«Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945 - Вольф Аакен

Одновременно он льстил себя обманчивой надеждой, что союз между западными державами и Советским Союзом вот-вот развалится.

* * *

Этот союз в начале 1943 года действительно подвергся суровому испытанию на прочность.

30 марта 1943 года британский премьер-министр Черчилль уведомил Сталина, что движение конвоев с грузами из Великобритании в Советский Союз придется прекратить. Весь существующий тоннаж необходим для подготовки англо-американской высадки на Сицилию. Движение конвоев может быть восстановлено только в начале сентября.

Сообщение британского премьера вызвало в Кремле бурю возмущения, ибо означало, что на протяжении всего лета 1943 года Советскому Союзу придется вести военные действия против Германии без какой-либо материальной помощи своих запанных союзников.

Тревоги Сталина безмерно возросли.

12 апреля 1943 года изменивший своей стране генерал Власов вторично обратился с открытым письмом к солдатам и офицерам Красной армии и всему советскому народу. Миллионы экземпляров этого письма разбрасывались над советскими позициями. В письме Власов объяснил, почему он, известный советский военачальник, принял решение вместе с немцами бороться против Советов. Это письмо не только произвело большое впечатление на военнослужащих и мирное население. Оно также обеспокоило союзников Советского Союза, у которых появились основания подозревать, что русские являются слишком опасными партнерами по союзу.

Днем позже – 13 апреля – это подозрение укрепилось.

В тот день – 13 апреля 1943 года – была приподнята завеса над тайной, которая уже долгое время тревожила, прежде всего, находившееся в Лондоне ссыльное польское правительство.

Речь шла о 8000 польских офицерах, которые при последнем разделе Польши немецкими и советскими войсками в сентябре 1939 года очутились в советском плену. Тогда они были интернированы советской армией и помещены в три больших лагеря в районе Смоленска. До весны 1940 года находившиеся в этих лагерях польские военные переписывались со своими родственниками, переехавшими в Англию или Швейцарию. Но потом связь оборвалась. От них больше не пришло ни одного письма. 8000 польских офицеров, цвет польской армии, попросту исчезли, словно их никогда и не существовало.

Прошло больше года, прежде чем ссыльное польское правительство начало предпринимать активные действия. 22 июня 1941 года оно потребовало срочную информацию о местонахождении и судьбе 8000 пленных. Советское правительство ответа не дало.

Однако ссыльное польское правительство не успокоилось и продолжало энергично требовать освобождения своих соотечественников. Тогда 30 июля 1941 года между двумя правительствами было заключено соглашение, предусматривавшее формирование польских национальных частей в Советском Союзе.

Поскольку Советский Союз не желал освобождать польских офицеров, ссыльное польское правительство продолжало настаивать и попросило информацию о местонахождении пропавших. Ответ Советского Союза был весьма уклончивым.

Генерал Сикорский, шеф ссыльного правительства, был возмущен. Его гнев был вызван не только бесследным исчезновением 8000 офицеров, но и тем, что Москва отказывается после войны вернуть аннексированные восточнопольские территории.

В негодовании генерал Сикорский решил отданный ему британским флотом крейсер, в порядке протеста против аннексии Восточной Польши, назвать «Лемберг». Британское правительство с большим трудом отговорило Сикорского от этого провокационного жеста. С другой стороны, британцы поддерживали польское правительство в его претензии на аннексированные Советским Союзом – а пока оккупированные немцами – территории Восточной Польши.

Результатом этих неутешительных событий стало напряжение между польским ссыльным правительством и советским правительством, так же как и между Лондоном и Москвой.

Англичане сидели между двумя стульями.

14 ноября 1941 года польский посол в Москве Кот обратился непосредственно к главе Советского государства Сталину. Он потребовал точной информации о судьбе 8000 польских офицеров. Сталин отговорился, что ничего об этом не знает. Однако, чтобы сохранить престиж, он вызвал шефа НКВД Берию. Кот наблюдал, как Сталин беседовал с Берией, но по лицу Сталина ничего нельзя было прочитать. Он только внимательно выслушал разъяснения Берии, после чего кратко попрощался с польским послом.

3 декабря 1941 года глава ссыльного польского правительства лично обратился к Сталину и потребовал информации об исчезнувших поляках.

