Философия запаха. О чем нос рассказывает мозгу - Энн-Софи Барвич

восприятие запаха удивительно постоянно даже в случае ослабления стимула (при уменьшении состава спектра запаха).

Такое постоянство восприятия основано на заученном распознавании образов, как подтверждили эксперименты нейробиолога Дональда Уилсона из Нью-Йоркского университета[182].Мышей тренировали распознавать смесь пахучих веществ, а затем удаляли из смеси отдельные компоненты. При этом реакция мышей на стимулы не изменялась. Однако добавление нового элемента к смеси приводило к изменению реакции. «Мы провели биометрическое исследование, в котором проверяли воздействие на мышей смеси из десяти компонентов. Мы либо удаляли из смеси компоненты, либо добавляли компонент, который называли примесью. Мы проверили, наверное, дюжину смесей в обоих вариантах. Вне зависимости от того, какой была смесь, животные это понимали. Они очень быстро учились распознавать, что в смесь что-то добавили. Однако им было сложно заметить, что чего-то не хватало». Дальнейшие исследования подтвердили гипотезу о распознавания образов в обонянии[183]. Для Шеферда это звучало, как музыка: «Система обрабатывает образы!»

В конечном итоге такие примеры взаимосвязи между сложными стимулами и ответом показали, что такое запах: восприятие запаха – это интерпретация организмом физической информации. Эту интерпретацию, составляющую содержимое восприятия, нужно моделировать через биологические механизмы, которые кодируют стимулы и определяют распознаваемый образ. Распознавание зависит как от физического стимула, так и от заученной поведенческой реакции.

Неверно говорить об объектах обоняния как об отражениях стимула, поскольку это скрывает важнейшие биологические и когнитивные процессы, которые определяют, почему одоранты имеют тот или иной запах. Биологические и психологические факторы влияют на организацию физической информации в виде обонятельных категорий. Нельзя исключать из рассмотрения процесс перцептивного кодирования. Опасность, по мнению Гилберта, заключается в том, что «это такая же ошибка, как ожидать, что характер запаха каким-то образом закодирован в структуре молекулы. В данном случае вы по-прежнему предполагаете, что характер запаха закодирован во внешних физических связях и не зависит от того, кто запах воспринимает». Химия стимулов – не рациональный подход к определению запахов как перцептивных категорий.

Запахи как элементы разума

Обоняние нельзя традиционным образом отнести к внешним или внутренним процессам, в рамках которых философы рассматривают проблемы разума. В данной главе говорится о том, что объяснение перцептивного содержания невозможно вывести только из описания пространства физических стимулов. Опыт восприятия запахов не сводится к химии запахов, поскольку он зависит от воспринимаемых качеств физического стимула, которые, в свою очередь, определяются биологическими условиями извлечения, сочетания и интеграции физических характеристик. Иначе, как суммировал Смит, мы «спутаем носитель и содержимое отображения».

Запахи – элементы разума. А разум лучше понимать с точки зрения динамики обработки сигналов, а не через анализ моментальных снимков ментальных процессов. В таком контексте запахи передают множество смыслов из области сознательного и несознательного восприятия.

Например, запахи становятся объектами познания, когда мы связываем их перцептивное содержание с семантическими объектами. Их концептуализация позволяет обдумывать и передавать наш опыт и напрямую сравнивать его с другим опытом восприятия. В качестве объектов познания запахи возникают в рамках сознательного опыта и как часть перцептивных образов разной модальности, даже если мы не всегда осознаем запахи именно как обонятельные ощущения. Или они формируют объекты нашего внимания, когда мы осознаем обонятельные ощущения, не обязательно создавая при этом концептуальное содержание.

Многослойность обонятельного восприятия означает, что его содержимое нельзя объяснить без понимания механизмов обработки сенсорных сигналов. Глубоко неверно говорить о запахах как таковых – как о вещах вне мыслительной среды. Значение запаха связано с процессами его восприятия. Запах – это интерпретация физической информации в контексте непрерывной физиологической и когнитивной активности. В конечном итоге, один и тот же стимул может быть интерпретирован по-разному и формировать разные обонятельные образы.

Рассмотрим в качестве примера сульфурол (C6H9NOS). Парфюмер Кристоф Лодамиель использовал сульфурол на открытом симпозиуме «Чувство запаха у человека», организованном в апреле 2017 года в Колумбийском университете[184]. Он раздавал присутствующим смоченные в сульфуроле полоски бумаги, просил понюхать их и описать запах. Реакции были разными. Не было понятно, что это за запах. Он был органическим, немного отдавал по́том, был чуть сладковатым и жирным. Он не был неприятным, но и очень приятным – тоже. Что это было? Лодамиель удивил публику, показав картинку с изображением теплого молока. Конечно, это был запах теплого молока! По аудитории пробежал шепот. Но Лодамиель сменил изображение молока на изображение ветчины. Все внезапно почувствовали запах ветчины! То же вещество, та же пахучая полоска, но восприятие полностью обновилось при смене изображения. Лодамиель чередовал картинки еще и еще, и каждый раз менялось восприятие запаха сульфурола. От ветчины к молоку (ветчина исчезала!) и обратно. Келлер рассказывал: «Как будто при смене изображения менялся запах!»

«Со мной происходит то же самое, – улыбается Лодамиель. – Я знаю этот запах. Я знаю, какую картинку сейчас покажу. И каждый раз, когда я смотрю на картинку и вижу мясо, я чувствую запах ветчины. Это неконтролируемо». Он молчит, а потом продолжает: «Мозг очень быстро учится это делать. Вы видите, что люди не тренировались. Они никогда раньше не чувствовали запаха этой молекулы. И, честно говоря, запах теплого молока не очень распространен. Люди его знают, но он не из тех запахов, которые они обычно узнают».

Такая же ситуация наблюдается со смесями. Лодамиель создал новый запах с аналогичным эффектом: «На одной картинке изображена библиотека с сильно потемневшими деревянными балками и мебелью с красной бархатной обивкой. Здесь пахнет какими-то пряностями, бархатом и чем-то подобным. Потом я показываю другую картинку с книжными полками. Дерево гладкое, светло-бежевое, простые оттенки. И вы уже не «видите» никаких пряностей. Это невероятно. Вы вдруг начинаете чувствовать запах старой бумаги внутри книг». Существует множество версий подобных фокусов восприятия. Еще в одном примере поначалу вы чувствуете запахи леса и ягод, а потом Лодамиель показывает изображение оленя, и вы думаете: «Боже! Как я мог не заметить животное, находящееся прямо у меня перед глазами? Внезапно вы видите оленя, которого раньше не видели».

Соответствующий запаху образ определяется процессами, в которых участвует. Что это означает для репрезентативных теорий восприятия, что делает образ запаха точным отражением его источника? Ответ на эти вопросы связан с физиологическими и психологическими механизмами, создающими образ запаха. Точность категоризации информации, передаваемой физическим стимулом, в схеме восприятия зависит от того, в каких процессах задействован этот стимул.

Многие запахи, такие как запах сульфурола, неоднозначны и могут соотноситься с разными смыслами. Интерпретация восприятия такого стимула, как сульфурол, в виде объекта материального мира может соответствовать разным концепциям; в данном примере Лодамиель использовал теплое молоко и ветчину. Но этому запаху могут соответствовать и