Рейтинговые книги
Читем онлайн Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 74

Увидев входящих, крепыш сунул им недочитанное письмо и поспешил навстречу гостям.

Женщины, увидев Иванова, поклонились: — Здравствуйте, барин.

— Вахмистр, Вы невежливы, дочитайте дамам письмо, потом подойдёте, — жестко сказал трактирщику Иванов.

Остановленный на полдороге трактирщик смущенно пробормотал: — Прощения просим, — и вернулся дочитывать письмо: — А так же жене поклоны, детям, теще и пропиши ты мне, как ты живешь, и насчет выборки льна не было ль тебе какого-нибудь препятствия, уплатил ли тебе барин мои остатные деньги, или вычел за харчи, еще уведомь меня, как твое дело насчет детского пособия…

Друзья и староста прошли вглубь харчевни, и сели за большой, начисто выскобленный стол. Чуть позже к ним присоединился Савелий.

— Ты что, и трактирщика с Первой Мировой приволок? — вполголоса поинтересовался Петров.

— Нет, — улыбнулся Иванов, — Кирилл — самый, что ни на есть нынешний уланский вахмистр, бессрочноотпускной. Под Плевной ранен, у генерала Черняева воевал.

— Что же он, такой герой, и в содержатели гадюшника подался?

— Ну, не скажи… Трактир сейчас выполняет множество нужных функций. Во-первых, клуб. По вечерам тут народ собирается. А где ещё? Телевизоров нет, мужик дела по хозяйству сделал и сюда. Во-вторых, почта. Письма почтальон по домам не разносит, приносит сюда. Адрес у всех один: село Гордино, дома номеров не имеют. Да и грамотных на селе, раз-два и обчёлся. Здесь и читают письма. Сюда и газеты привозят, я выписываю "Русский Инвалид" и "Московские ведомости". Хотел ещё "Земледельческую газету" выписывать, так сказать, профильную, но почитал её в уезде, брр, такой бред пишут, и не стал. Такая вот изба-читальня. Опять же новости из уезда и губернии, все тут. Какой же это гадюшник? Все свои. Да и не пьют мужики много. Кто пить начинает, долго не живёт. Это жёстко. Естественный отбор.

Петров огляделся повнимательней. Половина таверны занята печью, стойкой, полками, на которых расставлена посуда, для посетителей установлены чистые столы, тяжёлые и прочные, лавки по длине столов, в красном углу — образа. На полках за стойкой разнокалиберные и разноцветные штофы с напитками.

— Савелий, — обратился Петров к фельдфебелю, — ты, у нас человек разбирающийся, просвети-ка насчёт местного ассортимента.

— Чем торгуют, — подсказал Иванов.

— Так всё просто, вашбродь, — ответствовал Сява, поняв, что от него хотят, и начал тыкать пальцем в бутылки: — Вино, простое вино, зеленое вино, акцизное вино, водка сладко-горькая, водка очищенная, бальзама. А еще баранки, пряники, конфетки.

Петров поморщился: — Ну, для того, чтобы нажраться, есть всё, даже леденцы для закусона, а просто поесть есть что-нибудь?

Вахмистр-трактирщик закончил читать письмо, и отдал его женщинам. Те стали благодарить, а он, махнув рукой, мол, не стоит, подошёл к столу гостей.

— Здравия желаем, Николай Сергеевич, будь здоров, Акакий Анисимович! — и отвесил уважительный поклон остальной честной компании.

— Кирилл, чем сегодня попотчуешь? — спросил Иванов.

Уланский вахмистр был невысок, но крепок, розовощёк, как и положено, слегка кривоног, одет в белоснежную рубаху и почти чистый передник.

— Щи имеем с солониной, с бараниной, жирные, вкусные, каша тоже есть, гречневая, с салом, — начал перечислять Кирилл, — ещё пироги есть с гречкой и творогом, хлебные лепёшки ржаные и кисель картофельный, сладкий.

— Неси, неси, — замахал рукой Иванов, — на всех неси, что-то мы проголодались.

— Ничего себе, — удивлённо произнёс Петров, — у меня только от названий слюнки потекли, а сколько стоит это удовольствие?

— Кирилл нас будет пытаться бесплатно накормить, но мы заплатим. Акакий Анисимыч, насколько наш обед потянет?

— По пятачку, если без вина.

— Почему без вина? С вином.

— Если не до беспамятства, то полтинник.

Петров, барабаня пальцами по столу, негромко спел:

— Царь был дурачок,

Хлеб стоил пятачок…

Иванов вскинулся на него: — Рот закрой!

Сидоров тоже осуждающе покачал головой:

— Ты в восьмидесятом году ходил к мавзолею орать, что Брежнев дурак? Нет? А сейчас что расхрабрился?

Иванов покосился на старосту и сказал негромко: — Анисимыч, ты же ничего не слышал?

Староста усмехнулся: — Это ваши дела, барские, мне в них лезть несподручно. Конечно, ничего не слышал.

— Следи за языком, а то раз, и уже поёшь "По диким степям Забайкалья". С этим строго.

