Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

Он начал с того, что рассказал об удивительном открытии, сделанном дядей Колей Ивановым и о событиях, которые произошли за последнюю неделю.

Конечно, они не поверили. И правильно. Я бы тоже не поверил. Саша вставил пару язвительных реплик. Один раз он хмыкнул, что мол, дядя Коля начитался альтернативной фантастики, а когда отец прокрутил им записанный ролик со взрывом планеты, сказал: "Ничего, хорошая компьютерная графика".

В завершении рассказа Петров продемонстрировал банковские карточки. Андрей, повертел карточки в руках и спросил: — А вы их проверяли?

Саша, на карточки внимания не обратил, смотрел недоверчиво и с усмешкой, потом улыбку убрал и серьёзно спросил: — Вы что предлагаете, всё бросить и вернуться на сто лет назад, в глушь и дикость?

Петрову стало неуютно, потому, что в глубине души, где-то под мозжечком, он тоже так считал.

Но Иванов был настроен отправиться туда во чтобы то ни стало и, самое главное, угроза апокалипсиса, заставила Петрова подбирать слова.

Во-первых, — начал он загибать пальцы, — дикость России в начале ХХ века, это миф. Россия стояла в одном ряду с развитыми странами. Во-вторых, сейчас дикости мало, что ли? Что вообще ты называешь дикостью? Сейчас, вот этот самый момент, половина России печки углём топит или дровами.

— Мам, а ты что думаешь? — Саша повернулся к матери.

Татьяна покачала головой: — Не знаю, сына, — потом обвела взглядом их крошечную кухонку, — вряд ли будет хуже, чем здесь.

Александр задумчиво произнёс: — Сюрреализм какой-то. Вы так говорите, как будто действительно существует машина времени. Дядя Коля вас разыграл, а вы сразу кинулись планы строить.

— Саша, всё было на наших глазах! — возмутился Петров.

— Ну да, Копперфильд тоже на глазах у всех летает.

— И два миллиона тоже ради прикола?

— Андрей правильно спросил, карточки-то вы проверили?

— Проверяли, вот, ноутбук на эти деньги куплен.

Саша подумал, и сказал: — Становится интересно. Чего это дядя Коля миллионами швыряется? Надо разобраться, что там за царь такой! Как бы на него взглянуть?

— Николай должен позвонить. До этого никак.

— Ну, вот тогда и будем решать, кстати, а какую Америку мы собирались открывать? — подытожил Саша, и отодвинул тарелку, — спасибо, мам.

За разговором и не заметили, как все поели. Татьяна принялась убирать со стола, а Петров подвинул к себе монитор и сделал приглашающий жест: — Садитесь поближе, Фомы неверующие, покажу вам машину времени в действии. Он убрал заставку и подключился к своему сознанию в Родриго де Триана.

— Как дела? — вслух спросил Петров для начала, и маленькая фигурка, прижавшаяся к мачте на головокружительной высоте, помахала рукой. Ого! Пожалуй Родриго окончательно уверовал в Деву Марию, и нашёл общий язык со вселившимся сознанием.

Петров глянул на хронометр абрудара: — Без двадцати два. Небольшая экскурсия по каравеллам и будем открывать Америку. Боковым зрением заметил, что сыновья придвинулись поближе, и, вроде бы, заинтересовано. Александр полетал вокруг кораблей, обогнув паруса, спустился на палубу Санта Марии, заглянул в трюм, и вернулся на марсовую площадку "Пинты".

— Ну, что, видите что-нибудь? — спросил вперёдсмотрящего (или вперёдсмотрящих?).

— Нет, пока, а сколько там натикало?

— Да, уже пора, может встать нужно? Дальше будет видно?

Фигурка на марсе медленно поднялась, и вдруг ночную тишину разорвал громкий крик: — Терра! Терра!

Родриго стоял одной ногой на площадке, держась правой рукой за мачту, дрыгал другой ногой над бездной, а левой рукой тянулся к горизонту и кричал во всё горло, радостно и ликующе: — Земля! Земля!!!

Нет, не Родриго, это Саня Петров, молодой романтик, стоял на скользких дощечках "вороньего гнезда", и подпрыгивая от возбуждения, и распиравшего грудь восторга, кричал на весь мир: — Земля! Земля!!!

По-русски! Наплевать, что внизу подумают! Это же счастье! Какое же это счастье, когда сбываются детские мечты! Детские, которые не меркантильные, не мелочные, без задней, подлой мысли, детские, чистые и светлые! Ради этого стоит жить!

Но счастье не может быть вечным. Через несколько секунд внизу на кораблях загомонили, вспыхнули факелы, паруса поползли вниз. Каравеллы ложились в дрейф.

Петров подвёл абрудар к раскрасневшемуся и восхищённому лицу Родриго и сказал: — Дон Родриго, не желаете дать эксклюзивное интервью двум не верящим своим глазам джентльменам, уверенным, что сказок не бывает?

