«Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945 - Вольф Аакен

Армия искала путь к свободе.

По колоннам носились самые разные слухи. Рассказывали о новом чудо-оружии, которое фюрер вот-вот отправит на фронт, страшном оружии, обладающем огромной разрушительной силой. Также говорили о парашютной дивизии, которая в самое ближайшее время будет сброшена над городом. В Сталинград придут парни, которые не боятся ни бога, ни черта. Подобные разговоры не прекращались. Один слух следовал за другим. Поговаривали даже о смене командования. Якобы ожидается прибытие нового командующего, и нет никакого сомнения, что бедственному положению очень скоро придет конец. Слухи никому не вредили. Даже наоборот, они давали людям надежду и укрепляли боевой дух. Снег, холод и все постигшие людей в осажденном Сталинграде беды уже не казались такими ужасными. Солдаты шли к Карповке, на исходные позиции для прорыва. Они знали, что намеченный прорыв из-за скопления противника будет вовсе не легкой прогулкой.

День и ночь солдаты 6-й армии бодрствовали на своих новых позициях на краю котла. Никто не думал о сне. Горящими глазами смотрели они на юг. Вряд ли кто-то из них осознавал, что белые сигнальные ракеты в 25 километрах от линии фронта запускаются с вполне определенными военными целями. Для солдат в сталинградском аду они были сигналами надежды, приветствием от спешащих на выручку товарищей, которые вместе с танковой армией Гота начали деблокирующее наступление.

До них осталось каких-то 25 километров!

В западном и южном направлениях ночное небо то и дело прорезали яркие световые дуги. Словно далекий гром над заснеженной степью, рокотало эхо артиллерийских залпов. Танки Гота вели огонь. Зимней ночью были особенно хорошо видны вспышки дульного пламени. Шум боя для окруженных звучал сладкоголосой музыкой: держитесь, мы идем.

Солдаты в окопах говорили друг другу: «Не спи, дружище, скоро они будут здесь! А Рождество мы встретим дома!»

300 000 солдат 6-й армии в те дни обращали на юг и запад взоры, исполненные страстного ожидания. Сердца 300 000 немцев были полны последней надеждой.

* * *

Но в те декабрьские дни 1942 года росла и наполнялась жизненными силами и другая надежда. Правда, она была скрыта от широкой общественности. Лишь очень немногие знали о событии, которое могло не только предотвратить сталинградскую катастрофу, но и, возможно, изменить судьбу всего немецкого народа.

Надежда зародилась в декабре 1942 года на аэродроме Бромма, что вблизи шведской столицы Стокгольма. Там приземлился самолет «Люфтганзы», имея на борту служащего имперского министерства внутренних дел. Этим служащим был Петер Клейст, главный специалист по Восточной Европе в министерстве иностранных дел Иоахима фон Риббентропа. Он слыл умелым переговорщиком. В 1939 году он провел с советским послом в Берлине те самые переговоры, которые в конечном счете привели к появлению советско-германского пакта.

Доктор Клейст встречался в Стокгольме с человеком по имени Эдгар Клаус. Клаус был русским евреем немецкого происхождения, посредником советского правительства.

Во время бесед в Стокгольме он предложил Клейсту договориться с немецким правительством о заключении перемирия с Советским Союзом. Он пояснил, что Советский Союз больше не желает сражаться за интересы западных союзников. Создается впечатление, что западные союзники попросту бросили русских на произвол судьбы. Если правительство Германии готово вывести свои войска из Советского Союза и после этого уважать границы 1939 года, между Германией и Советским Союзом в течение восьми дней может быть заключен сепаратный мир.

Это предложение имело под собой реальную основу. Ведь русский посредник всегда мог подчеркнуть, что прибыл в Стокгольм по поручению заведующего Центральноевропейским отделом НКИД СССР Александрова.

Доктор Клейст принял это предложение к сведению и отбыл в Берлин. Прежде всего следовало прозондировать возможности для дальнейших контактов.

Но судьба решила по-своему.

Войска танковой армии Гота 20 декабря сумели расширить плацдарм на реке Мышкова. Сильные советские войска благодаря мощной атаке были раздроблены, и дальнейший удар на Сталинград имел высокие шансы на успех.

Однако атака замедлилась, поскольку русские штурмовые группы нарушили связи между плацдармом и основными силами войск.

Сталинград оставался на расстоянии 25 километров.