На этот раз Сталин не уклонился от беседы. Нет, у генерала Сикорского нет повода для беспокойства. Польские офицеры не попали в руки немцев. Перед падением Смоленска они были эвакуированы и размещены в лагерях в дальневосточной части Советского Союза. Но только эти офицеры не испытывали доверия к Советскому Союзу и потому скрылись, перейдя маньчжурскую границу. Вот так! Все 8000 человек, как один.

Польские семьи в Англии и Швейцарии, тщетно ожидавшие вестей от своих интернированных в Советском Союзе родственников, пришли в отчаяние.

Где Ян, 28-летний ротмистр, чья жена и двое детей жили в Швейцарии? Почему он не пишет? Что произошло?

Где дедушка Александр, 60-летний полковник? Хорошо ли он перенес бегство в Маньчжурию?

Известий не было. Ни из Советского Союза, ни из Маньчжурии, ни из других стран. Судьба 8000 польских офицеров оставалась неизвестной.

До 13 апреля 1943 года. В этот день стало ясно, где находится 4100 человек – элита польской армии. Немецкое радио сообщило, что в районе Катыни, расположенной в окрестностях Смоленска, обнаружена могила. Братская могила, в которой захоронено 4100 польских офицеров, скованных по рукам и ногам и умерщвленных выстрелами в затылок.

Немецкое правительство заявило, что 4100 польских офицеров были убиты русскими. В западных и нейтральный странах этому утверждению сначала не поверили. Было известно, что зондеркоманды СД и немецкой полиции вели на всей территории Восточной Европы массовые расстрелы, а жертвы – в основном евреев и коммунистов – хоронили в братских могилах. Очевидно, говорили себе люди, на совести СД или полиции и эти польские офицеры.

Но немецкое правительство продолжало утверждать обратное. Немцы собрали медицинских экспертов из нейтральных стран и поручили им проанализировать ход событий и установить истину.

Врачи и журналисты со всей Европы съехались в Катынь. Тела расстрелянных были осмотрены и исследованы. Врачам пришлось нелегко, поскольку тела подверглись разложению и испускали ужасное зловоние. При вскрытии было установлено, что польские офицеры были расстреляны весной 1940 года, то есть еще до немецкой оккупации. Записи в дневниках и письма, найденные в вещах погибших, подтверждали тот факт, что массовый расстрел произошел весной 1940 года.

Глава польского правительства в Лондоне генерал Сикорский никогда не верил Сталину. Однако такое неслыханное обвинение требовало неопровержимых доказательств. И он обратился в Международный Красный Крест в Женеве с просьбой исследовать тела польских офицеров и точно установить дату смерти. Кроме того, он поручил польскому послу в Москве потребовать от советского правительства разъяснений относительно катыньского дела.

Советское правительство отрицало расстрел польских офицеров. И оно не могло объяснить, где находятся остальные 3900 человек.

Польское правительство посчитало установленным факт, что элита польской армии была расстреляна русскими. Оно прервало отношения с русским правительством. Хотя британское правительство пыталось выступить в роли посредника между поляками и русскими, но успеха не добилось. Разрыв между поляками и русскими был окончательным. Британское правительство, хорошо знавшее, в каком лагере следует искать катыньских убийц, предпочло отмалчиваться. Между прочим, именно в те дни в Персии были сформированы три польские дивизии под командованием польского генерала Андерса.

Столь явная позиция еще больше разожгла недоверие, которое Сталин питал к своим английским и американским союзникам. Отношения между Англией и США, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой, становились день ото дня напряженнее. Кризис приближался.

В ставке фюрера царило тревожное настроение.

Гитлер решил начать наступление. Он желал добиться решающего разгрома Красной армии, который разрушил бы союз между Советским Союзом и западными державами.

Наступать он решил в районе Курска. Там советский фронт изгибался дугой протяженностью около 200 километров, вдаваясь на 100 километров в глубь немецких позиций. Группа армий «Центр» должна была атаковать из района южнее Орла на юг, а группа армий «Юг» – из района Белгорода на север. В районе Курска оба атакующих клина должны были встретиться, отрезать находившиеся на фронтовой дуге советские войска от тыловых связей и уничтожить их.