The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

направлял свои войска с помощью так называемых «Т-посылок». Действительно, мир, построенный на основе телеграфной связи, стал возможен уже к 1800 году, задолго до появления технологий для его реализации. Первым практическим шагом стала оптическая связь, введенная Мухаммедом Али-пашой между Александрией и Каиром в 1823 году или российским правительством между Санкт-Петербургом и Варшавой в 1830-х годах. Другие инновации, прежде всего постепенное внедрение пароходства и совершенствование почтовых карет, одновременно сокращали время пересылки по всему миру, которое накануне телеграфного прорыва уже было значительно меньше, чем в 1820 году. Электрический телеграф был испытан в 1837 году, а азбука Морзе стала использоваться в коммерческих целях к 1844 году. В третьей четверти века по всему миру были проложены подводные кабели. После того как стало возможным соединить кабелем Индию (1870), Китай (1871), Японию (1871), Австралию (1871), Карибский бассейн (1872), все крупные города Южной Америки (к 1875), Южную и Восточную Африку (1879), Западную Африку (1886), появилась невиданная плотность информации - хотя только в октябре 1902 года кабель, проложенный под Тихим океаном, завершил создание глобальной сети. В 1880-х годах публичная деловая информация со всего мира, например данные бирж и котировки цен, могла быть получена в Лондоне всего за два-три дня; частные сообщения по кабелю доходили до адресата, как правило, в течение одного дня. В 1798 году сообщение о вторжении Бонапарта в Египет пришло в Лондон за 62 дня, что вряд ли меньше, чем потребовалось бы 300 лет назад. В 1815 г. известие о поражении Наполеона при Ватерлоо достигло Уайтхолла только через два с половиной дня после того, как оно произошло, хотя Натан Майер Ротшильд узнал о нем через частного курьера в течение 24 часов. 8 января 1815 года несколько сотен британских и американских солдат погибли в битве при Новом Орлеане, поскольку их командиры не знали, что 24 декабря в Генте было подписано мирное соглашение между двумя сторонами. А незадолго до того, как телеграф произвел революцию, письма в Лондон из Нью-Йорка шли 14 дней, из Кейптауна - 30, из Калькутты - 35, из Шанхая - 56, а из Сиднея - 60. За год до прокладки трансатлантического кабеля жители Лондона узнали об убийстве Линкольна в Вашингтоне 15 апреля 1865 года только через 13 дней. После открытия телеграфной эры известие об убийстве царя Александра II в Санкт-Петербурге 13 марта 1881 года дошло всего за 12 часов.

Теперь отдельные рынки стали быстрее реагировать друг на друга, а уровни цен более тесно сближались. Поскольку заказы можно было размещать в кратчайшие сроки, во многих отраслях бизнеса отпала необходимость держать большие запасы на месте, что пошло на пользу мелким фирмам. Телеграфия также способствовала подъему крупного бизнеса: крупные конгломераты теперь могли работать с разбросанными по всему миру офисами, а коммуникативные функции, ранее возлагавшиеся на агентов, легче было передать в собственные руки. Посредники и брокеры со временем стали ненужными.

Не обошлось и без политических последствий. Телеграф увеличил нагрузку не только на дипломатов, работающих за рубежом, но и на кабинеты министров и другие органы, принимающие решения в столицах. Время реагирования на международные кризисы сократилось, а крупные конференции стали проводиться не так долго. Зашифрованные сообщения могли быть неправильно расшифрованы или привести к недоразумению. Вскоре в военных штабах и посольствах появились телеграфисты, которые ходили с громоздкими шифровальными книгами, уязвимыми для шпионажа. Опасения, что кто-то может прочитать секретные сообщения или взломать код, не всегда были беспочвенны. Такие опасения бросали тень на связь, и перед цензурой открывались новые возможности - некоторые из них трудно было реализовать на практике.

 

Иерархия и подрывная деятельность в телеграфе

Тот факт, что новое средство связи было преимущественно британским, как впоследствии американская телефония, оказал определенное влияние на его военно-политическое использование. К 1898 г. две трети телеграфных линий в мире принадлежали Великобритании - либо Восточной телеграфной компании и другим компаниям, имеющим государственную лицензию, либо непосредственно короне; американские кабели занимали второе место, а на Германию приходилось всего 2% от общего числа. Наряду с 156 тыс. км, принадлежащих британским фирмам, всего 7,8 тыс. км находилось в руках государства - в основном в Индии. (В общей сложности под прямым контролем правительств находилось едва ли более десятой части всех линий связи в мире). Иными словами, в области коммуникаций Британская империя с ее государственными и частными представителями выступала в роли своеобразной гегемонистской империи-хозяина, от которой частично зависели другие. Однако опасения, что Британия будет использовать свою квазимонополию для шпионажа за другими или для установления коммуникативного удушения, не оправдались. Даже британцам не всегда удавалось сохранить контроль. Незадолго до начала Первой мировой войны американцам принадлежало все больше и больше кабелей в Северной Атлантике.

Вскоре стало ясно, что доступ к сети должен быть тщательно регламентирован. Во время Крымской войны, когда средство связи было применено впервые, британские и французские командиры оказались завалены шквалом противоречивых телеграмм от гражданских политиков. Таким образом, телеграфная связь создавала скорее новую иерархию, чем равные условия для игры. Доступ к нему получали только высшие должностные лица, и, конечно же, стало гораздо проще руководить ходом переговоров за рубежом из штаб-квартиры в родной стране. Эпоха великой дипломатии полномочных представителей, не обремененных полномочиями, подходила к концу.

С другой стороны, автономия может обрести новую неловкость, если она будет применяться в ситуациях, когда кабельная связь не работает или, как это часто случается в военное время, буквально разорвана. В сентябре 1898 г., когда британские и французские войска встретились у Фашоды в Судане в одной из самых известных "дуэлей" в имперской истории (противники фактически выпили друг с другом бутылку шампанского), генерал Китченер имел доступ к телеграфу через Омдурман, а его французский коллега майор Маршан был лишен этого доступа. Британцы использовали это преимущество для дипломатического спектакля, который нанес решающий удар по моральному духу французской стороны.

В других обстоятельствах телеграф мог использоваться и в подрывных целях. Он позволял координировать политические движения на больших территориях, как, например, в Индии в 1908 г. (или в США годом ранее), когда виртуальное сообщество телеграфистов организовало забастовку по всей стране, которая нарушила административную и деловую жизнь от Лахора до Мадраса и от Карачи до Мандалая. Кабели были также объектом международной (и даже внутриимперской) политики. Канада два десятилетия боролась за тихоокеанский кабель, который дал бы ей больше свободы и сблизил с западными соседями, а правительство в Лондоне создавало все новые препятствия, чтобы сохранить классическую схему, при которой периферийные регионы общались друг