— Было б строго, "Аврора" бы не стрельнула, — съязвил Петров, и поднял руки: — Сдаюсь, сдаюсь…

Иванов погрозил ему пальцем, и, повернувшись в сторону прилавка, сказал:

— Кирилл, и вина не забудь. Акцизного.

— А это что за пойло? — раздражённо спросил Петров, злясь за выговор.

— А, — махнул рукой Иванов, — это не то вино, что у нас. Откуда здесь виноградники. Это просто водка. Акцизная, значит "Казённая", произведена на государственном, казённом заводе, самая приличная здесь. А "водкой" сейчас называют самогонные настойки.

Тем временем трактирщик, доставал ухватом из русской печи чугунки и ставил их на стол: чугунок со щами, чугунок с кашей. Потом принёс глиняные миски, деревянные ложки, и на подносе глиняные кружки с киселём. Навалил прямо на столе горкой пироги, и ржаные лепёшки. Услышав про вино, водрузил на стол квадратную бутылку зелёного стекла, горлышко которой было перетянуто пёстрой, бумажной лентой — акцизной. И выставил гранёные стаканы, на вид, стограммовые.

Разливать щи подскочил Савелий. Первым миску со щами получил Иванов, себе Сява налил последнему, чувствовалась выучка. Разлил профессионально, поровну. Иванов поднял тост:

— Господа, пью за успех нашего безнадёжного дела! Пусть у нас всё получится, и нам за это ничего не будет!

Чокнулись, выпили. Дальше каждый наливал себе сам, в меру желания и возможностей. Щи были жирные, в гречневой каше мясо встречалось чаще крупы, а кисель, хоть и картофельный, но, как и обещалось, сладил. Наелись так, что не было желания вставать из-за стола.

— Что-то уже не верится в те ужасы, о которых ты рассказывал. Про голод и всё такое, — похлопал себя по заметно округлившемуся животу, Петров.

— А водка хорошая, — посмотрев на свет бутылку, сказал Сидоров, — и пьётся хорошо, и с трёх стаканов, как огурчик себя чувствую.

Иванов отодвинул от себя опустевшую миску, и сказал заговорщицким шепотом: — Я вам открою военную тайну, только вы никому не рассказывайте. Эта водка и наша — две разные вещи. Нашу гонят из опилок, а эта из пшеницы.

— Опять не сходится, — Петров, видимо, решил не отступать, — жрать нечего, а пшеницу на водку перегоняют.

— Ты всё пытаешься мыслить государственной категорией, — ответил Иванов, — да, во всем государстве голода нет, а вот именно эта крестьянская семья, голодает. А что далеко за примерами ходить. Слышали, Кирилл письмо читал? Этого Митрофана прошлой весной в солдаты взяли, где-то на Кавказе служит. Кормильца забрали, а ни пенсии, ни пособия не дали. Так вот, встречаю как-то его мать. Остановились.

— Здравствуйте, барин, — кланяется.

— Здравствуйте. Откуда и куда?

— В "кусочки" ходила. У невестки была. Мальчик-то помер.

— Как помер?

— Помер. Есть нечего. Ну, да оно лучше, все же жить легче.

Я чуть не упал. Представляете? Ребёнок умер, и это воспринимается как избавление от лишнего рта. А ты говоришь — "Не верится!". У Максакова был хлеб, только не задаром, а за работу. А мужика в армию забрали, некому взять в долг хлеба и малец умер. Может, и обошлись бы в прошлом году без меня, раньше ведь обходились, просто всё это лето на Максакова бы работали, а свои наделы — побоку. И опять без хлеба. А так, Максаков свой хлеб, оставленный для крестьян, сдал на винокурню, а крестьяне все лето на себя пахали, даже все общинные земли, заброшенные, подняли. Удачный год — и урожай, и много посеяли ржи, и много скосили сена — кормов для животных много.

— А с Максаковым всё-таки нехорошо вышло, — вставил Петров.

— Не я виноват, вот тому, кто придумал такую систему, или-или, тому бы… и пооткручивать, всё, что откручивается.

— Это ты зря, система формировалась веками…

— Да я не про времена царя Гороха, я про "Положение", когда было заложено противостояние. Семнадцатый год вырос из семечка, посаженого в шестьдесят первом. Не было бы конфликта, Владимир Ильич спокойно бы умер от сифилиса в Вене. Может даже, и в двадцать четвёртом году.

— Я тебя понял, — Петров оценивающе глянул на Иванова, — и как ты хочешь исправить положение? На данный момент, как я понял, всё в завале. Весь мир насилья разрушить тебе почти удалось, не до основанья, слава Богу, а что затем?

— Для этого мы и пригласили Акакия Анисимовича. Он уже много раз мне помогал.

Староста спокойно слушал "барские" разговоры и не встревал. Он обедал без вина, и сейчас потихоньку попивал киселёк. Услышав последнюю фразу Иванова, поставил кружку на стол и согласно кивнул.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин бесплатно.
Похожие на Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин книги

Оставить комментарий