сделанном дядей Колей Ивановым и о событиях, которые произошли за последнюю неделю.