К этому времени подразделения 6-й армии завершили подготовку к прорыву. Тысячи людей были готовы по получении сигнала «Удара грома» идти на прорыв сквозь советское кольцо.

Армия ожидала приказа генерал-полковника Паулюса.

21 сентября Гитлер дал разрешение идти на прорыв. Конечно, его согласие на этот тактический план было поставлено в зависимость от той установки, что Сталинград все равно должен быть удержан. Гитлер имел намерение далеко оттянуть силы противника на южном крае котла в юго-западном направлении. Таким образом, будет образован новый боевой рубеж, включая город Сталинград.

В это время Гитлер потребовал проверить наличие запасов топлива для находившихся в котле танковых частей. Армия предоставила ему подробный отчет. Из него следовало, что каждый танк сможет пройти только 30 километров.

Гитлер воспользовался этим фактом, чтобы в конце концов запретить прорыв 6-й армии из окружения. В беседе с начальником штаба армии генерал-полковником Цейтцлером он обосновал эту меру весьма своеобразно. Фюрер заявил, что не может взять на себя ответственность за застрявшие в степи без горючего танки.

6-ю армию и танковую группу Гота разделяло 25 километров. Приказ Гитлер сделал это расстояние бесконечным.

Тем не менее генерал-полковник Гот не сдался, хотя положение в его группе никак нельзя было назвать хорошим. Теперь русские стягивали войска с кольца вокруг Сталинграда. Также свежие части подходили с севера. Гот обдумывал возможность перегруппировки своих частей. Он был готов вырваться 17-й дивизией с плацдарма и нанести удар на восток вдоль железнодорожной линии Котельниково – Шутово – Абганерово.

Но незадолго перед этим произошло событие, которое внезапно уничтожило весь план.

На фронте вокруг Сталинграда – если не считать боев местного значения – было относительно спокойно. Теперь русские попытались расколоть правый фланг готовой к деблокированию 4-й танковой армии и связанной с ней всей группы армий «А». Натиск русских танков на позиции 3-й румынской армии день ото дня становился сильнее. Расположенный по обе стороны от устья Чира XXXXVIII танковый корпус оказался втянутым в тяжелый бой и был вынужден перейти к обороне.

После неудачи советского наступления на позиции румынской армии красные обрушили в ночь на 18 декабря мощный удар против фронта 8-й итальянской армии.

Здесь они добились успеха.

Уже при первой атаке русские сумели вклиниться на глубину 45 километров в позиции итальянской армии. На второй день прорыв был расширен до 150 километров.

Итальянская армия распалась. Началось паническое бегство на юго-запад и запад.

А русские вводили в бой все новые и новые войска, которые потоком хлынули через брешь. Им попытался противостоять небольшой отряд немецких танков. В конце концов немцам удалось слегка отклонить превосходящие силы противника.

Левому флангу 3-й румынской армии теперь грозила судьба защитников Сталинграда.

И армейское командование приняло решение находящийся под угрозой фланг отвести на юг.

Начальник штаба армейской группы в это время имел важный телефонный разговор с начальником штаба группы армий «Дон». Когда он коснулся сообщения о том, что на 24 декабря запланировано новое наступление в Сталинградском направлении, подал голос генерал-фельдмаршал фон Манштейн. Включившийся в разговор фельдмаршал объяснил обоим начальникам штабов, что уже появились обстоятельства, имеющие далеко идущие последствия. Необходимо готовиться к мерам чрезвычайной важности.

Эти меры сводились к распоряжению танковой группе Гота приостановить деблокирующее наступление на Сталинград. 6-я танковая дивизия получила приказ отвести свои войска и вместе с 11-й танковой дивизией присоединиться к 3-й румынской армии. Одновременно было приказано ликвидировать созданный в 25 километрах от окружающего Сталинград кольца плацдарм на реке Мышкова.

Командующий армейской группой генерал-полковник Гот на основании этого отдал соответствующие распоряжения на отход 6-й танковой дивизии. Но, несмотря на это, он попытался замедлить отвод войск с позиций на плацдарме.

В святой вечер 1942 года генерал-полковник Гот хотел еще раз перейти в наступление в направлении на Сталинград. Он не хотел оставлять 6-ю армию ее ужасной судьбе. Он слишком хорошо знал, что запланированное им наступление является последним шансом для 300 000 солдат, находившихся внутри Сталинградского котла. Согласно приказу, его войска находились в полной готовности к атаке.