Pticy - Tarjei Vesaas

- Ёрген, можно задать тебе один вопрос?

- Ты уже задавал. Только я ничего не понял. Но вообще-то, давай спрашивай.

- Мне вот что интересно,— нарочно не торопясь, начал Мат­тис,— думаешь ли ты о девушках в середине недели?

Это было уж совсем неожиданно, но Ёрген ответил не моргнув глазом:

- Думаю.

- Правда?

- Честное слово.

- Вот как.— Маттис с облегчением вздохнул.— Странно,— сказал он, помолчав, и поднял глаза, ему уже не хотелось убивать Ёргена.

- Что тебе странно?

- Да так... многое.

- Ладно, хватит прохлаждаться,— вдруг сказал Ёрген и с жа­ром принялся за работу.

Маттиса охватило непонятное чувство — в нем были и радость, и ужас перед самим собой. Он затоптал остатки гриба. И весело засмеялся. Напридумывал себе что-то, повторил он слова своего сурового начальника.

38

Этот случай произвел на Маттиса сильное впечатление. Первая радость улеглась, но остался страх, и он не проходил. Я чуть не убил Ёргена — неужели я такой? Или это все из-за мухомора?

Два дня Маттис ходил за Хеге по пятам и ждал от нее заслу­женного нагоняя. Хеге молчала, в конце концов ему пришлось начать разговор самому:

- Ёрген тебе ничего не говорил?

- О чем?

- Про меня, про себя и вообще про лес. Про мухомор.

- Нет, а он должен был?

- Нет.

- Что-нибудь случилось? — спросила Хеге.

- Ничего, ты же сама видишь.

Маттис ушел. Ёрген удивил его.

На другой день Ёрген снова позвал Маттиса на лесосеку.

- Я туда больше не пойду! — сказал Маттис.

Его ответ прозвучал так испуганно, что Ёрген не решился настаивать. Присутствие Маттиса в лесу только мешало ему, так что он даже обрадовался.

Маттис сидел на своем диване, глядя в одну точку. Хеге в тревоге кружила около. Она уже расспросила Ёргена и узнала о слу­чившемся.

- Тебе надо опять взяться за перевоз, Маттис,— осторожно «казала она.

- Не знаю.

- Но ведь тебе это нравилось.

- А может, больше не понравится.

- Глупости.

Хеге занялась делами. Теперь их было у нее гораздо больше, Ведь у нее появился любимый. Ее проворные руки управляли домом, она расцвела. Маттис все видел, все эти перемены. И они ежедневно отзывались в нем мучительным вопросом:

Что же будет со мной?

Он не пошел сразу на озеро. Что-то изменилось. Слоняясь без дела вокруг дома, он вздрогнул, увидев за изгородью что-то крас­ное. Это был большой мухомор, таинственный и страшный. При­жавшись к изгороди, он как будто заглядывал сюда, к Маттису.

Нет, нет, упрямо подумал Маттис, надо его сломать, пока он не погубил меня.

Он подошел и пнул гриб ногой. В воздух взметнулся красно-белый взрыв.

Но вскоре Маттис обнаружил еще один мухомор, уже по эту сторону изгороди. Еще красивее. Этот он не сломал, его бросило в жар, и он ушел прочь. Теперь он знал, что кругом полно мухо­моров — и возле изгороди, и между кочками, и в лесу.

Их дом был окружен ядовитым кольцом.

Неужели так было всегда? Раньше он этого не замечал. Откуда взялись эти мухоморы? Может, они растут под взглядом че­ловека?

Может, Ёрген. умрет в этом кольце? — думал Маттис. Ведь он со всех сторон окружен ядом!

Нет, нет! Я этого не хочу!

Но эта мысль снова подползала к нему, точно змея.

Что же делать? — в ужасе спросил он, не в силах двинуться с места.

Я должен что-то сделать. А не то я снова брошусь на него.

Все кончилось как обычно: он обратился к умным. И, как все­гда, это была Хеге.

- Тебе не кажется, что в этом году особенно много мухомо­ров? — спросил он, ничего не объясняя.

- Я не заметила,— сказала Хеге.— По-моему, нет,— прибави­ла она и занялась своими делами.

39

И словно в знак того, что никто не окружен ядовитым кольцом, на тропинке появилась девушка.

Маттис не поверил собственным глазам. Он даже знал ее: ле­том они вместе пололи турнепс. Та самая, что так весело щипа­лась со своим парнем. Это было чудо — в такую тяжелую минуту она спускалась по тропинке от дороги к дому.

Она пришла ко мне, сразу подумал Маттис, вспомнив свое при­ключение на острове.

Но ведь у нее есть возлюбленный, это известно.

Сюда девушки никогда не приходили. Здесь не было никого, кроме Хеге. Когда Маттис заметил девушку, он сразу подумал: Ингер или Анна? Но вот она подошла поближе, и он увидел: ни та, ни другая. Это было бы слишком хорошо. Но он все равно об­радовался, эту девушку он тоже знал.