Родриго де Триана улыбнулся улыбкой Петрова, и сказал прямо в экран: — Саша, Андрюша, всё что я вам, то есть, папа вам рассказал — правда! Только меня гложет один вопрос — мне что, до самой смерти в этом теле болтаться? Тело ещё тридцать три года проживёт! Так не договаривались. Дева Мария, придумай что нибудь!

— Лови!

На марсовой площадке замерцал проявляющийся наушник. Родриго-Петров взял его, и надел на ухо. Через несколько минут связь с Родриго прервалась. Сознание Петрова было стёрто. Родриго повертел в руках странную штуковину, непонятно как оказавшуюся у него на ухе и с размаху швырнул её в океан.

Петров посмотрел на не отрывающих взгляд от монитора сыновей, и сказал: — Отвечаю на вопросы. Пожалуйста, в порядке живой очереди…

Вечер вопросов и ответов плавно перетёк в ночь вопросов и ответов, и всё это безобразие прекратила возмущённая Татьяна, в третьем часу ночи разогнавшая всех спать.

* * *

Ранним субботним утром, пока все мужчины спали, после ночных посиделок, Татьяна Петрова поехала к Иванову.

— Коля, — решительно сказала она, — закачай мне дополнительные сознания!

Иванов рассмеялся.

— Танечка, — сказал он, — ты в своём уме? Мужские сознания в женщину! Психика разрушится и всё, сойдёшь с ума.

Татьяна сердито прищурилась: — Давай сделаем копию и попробуем на ней! И не отговаривай меня!

Иванов поразмыслил, что если женщина чего-то очень требует, ей надо это дать, иначе она возьмёт это сама с непредсказуемыми последствиями. Лучше уж под его контролем, и он повёл Татьяну в кабинет.

Копия была готова через полчаса. Она критически оглядела Татьяну, взяла из рук Иванова наушник и села в кресло-кровать: — Начинай!

— Подожди, — сказала Татьяна Иванову, — что ты собираешься закачивать, какие сознания?

— Нас троих, а кого ещё?

— Императора!

— Танечка, ты собираешься стать императрицей? — Иванов всерьёз обеспокоился.

— Нет, я хочу знать империю не хуже императора.

— Татьяна, ты не сказала, что ты задумала!

— Закачивай! Если всё получится, скажу!

На Иванова требовательно смотрели уже две Татьяны и он, вздохнув, добавил файл Николая Александровича в список закачек.

Когда голубой лучик погас, копия Татьяны уже спала.

Первая Татьяна сказала: — Пусть спит, я поехала домой. Завтра позвонишь и скажешь результат. Только Петрову ни слова! Вызови мне такси.

Проводив Татьяну, Иванов вернулся в кабинет, разложил кресло-кровать, и накрыл спящую копию, (или Татьяну?) пледом.

Татьяна Петрова (или копия?) проснулась через час. Обвела взглядом кабинет, убедилась, что кроме неё в нём никого, и села за компьютерный стол. Настроила абрудар на подъезд своего дома в Москве и дождавшись, когда Татьяна (Первая, наверное), возвращающаяся домой, вошла в подъезд, развеяла её. Затем снова прилегла на кресло-кровать и стала смотреть в потолок. Осознать предстояло многое.

Иванов подошёл к кабинету и, подумав, постучал.

Татьяна открыла ему уже собранная, готовая ехать домой.

— Доброе утро, Коля!

— Э-э, доброе. Хотя уже давно день. Танечка, как ты себя чувствуешь?.

— Замечательно! Вызови мне такси.

— А…?

— Ту Татьяну я развеяла. Я что-то не так сделала?

— Нет, но…

— Вызови такси.

После обеда Петров позвонил Иванову. Трубка сразу раскалилась.

— Ты что наделал! — орал Петров, — ты зачем накачал Татьяну нашими долбанными сознаниями?! Ты совсем обалдел, гений чёртов!!!

— Она очень просила, — пытался Иванов вставить слово.

— Идиот! Кретин! — не унимался Петров, — ты из моей жены монстра сделал! Сейчас приеду и закопаю тебя!

— Приезжай и закопай, чего орать-то?

Было слышно, как Петров швырнул мобильник об стенку. Связь прервалась.

* * *

В воскресенье Иванов принимал работы в новом доме. Прораб водил по комнатам, пахнущим краской, и заглядывал в глаза. Ну, что сказать, более-менее, жить можно. Иванов расплатился и обзвонил друзей. Сидоров прилетел первый, бегал по комнатам и цокал языком. Рабочие сделали перегородку, и теперь дом можно было назвать двухквартирным. Ирине тоже всё понравилось, и они решили переезжать уже на следующий день. Ирина на работе уже подала заявление об уходе и дорабатывала последние дни. Вопрос о переводе Даши в ближайшую школу решили не затягивать, и на следующей же неделе забрать её документы из прежней школы.