Маттис чувствовал себя свободно и уверенно: ведь они один раз работали вместе. Она была такой доброй в тот день. Оказа­лось, что они оба помнят об этом. Девушка кивнула Маттису как знакомому и улыбнулась. Все его беды разом исчезли, ядовитый лес стал надежной защитой.

Девушка еще не успела подойти и заговорить с ним, как Мат­тис неожиданно спросил:

- Вы разве больше не любите друг друга?

Девушка засмеялась.

- Кто?

- Ты и тот парень, который щипал тебя на поле?

- Скажешь тоже! Что же нам, вечно за ручки держаться? 

Маттис весь сжался. Неужели он сказал глупость? Подумав, он понял, что девушка, конечно, права. Она выручила его, сказав:

- Ты не ошибся. Между нами все давно кончено.

Маттиса кольнуло. Даже дважды: один раз приятно, другой — больно.

- А ты-то что так испугался? — спросила девушка.

- Я не испугался,— пробормотал он.

- Он человек несерьезный,— объяснила она.— Ты, я вижу, это сразу понял,— прибавила она по доброте сердечной.

Он не посмел открыто солгать, сказав: «Еще бы», и только многозначительно хмыкнул. Но был ей благодарен.

- А теперь у тебя кто-нибудь есть? — нервно спросил он.— Кто-нибудь новый?

- Нет, почти никого,— девушка равнодушно помотала головой.

- Гм.

По какой-то неизвестной причине девушка снова засмеялась, но это был добрый смех. Наконец она заговорила о своем деле.

- Меня послали к лесорубу, который живет у вас, кажется, его зовут Ёрген? Только, наверно, днем его не бывает дома?

- Да, он в лесу,— угрюмо ответил Маттис. Он ошибся, она пришла к Ёргену.

- Тогда я все передам через тебя. Ты как, не перепутаешь? — вырвалось у нее.

Маттис покраснел. Но девушка в своем юном эгоизме даже не заметила этого.

Он не решился взять на себя ее поручение: боялся что-нибудь напутать. Тем более что это касалось Ёргена.

- Передай лучше моей сестре, она дома,— с горечью посове­товал он.

Девушка улыбнулась.

- Правильно. Я совсем забыла.

Быстрые ноги понесли ее дальше. Маттис глядел ей вслед, он уже давно простил ее. Он изменился за это лето потому, что пла­вал с Ингер и Анной, потому, что не побоялся грозы, и потому, что стал перевозчиком. Он мог великодушно простить этой де­вушке слова, которых говорить не следовало.

А главное, у него в голове уже мелькали всякие планы, ему хотелось побеседовать с ней еще раз. Он поднялся по тропинке так, чтобы его не было видно из дома, и стал ждать. На обратном пути девушка обязательно пройдет мимо.

Так и вышло. Вскоре девушка появилась на тропинке и на­ткнулась на Маттиса, словно он был ловушкой. Но она не сму­тилась.

- Ты здесь? Поджидаешь, когда я пойду обратно?

Как быстро умные всё понимают, подумал он. Почти всё. Он не мог ответить ей так же беспечно, уж слишком сложные, даже торжественные мысли занимали его в эту минуту. Он шагнул к ней и серьезно спросил:

- Можно я немного провожу тебя? Только до дороги?

- Проводи, если хочешь,— ответила девушка.

- Я думаю, это ничего, раз у тебя нет теперь своего парня,— заикаясь, проговорил Маттис.

- Этого я не сказала. Я сказала — почти нет. Один-то у меня все-таки есть.

Маттис широко открыл глаза и замедлил шаг. Лицо его выра­зило недоумение. Этого он не понимал.

- Ну что, идешь или раздумал? — спросила она.— Не ходи, если не хочешь.

- Не хочу?— Он ничего не понимал. Разве ему можно прово­жать ее, если у нее все-таки есть парень? Зачем ей тогда Маттис?

Она собралась уйти, но Маттис поднял руку, словно хотел схва­тить что-то, да раздумал. Это остановило ее.

У тропинки лежал белый плоский камень. Маттис ходил мимо него столько, сколько помнил себя,— и вот только сегодня камень как бы выделился из безымянных вещей. Маттис думал уйти, но этот камень... Сам не понимая, чего он хочет, Маттис показал де­вушке на камень и быстро проговорил:

- На плоских камнях хорошо сидеть.

Что-то в его голосе заставило девушку тут же сесть на камень. Маттис этого не ожидал.

Так не бывает, подумал он и сел рядом.

Камень был большой. И Маттис отодвинулся, чтобы не касать­ся ее. Чего он хотел? Он и сам не мог бы ответить на такой во­прос. Услышать что-нибудь. Посидеть рядом. Но он понимал, что молчать нельзя: девушка требовательно смотрела на него — ждала, когда он заговорит.

- Правда, это умно сказано? — смешавшись, спросил он.

Девушка провела по своей щеке стебельком. Она болтала но­гами. Спокойно она сидеть не могла.

- Что сказано?